Чтение 18–й страницы книги ~Поле бесчестья~

- Еще раз прошу прощения, но боюсь, что оно точно характеризует ситуацию. Вы видели последний выпуск новостей?

- Нет, я была занята с послом. А что случилось?

- Леди Харрингтон только что убила моего кузена Денвера.

Глаза королевы округлились, и Кромарти торопливо покачал головой.

- Нет, я не огорчен. Точнее, огорчен, но не самим фактом его смерти. Вы же знаете, ваше величество, что он много лет причинял боль всем своим родным и делал это с садистским удовольствием.

- Знаю, конечно, - спокойно сказала Елизавета, чуть закусив нижнюю губу. - И о том, что у них намечен поединок, мне было известно. Как, полагаю, и всему Королевству. А учитывая только что услышанное, я не постесняюсь сказать без обиняков, что результат меня не огорчил, но удивил.

- Думаю, ваше величество, на сей раз мы беспокоились не за того участника, - пробормотал Кромарти. - Прежде чем он упал, она всадила в него пять пуль - причем пятую в голову.

Глаза Елизаветы расширились еще больше, а губы поджались, словно она бесшумно присвистнула.

- Однако, - продолжил герцог, - это наименьшая из наших проблем. На месте поединка присутствовали репортеры всех каналов. Они устроили из дуэли кровавый спектакль и, помимо всего прочего, транслировали заявление леди Харрингтон.

- Заявление?

Королева выглядела озадаченной, и Кромарти кивнул.

- Да, ваше величество. Она открыто обвинила графа Северной Пещеры в том, что тот заплатил деньги Денверу за убийство Тэнкерсли и ее самой.

- Боже мой! - прошептала Елизавета.

Герцог ощутил противоестественное удовольствие при виде ее очевидного потрясения. Около тридцати, секунд ушло у королевы на то, чтобы оценить все уже рассмотренные им возможности, после чего она взглянула на него с экрана и спросила:

- А что, он и вправду заплатил? Кромарти пожал плечами.

- У меня, ваше величество, никаких сведений на сей счет нет. Однако это вполне возможно, к тому же я сомневаюсь, чтобы леди Харрингтон выступила с таким обвинением без веских доказательств.

Елизавета потерла щеку костяшками пальцев и кивнула.

- А если доказательства у нее есть, она от своего не отступится... - Королева говорила словно бы сама с собой, но при этом не сводила глаз с премьера. - Она не сделала бы подобное обвинение всеобщим достоянием, не будь у нее твердого намерения его убить... - Елизавета кивнула в подтверждение собственным мыслям, и голос ее стал резче. - Насколько тяжелы будут последствия?

- Тяжелее некуда, ваше величество. Особенно, если она убьет его так же, как Денвера. - Премьер-министр поежился. - Вы пока не видели этого, ваше величество, и я бы тоже хотел не видеть. Ужасное зрелище. Если то же самое случится с Северной Пещерой, оппозиция взбесится. Не исключено, что мы стоим на пороге кризиса более серьезного, чем кризис, связанный с борьбой вокруг объявления войны.

- Что мы потеряем?

- Консерваторы выступят против нас в любом случае, но эта потеря будет почти скомпенсирована переходом на нашу сторону прогрессистов и, по крайней мере временно, части "новых людей". Либералы почти наверняка присоединятся к консерваторам и потребуют голову Харрингтон. Скорее всего, они останутся в оппозиции, даже если мы пойдем навстречу их требованиям, ну а если не пойдем, то к ним могут присоединиться и прогрессисты. Даже при самом благоприятном исходе, ваше величество, это причинит нам серьезный урон.

- Но кабинет сохранит поддержку большинства?

- Если мы отдадим на расправу Харрингтон, ваше величество, то да. Во всяком случае, я так думаю. Ну а относительно реакции палаты общин я не рискую даже строить догадки. Для них еще с "Василиска" леди Харрингтон - чуть ли не святая, но такое...

Он пожал плечами, и Елизавета нахмурилась. Выждав несколько секунд, герцог прочистил горло.

- Я вижу только одно приемлемое решение, ваше величество.

- Вот как? Вы оптимист, Аллен. Лично мне ничего "приемлемого" в голову не приходит.

