дюжина водяных драконов. Но я должен сперва получить разрешение леди
Геронды. К счастью, до замка Малверн всего полтора дня пути. Правда,
полных дня, так что будет лучше нам двинуться.
посмотрел на солнце. - К полудню второго дня или чуть раньше мы увидим
ворота замка Малверн. В путь.
вдвоем?
Брайен, разворачивая коня на восток. - Леди Геронда обязана дать
разрешение. Я ведь поклялся служить ей.
Джиму в глаза. Сидя верхом на коне, он сравнялся ростом с Джимом, шедшим
на четырех лапах. - Если твои расспросы - некая шутка, то дурного вкуса.
Моя госпожа должна Дать разрешение сопровождать тебя и стать соратником в
твоем походе.
вперед, на каменном лице рыцаря застыла гримаса недовольства. Джим
тщательно обсасывал идею рыцаря-соратника.
жука-глазастика, подопечного Каролинуса: чтобы спасти Энджи и победить
Темные Силы, ему потребуется помощь соратников. Вернее, он считал, что
выбор спутников - его собственная привилегия, и уж никак не ожидал, что
они сами свалятся ему на голову.
суровая внешность и повадки бойца говорили сами за себя. Но что Джим знал
о нем? В общем, ничего существенного, разве что имя, фамильный герб да
название замка его дамы сердца.
что Зло пришло в движение, и сообщил, что скоро все жители этого мира
разделятся на два лагеря: приверженцы Темных Сил и противники Зла, среди
которых окажется Джим. Так что нетрудно разобраться, к какому именно
лагерю принадлежит человек, надо только понаблюдать за ним.
принадлежал к партии противников Темных Сил...
причем его раздражение с минуты на минуту возрастает. Вероятно, дабы
сохранить добрые отношения, следовало извиниться.
тебя, когда ты предложил себя в соратники. Оправданием может быть лишь то,
что в моей стране порядок несколько иной...
отсутствие сообразительности помешало понять истинный смысл твоих слов!
желать не приходится!
отказывается отвечать. Он почувствовал легкую досаду, но тут же Джима
осенила идея, и он едва сдержался, чтобы не рассмеяться. Незнание обычаев
других народов может сослужить и добрую службу.
страхования, между нами не возникло бы недопонимания...
торопливо спросил:
Социального страхования.
номеров Социального страхования.
такой чертовщине!
предложения стать соратником, - расстроенно вздохнул он. - В моей стране
любая сделка, любое событие происходит, когда номер Социального
страхования становится известен собеседникам. Естественно, я посчитал, что
ты, по каким-либо причинам, скрываешь свой номер. Поэтому мне даже в
голову не пришло, что ты предлагал сотрудничество.
- запротестовал сэр Брайен.
жизни! - сокрушался сэр Брайен. - При Дворе уж наверное месяцев двенадцать
используют эти номера, а мы о них и слыхом Не слыхивали!
девять-шесть-девять, девять-девять-два-один.
преимущество. - Я ведь все же барон Ривероук.
приблизительно сказать - каким он окажется?
неловкое положение. - Брайен повернул к Джиму встревоженное лицо. - Ты
лихо произносишь свой номер, а я, вишь как, не способен ответить тем же...
мальчуган. - Твой номер, если бы такой существовал, оказался бы неплохим.
Ведь кто я такой? Обыкновенный рыцарь-холостяк. Даже менестрели не слагают
и не поют обо мне песен...
удалась. - Безусловно, я не знаю, какой официальный номер получишь ты, но
в моей стране, полагаю, тебе присвоили бы номер. - И Джим быстро принялся
считать количество цифр в своем номере Социального страхования: -
Три-восемь-семь, два-два, семь-семь-семь!
наизусть.
двинулись дальше.
собеседником и рассказчиком. В основном его красноречие проявилось в
развитии темы "леди Геронда"; по его словам, она блистала не только
красотой, но и целым созвездием добродетелей и талантов. Наконец, рыцарь
отвлекся от Все-Геронды и выказал себя подлинным кладезем непристойных и
жестоких местных сплетен. Джим полагал, что его, в общем, не так уж легко
вогнать в краску или шокировать, однако рассказы сэра Брайена, мягко
говоря, настораживали.
Брайена воспринимались в контексте некоего квазивикторианского
театрального образа англичанина, что постоянно живет в том уголке сознания
американцев, который они резервируют для расхожих человеческих типов. Но
стоило узнать рыцаря поближе, и этот образ разлетелся в прах.
и крови, для которого земной мир и есть лучший из возможных, со всеми
вытекающими отсюда достоинствами и недостатками. Но вот рыцарь добрался до
зоны табу своего миропорядка, а она охватывала и религиозные догматы, и
россыпи недостижимых идеалов, и горстку расплывчатых принципов. Любопытно,
что Брайен мог возвысить до ранга абстрактной идеи любой предмет и
одновременно с безжалостной честностью рассмотреть его с позиций, пожалуй,
Посняков Андрей
Сертаков Виталий
Орловский Гай Юлий
Маккарти Кормак
Сапковский Анджей
Афанасьев Роман