описать ее.
для создания истории о нем?
спросить?
фантастическую историю вместо биографической.
Мертвых - это Эндер Виггин, Эндер Ксеноцида.
годах до места своего назначения. Тем не менее, Валентина почувствовала
страх за судьбу брата. Как сложится его жизнь, если его встретят на
Луситании как самого презираемого человека за всю историю человечества?
обнародовать это, то давно бы уже сделала. Когда я выяснила это, я поняла,
что он раскаивается в содеянном. Какая величественная кара. Говорящий от
имени Мертвых назвал его действо ужасным преступлением, которое невозможно
выразить словами. А он, как сотни других, присвоил себе титул Говорящего и
сыграл роль собственного обвинителя от имени двадцати миров.
имеет полное право знать еще больше. Но не истинная причина, а ярость
заставила сказать Валентину то, о чем она молчала все эти годы.
Он сам написал "Королеву Пчел" и "Гегемона".
рассматривала Эндрю Виггина как субъективную сущность, а подлинного
Говорящего как вдохновителя. Теперь они слились в одном человеке. Это
открытие разбило все ее представления.
свои секреты, наконец, Валентина предложила Пликт стать наставницей детей
и ее сотрудником в преподавании и творчестве. Сначала Жак недоумевал по
поводу такого прибавления семьи, но со временем Валентина рассказала ему
сокровенную тайну Пликт, побудившую ее написать об Эндрю. Она стала
фамильной легендой, подрастающие дети с трепетом слушали невероятные
истории о давно пропавшем дяде Эндере, который был известен миру как
чудовище, а на самом деле был чем-то вроде спасителя, пророка, или, по
крайней мере, мученика.
гордость и, наконец, стала просто ожиданием. Она желала, чтобы он поскорее
достиг Луситании и разрешил дилемму свиноподобных, тем самым исполнив свою
миссию апостола ременов. Добропорядочная лютеранка Пликт научила Валентину
молиться за Эндера. Могущественная стабильность ее семьи и чудо рождения
пятерых детей, по капле вливаясь в эмоции, укрепили ее дух, положили
начало новой доктрине - доктрине веры.
Сифта, старшая дочь Валентины, была особенно заинтригована. Даже когда ей
исполнилось 20, и зрелый рационализм победил детскую непосредственность и
простоту, она все еще оставалась во власти притяжения Эндера. Он был для
нее ожившей легендой, обитающей где-то рядом.
своей наставнице.
его работе.
особенно? - Пликт не растеряла свой скепсис, несмотря на полное доверие и
расположение детей.
Сифты прорвали лед Трондейма, вырвались наружу и полетели к далекой
планете, куда еще не ступала нога Эндрю Виггина. Люди Луситании, вы мало
знаете о том, какой великий человек будет ходить по вашей земле и
терпеливо нести тяжкое бремя ваших проблем. В свое время, я присоединюсь к
нему, хотя и принадлежу к следующему поколению. Будь готова встречать
меня, Луситания.
будоражащих его близких. Лишь несколько дней отделяли его от последней
встречи с Валентиной. Для него Сифта еще не имела имени, она была
выпуклостью живота Валентины, не более того. Он только начал ощущать боль
потери Валентины - боль, которая уже начала затухать в нем. Его мысли были
далеки от неизвестных племянниц и племянников ледяного мира.
с ней эти двадцать два года, и кем она станет ко времени их встречи. Он
любил ее как собственное отражение давней глубокой печали.
рассказывают друг другу разные истории (обычно во время дождливой погоды),
в них всегда происходят битвы, сражаются герои. Конец историй всегда
трагичен, погибают и герои и трусы. И если в этих историях есть хоть намек
на генеральную линию, тогда свиноподобные не рассчитывают вести войны. Они
не проявляют и толики интереса к самкам врага, не заинтересованы в таких
традиционных формах человеческого отношения к женам павших воинов, как
рабство, насилие, убийство.
родами? И не было. Генетические обмены могут происходить через самок,
которые выработали определенные формы распространения генотипа. При
очевидном раболепии самцов перед самками в свином сообществе, это легко
можно осуществить без ведома самцов; или это вызывает в самцах такой стыд,
что они стесняются нам сказать об этом.
заметок моей дочери Аунды 2:21, сделанных в прошлые годы во время сборищ в
бревенчатом доме.
царапины. Я никогда не видел такого мужественного и бесстрашного воина.
Кровь стекала по его рукам. Палка в его руках раскололась от ударов, мозг
моих братьев облепил ее. Он знал, что его ждал почет, даже если оставшиеся
в живых захотят отомстить его немощному роду. Я добыл славу! Я завоевал ее
для него!
показал проворство своих рук. Затем он открыл рот и промямлил странную
песню далекой страны. Он никогда не станет палкой в наших руках. (В этом
месте все присоединились к пению и запели песню на "языке жен", один из
самых длинных куплетов).
кульминации, или по окончанию рассказов, они переходят на португальский.
Подумав, мы убедились, что тоже переходим на родной португальский в
моменты наибольшего эмоционального накала).
слышали достаточно историй и поняли, что все они оканчиваются гибелью
героя. В них нет даже намека на комедию.
следования был нанесен на карту и корабль шел в режиме парка, единственная
обязанность сводилась к поддержанию скорости корабля близкой к скорости
света. Бытовой компьютер отображал точную скорость движения, а затем
определял возможную длительность полета (в субъективном времени) при
данной скорости, или предлагал внести коррективы в режим парка, если
возникали отклонения от скорости света. Как секундомер, думал Эндер.
Секунда, еще одна. Тик, тик, и жизнь кончилась.
вот уже восемь дней Эндер был практически один. Компьютеры звездолета
блестяще помогали ему в изучении португальского на основе испанского. Он
уже мог свободно говорить, но еще с трудом понимал речь, так как многие
согласные по-разному звучали в различных сочетаниях.
сводили его с ума. Во всех других путешествиях Валентина была рядом. Они
не всегда разговаривали - Вал и Эндер настолько хорошо понимали друг
друга, что зачастую им не о чем было говорить, слова были не нужны.
Теперь, без нее, Эндера раздражали даже собственные мысли; они путались и
не достигали согласия, так как не было человека, который сказал бы об
этом.
минуту Эндера она проживала шестьдесят часов - дифференциал был слишком
велик, и коммуникации с ней были неосуществимы. Если бы не заточение в
коконе, она породила бы тысячи отдельных баггеров, каждый из которых
осуществлял бы свою миссию, пополняя ее безграничную память своими
познаниями. Но сейчас она имела только память, и после восьми дней
Володихин Дмитрий
Панов Вадим
Контровский Владимир
Роллинс Джеймс
Орлов Алекс
Василенко Иван