- Мне случайно стало известно, что граф Белой Гавани уже приказал леди Харрингтон отказаться от дуэли с Северной Пещерой, - начал герцог, - и...

- Приказал? - В глазах Елизаветы появился опасный блеск. - Он приказал ей не посылать вызов?

- Да, ваше величество, он...

- Он нарушил Военный Кодекс! - рявкнула Елизавета. - Останься Северная Пещера на службе, у него было бы такое право, но сейчас он явно превысил свои полномочия.

- Я понимаю, ваше величество, - пробормотал Кромарти, чувствуя, что потеет, и не решаясь вытереть лоб. Елизавета явно начинала раздражаться, а ему не хотелось иметь дело с раздраженной королевой. - Думаю, - осторожно сказал он, - графом руководило беспокойство о ее будущей карьере. Приказ он отдал незаконный, но его озабоченность вполне оправданна.

- Тем более что когда Хэмиш Александер считает себя правым, он не больно-то склонен следовать всяческим предписаниям, - невозмутимо дополнила Елизавета.

- Ну... в общем, да, ваше величество. Но в целом он прав, и мне кажется, в данном случае мы...

- Перестаньте его защищать, Аллен!

Королева умолкла и после долгой минуты размышления пожала плечами.

- Мне его вмешательство не нравится, можете так ему и передать. Но по большому счету вы, вероятно, правы. Пока дама Хонор не обвинит адмирала в отдаче незаконного приказа, эта история меня не касается.

- Конечно, ваше величество, - с облегчением поддакнул ей Кромарти и подался ближе к экрану. - Но суть в ином: коль скоро он прав относительно нежелательности этой дуэли, имея в виду и ее карьеру, и политические последствия, а дама Хонор явно не повиновалась приказу, я подумал, что, может быть...

- Остановитесь! - сурово оборвала его Елизавета. - Если вы собирались предложить, чтобы такой же приказ отдала я, то забудьте и думать о чем-то подобном!

- Но, ваше величество, последствия...

- Аллен, разве вы меня не поняли?

- Но может быть, вы просто поговорите с ней, ваше величество? Если бы вы объяснили ей ситуацию и посоветовали...

- Нет! - холодно отрезала королева.

Кромарти, знавший, что означает этот тон, захлопнул рот. Несколько мгновений Елизавета буравила его суровым взглядом, но потом ее лицо смягчилось. На нем появилось странное, почти пристыженное выражение.

- Я не стану давить на нее, Аллен, - спокойно пояснила Елизавета. - Я не могу. Обратиться к Харрингтон с такой просьбой - значит допустить по отношению к ней еще одну вопиющую несправедливость. Если бы мы с вами следовали закону и долгу, Северная Пещера не имел бы возможности нанимать убийц. Его должны были не уволить со службы, а расстрелять как труса и предателя.

- Но вы знаете, почему мы не могли на это пойти, ваше величество, - тихо сказал Кромарти.

- Знаю, только от этого знания мне не легче. Мы виноваты перед ней, Аллен. Наше стремление к политическому компромиссу стоило ей жизни любимого человека. Бог свидетель, если Звездное Королевство вообще в долгу перед своими подданными, то уж перед ней - в первую очередь. Нет, Аллен, - королева снова покачала головой, - раз уж мы сами не можем позволить себе вершить справедливость, так предоставим даме Хонор возможность сделать это за нас. Я не стану ей мешать.

- Ваше величество, - взмолился герцог, - пусть вы готовы пренебречь политическими последствиями, но подумайте, чем это обернется для нее. Мы не сможем ее защитить. Ее карьера будет закончена, а ваш Флот лишится одного из лучших своих капитанов.

- Вы думаете, дама Хонор сама этого не понимает? - мягко спросила Елизавета. Ее взгляд требовал правдивого ответа, и Кромарти сокрушенно покачал головой. - То-то и оно. А если она знает цену справедливости и готова ее уплатить, то я не стану ей мешать. И вы тоже, Аллен Саммерваль. Я запрещаю вам оказывать на нее какое-либо давление. И передайте графу Белой Гавани: то же самое относится и к нему.

