обхватили ее хрупкую фигурку. - Королевство Вендия не в состоянии дать мне
ничего, что я желал бы хоть вполовину так же сильно, как я желаю тебя. Я
заполучил тебя, рискуя собственной шеей. Если твои придворные хотят
получить тебя обратно, пусть явятся на Зхабар и сразятся за тебя.
собираешься сохранить свою жизнь, не говоря уж о моей?
безопасности у вождя куракзаев, пока я не разберусь с афгулами. Если я не
договорюсь с ними, то, клянусь Кромом, мы с тобой поскачем на север, в
степи, к козакам. Я был гетманом в Вольном Братстве, прежде чем
отправиться на юг. Я сделаю тебя королевой на реке Запороска!
меня...
- почему ты так охотно подставляешь мне губы для поцелуя?
поскольку я королева, я должна думать о моем королевстве. Не увози меня в
чужую страну. Поедем в Вендию со мной!
смехом.
так, как ты желаешь. Ты выйдешь замуж за какого-нибудь старого,
потрепанного короля с равнин, а я могу отправляться своей дорогой, унося
воспоминание о нескольких поцелуях, сорванных украдкой с твоих губ. Ха!
она.
золотых тронах и слушать лесть одетых в бархат глупцов? Что в этом
хорошего? Слушай: я родился в горах Киммерии, где все люди варвары. Я был
наемником, корсаром, козаком, и переменил еще сотню других занятий. Какой
король странствовал по свету, сражался в битвах, любил женщин и собирал
такую добычу, как я?
государства, в том числе и на твое. Я стал вождем афгулов, и это только
начало. Если я смогу договориться с ними, в этом году за мной пойдет еще
дюжина племен. Но если не смогу - что ж, я вернусь в степь и буду грабить
туранское пограничье вместе с козаками. А ты поедешь со мной. К черту твое
королевство. Они как-то справлялись сами до твоего рождения!
почувствовала, как в душе ее пробуждается дикое, дерзкое желание,
пробужденное желанием Конана и равное ему. Но традиции тысячи поколений
королей лежали на ней тяжким бременем.
разделяющему две долины. Они находились как раз на вершине скального
гребня, откуда хорошо была видна долина по правую сторону. Сильный ветер
дул от них, поэтому шум битвы был плохо слышен, но и так снизу доносился
звон сабель и стук копыт.
шлемах. Три тысячи всадников в кольчугах гнали перед собой оборванную
банду наездников в тюрбанах, которые огрызались и отбивались на бегу, как
волки.
они здесь делают?
почему те так упрямо отбиваются? Им все равно не выстоять, силы слишком
неравные.
вниз, в долину. - Они в ловушке, и знают это.
ущелье с высокими стенами, которое вело в круглую котловину. Ее окружали
отвесные высокие скалы, по которым невозможно было взобраться.
они неохотно подчинялись, преследуемые градом стрел и ураганом клинков.
Всадники в шлемах подгоняли их, но не слишком наседали. Они знали, что
доведенные до отчаяния горцы способны на бешеную ярость, и знали также,
что добыча в ловушке, откуда она уже все равно не уйдет. Они распознали в
горцах афгулов, и собирались загнать их в тупик и вынудить сдаться. Им
нужны были заложники для определенной цели.
до долины Гураша и не нашел ни проводников, ни эмиссара, которые должны
были его ждать, он стал продвигаться вперед, положившись на свое
собственное знание местности. Весь путь от Секундерама его люди сражались,
и теперь многие горцы зализывали свои раны в деревнях среди скал. Эмир
знал, что, скорее всего, ни он, ни его люди не вернутся живыми в
Секундерам, ибо со всех сторон их окружают враги, но он был преисполнен
решимости выполнить приказ - любой ценой отнять у афгулов Жасмину Дэви и
доставить ее королю Ездигерду в качестве невольницы. Если же это окажется
невыполнимым - отрубить ей голову, прежде чем умереть самому.
Но Конан беспокойно зашевелился.
мира. - Я знаю, что они здесь делали - охотились за мной, псы! Совали нос
в каждую долину, и угодили в западню, прежде чем сообразили это.
Несчастные глупцы! Они хорошо обороняются в ущелье, но долго не выстоят.
Когда туранцы затолкают их в эту котловину, они запросто их перебьют!
афгулы в узком ущелье на короткий миг задержали одетых в кольчуги
всадников, которые не могли бросить на них все свои силы.
рукоять оружия, и наконец отрывисто сказал:
спрятаться, пока я не вернусь. Ты говорила о своем королевстве... Ну, не
стану утверждать, что эти волосатые дьяволы мне как родные дети, но каковы
бы они ни были, это мои люди. Вождь никогда не должен предавать своих
воинов, даже если они предали его первые. Они думают, что были правы,
когда прогнали меня... А, дьявол, от меня не так-то просто избавиться! Я
по-прежнему вождь афгулов, и я это докажу! Я спущусь пешим в это ущелье.
людей. Что же, теперь ты оставишь меня одну умирать в горах, а сам
спустишься вниз и понапрасну отдашь свою жизнь?
делать.
прекрасном лице. Затем:
долину по левую руку от них, и уловили на ее противоположной стороне блеск
стали. Длинная цепь пик и полированных шлемов двигалась вдоль по долине,
блестя на солнце.
заходило так далеко в горы.
к моим воинам! Горный гребень слева не так крут, и я смогу спуститься в
долину. Спускайся к своим людям и продержитесь еще немного. Я направлю
свое войско на туранцев! Мы сокрушим их! Быстрее, Конан! Неужели ты
пожертвуешь своими людьми ради собственной прихоти?
неутолимому голоду степей и зимних лесов. И все же Конан покачал головой и
одним могучим прыжком соскочил с коня, отдав ей поводья.
помчался вдоль гребня, пока не достиг высокого обрыва над ущельем, где шло
сражение. Он спустился вниз по скалистой стене, как обезьяна, цепляясь за
выступы и выемки, и наконец обрушился в свалку, которая кипела в устье
ущелья. Вокруг него свистели и лязгали клинки, ржали и поднимались на дыбы
кони, трепетали перья на шлемах в гуще окрашенных кровью тюрбанов.
подобный волчьему вою, схватился за украшенную золотом узду, увернулся от
удара сабли и вонзил свой нож в сердце всадника. В следующий миг он уже
был в седле, выкрикивая яростные приказы ошеломленным афгулам. Они
некоторое время глядели на него, разинув рты, но видя опустошение, которое
он производит вреди врагов, вновь принялись за дело, приняв его
возвращение без разговоров. В этом адском хаосе кровопролития не было
времени на вопросы и ответы.
клубились в устье ущелья, размахивая саблями. Узкий проход был забит
лошадьми и людьми. Воины сражались грудь в грудь, орудовали короткими
клинками, пуская в ход сабли, как только появлялось место, чтобы нанести
удар. Если воин падал, он больше не поднимался, затоптанный копытами
лошадей. Здесь много значили мощь и грубая физическая сила, и вождь
афгулов дрался за десятерых. В такие моменты людьми руководит привычка, и
горцы, привыкшие видеть Конана во главе, воспрянули духом, хоть и не
доверяли ему.
Сертаков Виталий
Сертаков Виталий
Шилова Юлия
Березин Федор
Суворов Виктор
Посняков Андрей