пение.
придвинулась к ней поближе. Мне казалось, что она встряхивает трещоткой,
но в руке у нее ничего не было видно. Я только слышала трескучий звук
зерен или, возможно, мелкой гальки, которую она быстро перекатывала в
руке. Крошечные искры, словно светлячки, выскакивали между ее сжатых
пальцев. Она начала насвистывать странный мотив, который стал вскоре
неотличим от шуршащего шума.
Я прижала руку ко рту, заглушая нервный смех. Я считала, что еще нахожусь
под воздействием рома и принимаю участие в каком-то трюке, который,
возможно, является частью дневного праздненства в память умерших.
круга и бредущей к кладбищенской стене. Взгляд задержался на грустной
улыбке призрака. Я услышала мягкий смех, такой тихий и нереальный, что,
возможно, он был лишь частью пения Мерседес Перальты.
могилы, каждая сторона повторяла слова эхом. Дым рассеялся; он поднялся к
пальмовым листьям и исчез в ночи. Некоторое время донья Мерседес
продолжала сидеть у могилы, что-то тихо бормоча. Ее лицо едва виднелось в
свете догоравших свечей.
она. Взяв мою руку, она встала.
ее глаз заставило меня замолчать. Лоренцо Паз, прислонясь к огромному
валуну, ожидал нас за кладбищем. Ни слова не говоря, он встал и последовал
за нами по узкой тропе, ведущей к пляжу. Полумесяц ярко сиял на выбеленном
плавнике, разбросанном по широкой полосе песка.
корнем дерева. Она и Лоренцо Паз ушли на берег. Он снял свою одежду, вошел
в воду и исчез в волнистом фосфорецирующем седом покрывале, обшитом
серебристыми тенями.
его вынесло на берег.
распростертую на песке фигуру. Встав на колени рядом с ним, она положила
свои руки ему на голову и забормотала заклинания. Она нежно массировала
ее, ее пальцы едва касались тела, наконец вокруг него показалось слабое
свечение. Быстрыми рывками она покатала его из стороны в сторону, ее рука
описывала в воздухе округлое движение. Казалось, что она собирала тени и
обматывала их вокруг него.
нему, как вторая кожа, - сказала она, садясь рядом со мной на ствол
дерева.
своего подбородка приказала ему сесть перед ней на песок. Поджимая губы,
она издала несколько громких шлепающих звуков и своими быстрыми, короткими
выдохами заставила вибрировать горло в приглушенном рычании.
забыт, - сказала она. - процесс умирания длится некоторое время и после
того, как тело предано земле. Умерший очень медленно теряет память о себе.
Пазом. Его одежда пахла дымом свечей и розовой водой.
Музии историю о том, как ты околдовал Бирджит Брицену.
его голова слегка склонилась, казалось, что он выслушивает тайное послание
от волн. - почему ей нравится слушать нелепые истории стариков? - спросил
он ее, не обращая внимания на меня. - у Музии есть свои собственные
истории. Я уверен в этом.
Мерседес. - она рассматривает пути и способы, посредством которых колесо
случая может быть повернуто человеком. В твоем случае объект, который
повернул колесо, это ты, Лоренцо.
все случилось только вчера. - по-видимому, размышляя о чем-то, он потыкал
гальку кончиком своего ботинка и вытянулся плашмя на песке.
наблюдал за группой мужчин, склонившихся за бильярдным столом над партией
корнера. Он перевел взгляд на часы у камина, отмечавшие каждый час
стеклянным перезвоном. Почти рассвело. Он уже хотел подняться и напомнить
мужчинам о позднем времени, когда услышал шаркающие шаги Пэтры. Он опять
быстро уселся. Злая усмешка пробежала по его лицу. Пусть посетителями
занимается его тетушка. Никто в городе еще не избежал ее порицаний. Их
слушали, не считаясь с тем, какими бы мерзкими и возмутительными они ни
были.
пожаловалась она хриплым голосом, едва только вошла в комнату. - вы не
подумали о том, что вас ждут жены? Вы не думаете, что вам надо завтра идти
на работу, как и всем добрым христианам? - не давая мужчинам прийти в себя
от неожиданности, она продолжала в той же негодующей манере. - я знаю, что
делается с вами. Вы уже сожалеете о том, что принесли эти языческие
рождественские деревья в свои дома, что разрешили своим детям играть в
рождественские игры.
Как же ты можешь позволять такое? Неужели вы все обратились в
протестантов?
Какой вред в деревьях и играх? Посмотри, как детям это нравится.
остановилась: - мне стыдно за дона Серапио! Он более чужд нам, чем
истинные иностранцы. Мне стыдно за то, что он более чужой нам, чем даже
его жена. Благодаря им большинство детей в городе не получит подарков трех
волхвов шестого января, как то полагается каждому доброму христианину. -
она достала на прилавок пачку сигарет. - сейчас они собирают их на
рождество, - продолжала она, - называя каких-то типов санта клаусами. Это
позор!
сигарета из ее рта давно упала на пол. Она потянулась к полуоткрытой
бутылке рома рядом с бильярдным столом и пропустила стаканчик, шепча
что-то про себя.
нагруженный необычными ароматными деревьями, приехал в город. Дон Серапио,
фармацевт, назвал их рождественскими елками. Он заказал их в каракасе
вместе с украшениями и пластинками европейских рождественских песен.
его примеру и, уплатив кучу денег за хрупкие деревья, выставляли их так,
чтобы они были заметны в их жилых комнатах.
деревья ставили рядом, а то и прямо в тех местах, которые по традиции
отводились для рождественских сцен.
незнакомые мотивы "тихой ночи" и "танненбаума", женщины украшали тощие
веточки стеклянными шарами, бусами, золотой и серебряной мишурой и снегом
из ваты.
рукой мужчинам, покидавшим бар, а затем принялся расставлять бутылки на
полках. Его взгляд остановился на маске, засунутой за дешевые статуэтки
богородиц, святых и страдающего христа. Фигурки дарили бедные клиенты,
которые не в силах были оплатить спиртное. Он вытащил маску. Это была
маска дьявола с огромными рогами. Ее оставил приезжий из каракаса. Он не
смог оплатить заказанный стакан рома.
кухне, он поставил маску обратно на полку. Вместо того, чтобы запереть
бар, он вытащил свое кресло-качалку на тротуар. Широкие ветви древних
деревьев на площади резко вырисовывались на бледном предрассветном небе.
он следил за стариками, которые, наверное, никогда не спали на рассвете.
Они сидели у своих дверей, беседуя и вспоминая поминутно детали прожитых
дней с какой-то все возрастающей живостью.
Бирджит Брицена, жена фармацевта. Это звучало ее радио. Ему стало
интересно, проснулась ли она только что или тоже еще не ложилась.
прекрасного рта выражали вызов и нахальство. Ее желтые волосы оплетали
голову косой, а холодные голубые глаза, казалось, блеснули, когда она
улыбнулась ему.
присутствии. С первого дня, как он увидел ее, она была для него идеалом
красоты. - это из-за нее я прожил до сорока лет, так и не женившись, -
подумал он. Для него все женщины были привлекательны и неотразимы, но
Бирджит Брицена была более чем неотразима, она была действительно
недосягаема.
вечером будет рождество евы, - прокричала она через улицу.
головы к владельцу бара. Нетерпеливо усмехаясь, они ждали его ответа.
Шломо Вульф
Эриксон Стивен
Шилова Юлия
Бажанов Олег
Трубников Александр
Мурич Виктор