Глава 28

Когда его личный йомен распахнул дверь кабинета, адмирал сэр Томас Капарелли придал лицу радушное выражение. Граф Белой Гавани прошел мимо сержанта с любезным, но рассеянным кивком, и Капарелли, поднявшись из-за стола, протянул ему руку.

Хэмиш Александер пожал ее и по знаку хозяина кабинета сел. Чуть отодвинув назад кресло, Капарелли разглядывал гостя, пытаясь догадаться о причине его визита. Оба адмирала встречались почти исключительно по делу, ибо особой приязни между ними не было. Первый Космос-лорд уважал графа, но никогда его не любил и прекрасно знал, что Белая Гавань испытывает к нему точно такие же чувства Из чего следовало, что и сюда он явился не иначе как по официальному вопросу.

- Спасибо, что не заставили меня ждать, - начал разговор Александер, и Капарелли пожал плечами.

- Вы второй по старшинству в командовании Флота Метрополии и наверняка не стали бы просить о встрече без серьезной причины. Чем могу быть полезен?

- Боюсь, дело у меня сложное, - ответил Белая Гавань, пригладив темные с проседью волосы.

Капарелли моргнул. Одной, но крайне раздражавшей его в Александере особенностью была его неизменная (и, черт возьми, обычно оправданная) уверенность в своей правоте. Он не привык видеть графа в замешательстве или растерянности. Тот мог сердиться, мог отпускать колкости, но чтобы так нервничать?

Первый Космос-лорд заставил себя выждать, не задавая вопросов, и в конце концов граф вздохнул.

- Речь пойдет о леди Харрингтон, - сказал он, и Капарелли внутренне поздравил себя с верной догадкой.

- Полагаю, - проговорил он, осторожно подбирая слова, - вы имеете в виду дело, касающееся леди Харрингтон и Павла Юнга?..

- Совершенно верно.

Белая Гавань снова потянулся пятерней к волосам, но спохватился и, досадуя на себя, скривил губы.

- Я попытался урезонить ее, - продолжил он, неохотно взглянув в глаза собеседнику, - да что там урезонить. Я приказал ей держаться от Юнга подальше.

- Что? - Брови Капарелли непроизвольно поползли вверх. - Вы приказали офицеру не вызывать на дуэль гражданское лицо?

Хэмиш пожал плечами. Выглядел он очень недовольным, причем, похоже, не тем фактом, что ему приходилось откровенничать не с самым симпатичным ему человеком, а собственным поведением.

- Да, - пробурчал он, слегка стукнув ладонью по подлокотнику. - Будь у меня хоть крупица здравого смысла, я бы понял, что из этого выйдет, но... - Он осекся и снова покачал головой. - Конечно, это было глупостью, но я просто не мог сидеть сложа руки, глядя, как она губит свою карьеру. А мы оба понимаем, что произойдет, когда она его убьет.

Капарелли кивнул, жалея, что не может оспорить этот пункт. Отдать незаконный приказ было вполне в духе Хэмиша, но насчет последствий дуэли Первый Космос-лорд не мог не согласиться с графом. И хотя он вовсе не был настроен потворствовать протеже графа, мысль о том, что Флот в военное время лишится столь способного офицера, отнюдь не вдохновляла.

- Короче говоря, это не помогло, а идти на попятную и пытаться убедить ее в том, что она не должна этого делать, мне уже поздно.

- Особенно если с ее точки зрения она именно должна, - заметил Капарелли, и Белая Гавань вскинул глаза. - Я слышал о ее заявлениях, - пояснил Космос-лорд. - Если они имеют под собой почву - а дело, скорее всего, обстоит именно так, - я бы на ее месте захотел того же самого. А вы нет?

Александер отвел глаза в сторону. Он не сказал ничего, но его молчание было красноречивее любых слов, и Капарелли нахмурился. Создавалось впечатление, что граф пытается убедить себя, будто на месте Харрингтон поступил бы иначе. И это притом, что самообман был вовсе не в его характере.

- В таком случае, - промолвил Космос-лорд, когда молчание слишком затянулось, - вы пришли ко мне в надежде, что я смогу что-либо предпринять?

Белая Гавань неохотно кивнул, и Капарелли вздохнул.

