прекрасного, чтобы оказаться правдой. Он пытался быть честным... но что
толку в честности, когда ищешь подходящий предлог для оправдания
поражения. Может, Барбара более права, чем она думает.
сказал он. - Похоже, нам придется некоторые из них превратить в
достоинства... А единственные стоящие достоинства в этом мире те, что
способствуют нашему выживанию.
потом Том и Мэри. И еще одно новшество, неожиданное, но всеми молчаливо
одобренное. Спать они отправились тоже парами. Не любовники, нет. Даже не
мужчина и женщина. Почти как усталые дети, в поисках утешения тесно
прижимающиеся друг к другу.
три соснуть, прежде чем настанет их черед заступать на дежурство.
познакомились... Ну, ладно, это, наверно, может обождать и до завтра.
стороной нашего положения является то, что мы совсем не обязаны
придерживаться всяких глупых правил приличия.
Готова?
Некоторое время оттуда раздавались приглушенные голоса, потом стало тихо.
позволяет слезам Катиться по ее щекам.
просто подумала, что мы наконец-то начинаем становиться людьми. До
сегодняшнего дня мы людьми не были. Мы пытались играть выдуманные кем-то
роли... все время тараторили выученный загодя текст... Теперь, мне
кажется, мы пытаемся найти самих себя. Найти себя друг в друге. В
некотором смысле это страшно. Но и хорошо. Действительно хорошо.
тому назад Тому хотелось забиться в самый дальний, самый темный угол, а мы
все чувствовали перед ним свое моральное превосходство... Странно, как все
изменилось... Мне начинает казаться, что тот, кто разгромил сегодня наш
лагерь, оказал нам тем самым очень большую услугу.
что больше ничего подобного не повторится.
одну палатку. И не было беспокойного волнения страсти, а только
благодарность и странное чувство облегчения. Словно они слали вместе уже
много-много лет.
свинооленина (как назвал это сглатывавший слюнки Том) - обжаренная на
палочках, сочная и восхитительно вкусная. Завтракали они почти сразу после
восхода солнца. Им предстоял долгий и трудный день.
молвить.
кончается мой срок. Учитывая мои достижения, я сомневаюсь, что мне стоит
выдвигать свою кандидатуру на переизбрание.
отметить, что кто-то же должен служить мальчиком для битья. Особенно,
когда дела идут не так, как хотелось бы. Что касается меня, то я не
слишком-то жажду этой привилегии. Значительно приятней во всех бедах
винить старого доброго Ричарда. Я предлагаю устроить перевыборы сейчас и
выдвигаю кандидатуру Ричарда Авери на бессрочный срок правления.
еще об этом пожалеете... А теперь, Том, что ты хотел мне сказать?
обнаружил идеальный естественный форт. Он расположен на берегу, в полумиле
отсюда. Здоровенный кусок скалы футов десять в высоту, почти круглый, с
травой наверху. Я знаю. Я слазил туда посмотреть.
пять. У него есть только один недостаток.
если останемся тут... Да, раз уж я начал, - новые правила. С этой минуты
ходить можно только по двое. Мы действуем, или парами, или всей группой, -
он повернулся к Барбаре и Мэри. - И пока мы с Томом обследуем Замок
Опасный, вы не двигайтесь с места. Зарядите револьвер и держите его
наготове. Если что случится, сделайте два выстрела один за другим. Если
какой-нибудь греческий бог захочет с вами познакомиться, не рискуйте,
бейте наверняка... если их меньше четырех. В противном случае расслабьтесь
и постарайтесь получить удовольствие... Вот, пожалуй, и все.
Они шли по берегу, и Авери не покидало тревожное и непонятное ощущение,
что они вступили на вражескую территорию.
туда без всяких происшествий - по пути им не встретилось ни одной живой
души, не считая пары морских птиц.
ярдов выше линии прилива и ярдах в тридцати от ближайших деревьев.
Забраться на нее можно было только с одной стороны, но и тут лазание
казалось не слишком простым.
наверх, - нам придется сделать лестницу.
напоминала мелкую тарелочку с рваными краями. Благодаря легкому уклону в
сторону моря разбитый тут лагерь не затопит во время дождя.
и Том убедились, что ближайший источник питьевой воды - ручей в четверти
мили от облюбованной ими скалы.
лично в этом очень сомневаюсь... наш лагерь будет здесь. Нам просто
придется организовать вооруженные походы за водой.
проклятые ведра черт знает откуда. А потом их еще придется затаскивать
наверх на веревке!
и Барбара в несколько приемов перенесли мелочи, и даже, по одной,
ухитрились перетащить палатки. Но с сундуками они помочь не могли.
огромные мозоли и вспыльчивость. К тому времени, как они подняли последний
сундук на вершину скалы, солнце уже садилось. Костер не горел - не было ни
сил, ни времени собирать дрова. Да и поесть тоже было нечего - по той же
самой причине. Однако Авери предусмотрительно настоял, чтобы еще до начала
переезда в Лагерь Два натаскали воды. А в полдень, прежде чем оставить
Лагерь Один, они до отвала наелись остатками мяса "оленеподобного".
никто не умирал. До наступления темноты они успели поставить только одну
палатку: в нее они и забились все вчетвером, прячась от холодного, дующего
с моря ветра.
представление, я говорю - "Добро пожаловать!", но только при одном
условии: что они не станут меня будить перед тем, как прикончить.
исключения. Сил дежурить не осталось ни у кого. Но несмотря на усталость,
они, за исключением разве что Мэри, уютно устроившейся под бочком у Тома,
провели весьма беспокойную ночь.
палатки. Когда ливень, наконец, утих, Авери вылез наружу. Небо быстро
прояснилось. Туманное солнце, выглядывая из-за облаков, поднялось уже
довольно высоко над горизонтом.
утреннего воздуха. Внезапно, несмотря на голод, несмотря на бессонную
ночь, он почувствовал себя почти счастливым.
Переполненные жертвами городского концлагеря автобусы и поезда подземки;
унылые глаза пассажиров; газеты, полные сообщений о новых трагедиях и
разоблачений последних похождений секс-звезд серебряного экрана;
идиотскими заявлениями политиков и спортивных комментаторов; школьные
классы, забитые бунтующими учениками; ощущение, что ты один-одинешенек,
что ты тонешь в коллективном безумии, которое и есть жизнь большого
Шилова Юлия
Суворов Виктор
Каменистый Артем
Шилова Юлия
Посняков Андрей
Шилова Юлия