Там, где вода падала на камни, поднимались струйки пара. Но не может же вода
просто так течь на улицу, подумала Мона, это стоило бы слишком уж дорого.
Она решила, что воду насосами закачивают обратно наверх и используют вновь,
гоняя по кругу.
изогнутые рога, словно хотело посмотреть на нее, Мону. Отступив на шаг по
ковру, она моргнула. Какой-то баран, но это, должно быть, дистанционка
голограмма или вроде того. Животное тряхнуло головой и принялось жевать
траву. Мона рассмеялась.
закопошился в лопатках. Холодное стягивающее покалывание, и больничный запах
где-то в небе.
Если у него и есть Деньги, то принадлежат они кому-то другому. И Эдди она
больше не боялась; скорее она боялась за него, поскольку теперь ясно видела,
как его воспринимают другие.
Кливленде, и никто никогда не вернет ее назад во Флориду.
в своем огромном сером пальто. Зимой он утеплял окна вторым слоем пластика.
Тогда тепла печурки хватало, чтобы обогреть помещение, потому что стены были
обиты листами жесткого пенопласта, а поверх них древесно- стружечными
плитами. Там, где проглядывал пенопласт, его можно было ковырять пальцем.
Если старик тебя за этим застукает разорется. Содержать в тепле рыбу
холодной зимой значило только то, что у Моны прибавлялось работы:
приходилось накачивать воду на крышу, где стояли солнечные зеркала,
отбрасывающие свет в такие прозрачные пластиковые трубки. Отчасти помогали и
гниющие по стенкам баков водоросли... Когда идешь ловить сетью рыбу,
поднимается пар. Старик обменивал рыбу на всякую еду, на то, что выращивали
другие люди, на кофейные зерна; отбросы шли на корм рыбам.
рот. И все же время от времени она задумывалась: а может быть, он ей все-
таки отец? Когда Мона впервые спросила, сколько ей лет, он ответил, что
шесть, так что она отсчитывала от этого.
стоял Прайор с золотой пластинкой ключа в руке. Борода раздвинулась, чтобы
показать улыбку.
улыбнулся, проскользнул мимо Прайора в комнату и направился прямо к буфетной
стойке что она, черт побери, здесь делает? напротив изножья кровати. Положил
черный чемоданчик и нащелкал на замке код.
тебе лет?
походила на черные защитные очки, этакие затемненные линзы со зловещими
шишками сенсоров и проводками.
Сколько вам не хватает? Десяти лет?
под правой линзой загорелся огонек. Но есть степени приближения.
назад, так и не набрав номер.
платить. Им нужна полная уверенность в том, что ты совершенно здорова. Луч
вонзился ей в левый глаз. Она на каких-то стимуляторах, сказал он Прайору
уже совершенно другим тоном. Постарайся не моргать, Мона. Луч переместился
на другой глаз. Что это, Мона? Сколько ты приняла?
подбородок, наклоняя голову вправо.
защитные очки утыканы всякими линзами, прорезями, маленькими бляшками из
черных стальных петелек.
пожурил медик.
Пожалуйста.
лучика заглядывая ей в рот. Состояние вполне удовлетворительное, и по
конфигурации он близок к требуемой модели. Коронки, пломбы.
повернулся к черному чемоданчику, чтобы убрать прибор.
правую руку светлую хирургическую перчатку.
теперь казалось гораздо темнее.
бежевый темперлон.
меньше времени.
очередной кристалл, Мона решила, что имеет полное право на паршивое
настроение.
жутким медиком да еще говорит, что Эдди будет спать в другом номере. Там, во
Флориде, ей не помешало бы немного свободы от Эдди, но здесь-то все по-
другому. Ей совсем не хотелось оставаться одной, а попросить у Прайора ключ
она до смерти боялась. У него-то, черт побери, ключ есть, чтобы он мог в
любое время приводить сюда своих кошмарных приятелей. И что это, интересно,
за сделка?
одноразовый пластиковый дождевик.
осторожно ссыпала в ингалятор, резко выдохнула и, приложив мундштук к губам,
вдохнула. Облачко желтой пыли осело на перепонках горла; какая-то часть,
вероятно, даже дошла до легких. Она как-то слышала, что это, мол, bpedmn для
здоровья.
особенных планов, но потом, когда в основании шеи начало покалывать, она
обнаружила, что думает об улицах вокруг отеля, по крайней мере, о тех, какие
она видела из окна машины. Там клубы, бары, магазины со шмотками в витринах.
Музыка. Вот что сейчас бы не помешало, да и толпа тоже. Можно затеряться в
толпе, забыть о самой себе, просто быть. Дверь не заперта, это она знала;
Мона уже попробовала ее открыть. Впрочем, за ее спиной дверь автоматически
захлопнется, а у нее нет ключа. Но она же остановилась в этой дыре, так что
Прайор не мог не зарегистрировать ее у стойки. Мона задумалась, не
спуститься ли ей вниз, чтобы попросить у женщины- администратора ключ, но от
одной мысли об этом ей стало как-то не по себе. Знает она этих пиджаков за
стойками и то, как они на тебя смотрят. Нет, решила она, лучше остаться в
номере, застимить новье Энджи.
главного вестибюля. В голове пел магик.
белый дождевик, решив, что Прайор, в конце концов, знает, что делает, а вот
теперь и сама была рада, что захватила его с собой. Выудила мятую распечатку
факса из переполненного мешка с мусором и прикрыла им голову, чтобы не
намочить волосы. Было не так холодно, как до этого, опять же неплохо. Ни
один из предметов ее туалета нельзя было назвать теплым.
полдюжины почти одинаковых фасадов гостиниц, строй такси-рикш, глянцевое на
дожде поблескивание шеренги небольших магазинов. И люди, целые толпы, как в
центре Кливленда, но все так клево одеты и идут с таким видом, будто они
крутые, и у всех у них есть куда идти. Просто слейся с ними, подумала она.
Магик придал ей сладкое второе дыхание, которое окунуло ее в реку
симпатичных людей даже думать не надо. Только постукивать по мостовой
каблучками новеньких туфель, держа над головой факс, и вдруг заметить опять
удача, что дождь перестал.