- Я вам сочувствую, милорд. Меня тоже не радует перспектива остаться без такого офицера, но право - на ее стороне.

- Знаю, - проворчал Александер, закусив губу.

Кромарти уже довел до его сведения слова королевы, но он просто не мог пустить дело на самотек. Кроме того, в настоящий момент он как раз не намеревался оказывать давление на Харрингтон. Во всяком случае, сам он трактовал свое намерение иначе.

- Я понимаю, - продолжал граф, немного помолчав, - что никто не имеет полномочий, позволяющих заставить ее отказаться от своего намерения. Но я читал оперативные материалы, касающиеся наших действий за пределами Сантандера, и у меня сложилось впечатление, что там не сегодня-завтра потребуются линейные крейсера.

Он умолк, вперив взгляд в Космос-лорда. Капарелли нахмурился: ему не нравились ни предложение адмирала, ни перспектива лишиться Харрингтон.

- Вы готовы отказаться от "Ники"? - спросил он. Хэмиш скривился.

- Если это поможет, то хоть от всей Пятой эскадры.

- Но на "Нике" еще не закончен ремонт, - пробормотал Капарелли. Повернувшись к терминалу, он пробежал по клавишам, и экран послушно засветился. - Корабль не покинет верфь еще две недели, да и на доводку потребуется время. Даже при самых благоприятных обстоятельствах нам удастся отослать его в район боевых действий не раньше чем через месяц, а судя по тому, как лихо взялась за дело леди Харрингтон, этого времени у нас нет.

- Мы могли бы перевести ее на другой корабль, - произнес Белая Гавань, хотя это предложение ему определенно не нравилось.

- Не можем, - с ходу отрезал Капарелли. - У нас нет на то никаких причин. "Ника" - наш лучший линейный крейсер, и перевод его капитана на любой другой корабль будет рассматриваться как понижение. Это больше похоже на предательство, чем на проявление заботы. Нет, милорд, все, на что я могу пойти, это приказать ей готовить корабль к дальнему патрулированию. Ничего большего вы от меня не дождетесь. Понятно?

- Так точно, сэр. - Александер на миг закрыл глаза, и на лице его отразилась смертельная усталость. - Понял, сэр. И... спасибо вам.

Капарелли кивнул. Сам он не считал эту благодарность заслуженной и даже испытывал неловкость.

- Не за что, милорд, - грубовато буркнул он, встал, давая понять, что беседа закончена, и снова протянул руку. - Я велю Патриции Гивенс подготовить приказ сегодня же днем, а еще встречусь с адмиралом Шевио и попробую уговорить его ускорить ремонт "Ники". Если его мастера смогут достаточно быстро вытолкнуть корабль со стапеля, срочное введение в строй потребует от леди Харрингтон полнейшего внимания и займет столько времени, что ей, возможно, станет не до поединка. Ну а потом мы спровадим ее из системы. Конечно, успеха я гарантировать не могу, но обещаю сделать все, что в моих силах.

* * *

Уиллард Нефстайлер прикрыл глаза от солнца, когда к третьей посадочной площадке на Башне Бранкузи скользнул воздушный лимузин. Выскочивший из него мужчина в темно-зеленом кителе и брюках более светлого тона внимательно огляделся, после чего посторонился, давая дорогу рослой женщине в черном с золотом мундире. Еще двое телохранителей двинулись за ней следом, замкнув ее в защитный треугольник. Нефстайлер помахал рукой, и вся компания направилась к нему.

Он был откровенно изумлен тем, что дама Хонор ухитрилась явиться сюда так, что об этом не проведали репортеры, но, возможно, объяснение было простым: после дуэли с Саммервалем ее начали бояться.

Рукопожатие Хонор было по-прежнему крепким, однако увидев ее лицо, Уиллард не мог не ощутить жалости. Веселье и безмятежность, памятные ему по ужину в "Космо", умерли вместе с Полом Тэнкерсли, и теперь даже кот на плече выглядел угрюмым и настороженным. При этом никто не назвал бы Хонор сломленной или раздавленной: в ней чувствовалась мрачная сосредоточенность и угадывалось некое не понятное ему скрытое напряжение. Финансовый консультант не мог идентифицировать это ощущение, поскольку ему не случалось стоять рядом с капитаном Харрингтон на мостике, когда та вела корабль в бой.

Подойдя первым к лифту, он нажал кнопку места назначения.

- Чудесный сегодня денек, - сказал Уиллард, указав жестом на залитый солнцем город за прозрачной стеной внешней стороны башни лифтовой шахты. - Я решил, что "Реджиано" вполне подойдет нам как место встречи и, чтобы обеспечить приватность, зарезервировал парящий подиум. Надеюсь, дама Хонор, вы не против?

Хонор пристально посмотрела на него, он встретил ее взгляд с тем едва скрываемым беспокойством, которое она слишком часто видела на лицах своих друзей. Попытка заставить голос звучать непринужденно стоила ему болезненного усилия. Ей очень хотелось, чтобы окружающие перестали из-за нее огорчаться, но ничего не могла поделать. Их участие оборачивалось для нее дополнительным бременем, которое потом не удавалось сбросить.

- Прекрасная идея, Уиллард, - сказала Хонор, изобразив улыбку.

- Простите, миледи, но это небезопасно. У нас не было времени проверить ресторан, - с сильным иностранным акцентом возразил один из охранников.

Нефстайлер воззрился на него с изумлением.

- Мы это переживем, Эндрю, - отрезала Хонор.

- Миледи, вы открыто предупредили графа Северной Пещеры о намерении добраться до него, - с упрямым раздражением в голосе указал Лафолле. - Вам не кажется, что он одним махом избавится от серьезной проблемы, если, по чистой случайности, кто-нибудь доберется до вас первым?

Уиллард заморгал.

- Мне это тоже приходило в голову, - спокойно сказала Хонор, - но я не собираюсь шарахаться от каждой тени. Кроме того, о нашем прибытии сюда никому не известно. Даже репортеры, и те не пронюхали.

- Миледи, из того, что вам кажется, будто ваша поездка осталась для всех тайной, вовсе не следует, что это действительно так. Вы слишком известная персона, и любой узнает вас с первого же взгляда. Лично я чувствовал бы себя куда увереннее, если бы эта встреча, как сперва и намечалось, прошла в конторе мистера Нефстайлера.

- Дама Хонор, может быть, и вправду будет лучше... - забормотал Уиллард, но она покачала головой.

- Возможно, так было бы безопаснее, но едва ли лучше, - сказала Хонор и с улыбкой коснулась плеча гвардейца. - Майор Лафолле твердо настроен не позволить мне умереть, но мы постоянно спорим с ним о том, какие права дает ему забота о моей безопасности. Не так ли, Эндрю?

Нефстайлер не без удивления приметил в ее тоне нотку нежности.

- Миледи, я не претендую ни на какие особые права. Я прошу вас лишь проявить чуточку здравого смысла.

- На это я готова, но в разумных пределах, - откликнулась Хонор, убрав руку с плеча Лафолле, но продолжая улыбаться.

Нимиц свесил голову с ее плеча, и она через эмпатическую ауру кота ощутила окрашенную досадой озабоченность телохранителя.

- Эндрю, я понимаю, что вам со мной приходится нелегко, но поймите и вы меня. Никогда раньше за мной не таскалась вооруженная охрана, и у меня нет привычки к ней. Раз уж так вышло, я готова признать ваше право повсюду следовать за мной, но не требуйте от меня большего.

Лафолле открыл рот, явно намереваясь возразить, однако вздохнул и сказал совсем не то, что собирался.

- Вы мой землевладелец, миледи, и если вам угодно пойти в ресторан, так тому и быть. Мне хочется верить, что все мои опасения напрасны. Но если, упаси боже, случится неладное, надеюсь, что вы будете следовать моим указаниям.

Хонор посмотрела на него, закусив губу, затем кивнула.

- Ладно, Эндрю, если что не так, командование перейдет к вам. И вы даже получите право потом ткнуть меня в случившееся носом со словами: "А я вас предупреждал".

- Очень надеюсь, что нам удастся обойтись без этого, - отозвался Лафолле.

Хонор снова коснулась его плеча и обернулась к Нефстайлеру.

- Уиллард, расскажите по пути, как обстоят дела с моим инвестиционным проектом.

- О, миледи, совсем неплохо, - заверил ее финансовый консультант, встрепенувшись при столь резкой перемене темы разговора. - Правда, сделка оказалась сложнее, чем вы, надо думать, предполагали. Поскольку вы подданная Звездного Королевства и ваши основные средства размещены на Мантикоре, то с юридической точки зрения ваши инвестиции подлежат обложению мантикорским корпоративным налогом, даже если инвестиционный проект осуществляется вне системы. Впрочем, всегда есть окольные пути: я уже перевел четыре миллиона регенту Клинкскейлсу и подготовил документы на получение статуса юридического лица по законам Грейсона. Мантикора предоставила Грейсону режим наибольшего благоприятствования, а стало быть, на него распространяются все льготы по налоговым кредитам. Это позволит свести налоговое бремя почти к нулю. Правда, учитывая масштаб разовой инвестиции, нам может потребоваться специальное разрешение Казначейства, но при данных обстоятельствах проблем быть не должно. Но я вот о чем думаю: возможно, принимая во внимание ваш сан землевладельца, будет разумным перевести на Грейсон все ваши активы? Я пока изучаю экономическое положение вашего лена, однако система налогообложения на Грейсоне имеет интересные особенности, которые, если взяться за дело с умом...

Лифт несся вниз с пятисотэтажной башни, а Хонор, любуясь панорамой бурно растущей, процветающей столицы Звездного Королевства, вполуха слушала своего советника. Она знала, что когда придет время поразмыслить над этими вопросами, память подскажет ей каждое слово, а сейчас готова была удовлетвориться тем, что Уиллард доволен. Значит, ее вмешательства не требуется, и у нее есть возможность сосредоточиться на других делах. Насущных и неотложных.

Просторный, с высокими потолками, ресторанный комплекс "Реджиано" занимал помещения пятиэтажного атриума. С точки зрения шика он занимал промежуточное положение между "Демпси" и "Космо" и славился особой, оживленной и раскованной атмосферой. Правда, древесные коты со Сфинкса заявлялись туда на ланч не так уж часто, однако обслуживающий персонал быстро справился с удивлением. Предлагать посетителям оставить любимца за дверью никто не пытался, и высокий табурет был поднесен к столику с похвальной поспешностью. Вдобавок и стол оказался хорошим. Конечно, вопреки утверждениям владельцев, то была вовсе не "настоящая итальянская кухня Старой Земли" - Хонор случалось пробовать подлинные итальянские блюда, и она чувствовала разницу, - однако кормили здесь вкусно и вина подавали прекрасные.

Откинувшись назад, Хонор пригубила из бокала и смаковала послевкусие, дожидаясь, пока официанты заберут опустевшую посуду и удалятся.

Она и ее спутники сидели на подиуме из золотистого полированного дуба, парившем над полом на высоте восьми метров. Она не знала, использовал конструктор помещенную под подиум антигравитационную пластину или подвесил его на угловых гравитационных тягах, но это и не имело значения. Эффект парения, помимо того что был приятен сам по себе, давал им ощущение уединения и предоставлял Лафолле удобную возможность для наблюдения.

Оглянувшись на майора, Хонор ощутила укол совести. Он и его люди не ели и не могли скрыть своей озабоченности. По той же причине, по какой Лафолле мог озирать весь зал, они сами были как на ладони. Он согласился на такое размещение скрепя сердце, а потому она чувствовала себя чуточку виноватой. Наверное, каждый хороший офицер охраны должен быть немного помешанным на безопасности, решила Хонор, и мысленно пообещала себе в дальнейшем руководствоваться пониманием этого факта. Нет смысла огорчать столь преданного человека, если есть возможность пойти на компромисс, не чувствуя себя пленницей.

Последний официант спустился по ступенькам с подиума, и Хонор, опустив свой бокал, посмотрела на Нефстайлера. Они закончили обсуждение финансовых дел, являвшихся предлогом для встречи, и наконец пришло время спросить о том, что заботило ее больше всего.

- Итак?

Нефстайлер машинально огляделся по сторонам, пожал плечами и тихо, в тон вопросу, ответил:

- Вам не добраться до него, миледи. Он укрылся в своей официальной резиденции и бывает лишь в Палате Лордов.

Хонор нахмурилась и провела пальцем по ножке бокала. Теперь она ругала себя за то, что сделала свои намерения относительно Северной Пещеры достоянием всего Королевства. Оказавшись таким образом предупрежденным, Павел Юнг повел себя совершенно неожиданно. Он скрывался от нее, и такой способ защиты оказался на удивление эффективным. Пока Северная Пещера не выдвигал против нее обвинений в клевете, наличие у нее обличительной записи не имело никакого значения: она не могла передать ее прессе, ибо это повлекло бы нежелательные последствия для раздобывших ее людей. А пока ему удавалось не встречаться с ней лицом к лицу, никто не мог обвинить его в уклонении от вызова. Северная Пещера тянул время, понимая, что рано или поздно ее корабль будет отправлен в зону боевых действий. Не исключено, что полученный ею секретный приказ Адмиралтейства для него никакого секрета не составлял. До схода "Ники" со стапеля оставалось пять, от силы шесть дней: после этого ей оставалось или подать в отставку, или приступить к своим обязанностям, отказавшись от охоты на убийцу.

Впрочем, ее удивляли не столько избранная им трусливая тактика или непрекращающиеся попытки оппозиционных каналов выставить ее кровожадным чудовищем, жаждущим под надуманным предлогом расправиться со своим старым соперником, сколько иные передачи, прямо-таки выжимавшие из зрителя слезу. Хонор представала в них несчастной женщиной, пострадавшей из-за жестокого, варварского обычая, который давно следовало бы запретить. Кто может обвинить потерявшую возлюбленного женщину в том, что горе ослепило ее. Она искренне считает графа Северной Пещеры виновным, но не потому, что у нее действительно есть доказательства его причастности к преступлению. Вспомнив непростую историю их взаимоотношений, легко понять, что когда ее помраченному сознанию нужен враг, легче всего увидеть его в человеке, к которому она испытывает застарелую неприязнь. На графа Северной Пещеры, вне всякого сомнения, должен распространяться принцип презумпции невиновности, ну а его нежелание продолжить череду убийств свидетельствует о здравомыслии и заслуживает всяческого одобрения.

Уловив ее мысленное раздражение, Нимиц сердито заурчал. Почувствовав себя виноватой, Хонор пересадила кота на колени и принялась гладить, чтобы, успокаивая его, вернуть в спокойное русло и свои мысли.

В то время как оппозиция вовсю муссировала вопрос о ее заявлении, проправительственные средства массовой информации этот вопрос замалчивали. Хонор никого за это не обвиняла. В политическом плане при любом развитии событий Правительству ничего хорошего не светило, и оно могло только устраниться. Оппозиция же только и ждала вмешательства властей, чтобы использовать этот факт против них. Поразмыслив, Хонор пришла к выводу, что так даже лучше. Дело касалось лишь ее самой и Павла Юнга, и ей вовсе не требовалось постороннее вмешательство.

- Он что, вообще носа не высовывает? - спросила она наконец.

- Практически да, - ответил Нефстайлер и, склонившись к ней поближе, добавил: - Нам удалось найти подход к одному из его людей, миледи. Всего лишь к шоферу, но он в курсе всех передвижений.

- Мне всего-то и нужно - получить возможность подойти к нему, - пробормотала Хонор. - Совсем ненадолго: чтобы бросить вызов, много времени не потребуется.

Она умолкла и уставилась в бокал.

- Возможно, нам удастся перехватить его возле Палаты, при входе или выходе. Если мы будем знать его планы, может быть...

- Я попытаюсь, миледи, - вздохнул Нефстайлер, - но шансы наши невысоки. Он-то ведь знает, что вы на него охотитесь, да и живет в отличие от вас на поверхности планеты. Нам необходимо заблаговременно разведать его намерения и проинформировать вас, чтобы вы успели прилететь и перехватить... - Уиллард снова вздохнул и покачал головой. - Мы и так тратим на это более восьмидесяти тысяч в день, и этот шофер...

- Нужный человек. Я думаю, что в таком случае...

- Ложись!

Хонор вытаращила глаза, и в тот же миг стальная рука Лафолле ухватила ее за плечо и швырнула на пол. Отброшенное в сторону кресло свалилось с подиума и еще не успело упасть, когда майор уже затолкнул ее под стол и навалился сверху, прикрывая своим телом. Она и не догадывалась, как он силен.

Но еще за миг до этого Нимиц успел соскочить с ее колен и издать боевой клич. На Хонор обрушилась эмпатическая волна его ярости: она перехватила кота и прижала к себе, не дав броситься на нежданных врагов.

Мысли все еще не поспевали за событиями. Послышался характерный, рыкающий звук: кто-то пустил в ход импульсное ружье. Ведущая на подиум лестница, а следом и край помоста разлетелись в щепки. Нефстайлер вскрикнул: одна щепка вонзилась ему в спину. Кэндлесс оттолкнул финансового агента с линии огня и выхватил свое оружие. Удерживая одной рукой шипящего кота, Хонор попыталась подняться, но Лафолле, выругавшись, припечатал ее локтем к платформе.

Из глаз посыпались искры. Майор придавил ее к платформе всем своим весом, и - под самым ухом - открыл огонь из импульсного пистолета.

Повернув голову, что удалось с трудом, ибо при падении у нее вышибло из легких весь воздух, Хонор увидела, как выстрелы начальника ее охраны буквально рвут в клочья человеческое тело. Окровавленный враг рухнул, выронив импульсное ружье, однако огонь не прекратился. Кто-то тяжело упал рядом с Хонор. Майор скатился с нее, встал на одно колено и, положив ствол на левое запястье, безжалостно взял на прицел очередную мишень. Кэндлесс сразил третьего нападавшего, за ним четвертого... и неожиданно все кончилось. Теперь помещение заполняли лишь панические крики рвавшихся к выходам людей...

- Дерьмо! - выругался Лафолле. Он вскочил на ноги: ствол в его руке двигался, словно голова змеи, тщетно выискивая новую цель. Хонор попыталась привстать на колени, но майор, не глядя на нее, рявкнул: - Не вставайте, миледи. Здесь еще, по меньшей мере, двое мерзавцев. Я думаю, они уберутся отсюда под прикрытием толпы, однако могут и попытаться довести дело до конца.

Она снова распростерлась на подиуме, по-прежнему прижимая к себе Нимица. Теперь, когда кот понял, что она в безопасности, ярость его схлынула, и Хонор осторожно разжала руки. Нимиц вспрыгнул на стол: он продолжал сердито шипеть и был готов броситься на любого обидчика, однако держал свои эмоции под контролем.

Облегченно вздохнув, она быстро повернулась и подползла к Ховарду. Лицо молодого человека было пепельно-серым от боли; одной рукой он зажимал кровоточащую рану на бедре, но в другой держал наготове оружие, а глаза его неустанно обшаривали зал. Хонор наконец почувствовала, что ее пробирает дрожь, однако сознание оставалось на удивление ясным. Сняв ремень, она наложила на ногу бойца, повыше раны, тугой жгут. Мозг ее при этом бесстрастно отметил, что его просто зацепило по касательной, ибо в случае прямого попадания нога бы не уцелела. Когда она затянула ремень, раненый застонал, дернулся и повалился на бок. Но дело было сделано: кровотечение ослабло, а затем и прекратилось. Подобрав его оружие, Хонор переползла к Нефстайлеру.

Финансист стонал от боли, из правого плеча, словно вонзившаяся стрела, торчала здоровенная острая щепка. Взяв его голову в ладони, Хонор повернула ее, заглянула ему в глаза и облегченно вздохнула. Они потемнели от боли, но оставались незамутненными.

- Держись, Уиллард, - пробормотала она, погладив советника по щеке, - скоро подоспеет помощь.

Оглянувшись, она увидела, что Лафолле опустил наконец ствол. Оглядев то, во что превратился изысканный ресторанный зал, гвардеец глубоко и прерывисто вздохнул.

- Кажется, мы отбились, миледи, - сказал он, опускаясь на колени радом с Ховардом и проверяя сначала наложенный жгут, а потом пульс раненого. - Вовремя вы поспели с ремнем. Иначе мы могли бы потерять славного парня.