Чтение 18–й страницы книги ~Ведьма, гори!~

Для нее позировала прелестная девочка". И это было так. У нее было
прелестное доброе личико. О, доктор, это было так ужасно, так ужасно...

Я увидел, что страх опять появляется в ее глазах.

Мак-Кенн сказал:

- Держись, Молли.

Она продолжала:

- Я попыталась оторвать куклу, боясь, что во сне Молли может помять
ее, но Молли крепко ее держала и мне не хотелось беспокоить ее.

Когда мы раздевались, Джон опять вынул из кармана волосяную
веревочку. "Странная штука, когда увидишь Тома, спроси, что это такое", -
сказал он, потом сунул ее в ящик стола у кровати и заснул. Потом заснула и
я... Потом я проснулась... или думала, что проснулась... Не знаю, спала я
или нет... и все же... О, господи, я слышала, как умирал Джон.

И слезы снова брызнули из ее глаз.

- Если я проснулась, то от странной тишины. Она бывает только во сне,
такая тишина. Мы живем на втором этаже, и к нам всегда доносятся звуки с
улицы. Я прислушивалась, пытаясь уловить хоть малейший шум. Я даже не
слышала дыхания Джона. Что-то жуткое было в этой тишине. Я хотела
разбудить Джона, но не могла ни двигаться, ни крикнуть. Занавески на окнах
были наполовину опущены. Слабый свет проникал из-под них с улицы.

И вдруг он исчез. Комната погрузилась во мрак. И затем появился
зеленый свет, но не снаружи. Он был в самой комнате! Он слегка разгорался
и угасал, разгорался и угасал, но после каждого угасания становился все
ярче. Он был как свет, но это не был свет - он сиял, был повсюду, под
столом, под стульями - он не давал тени! Я могла видеть все в комнате,
видела дочурку в колыбели и голову куклы у нее на плече.

И вдруг кукла зашевелилась! Она повернула голову, как бы
прислушиваясь к дыханию ребенка, и положила ручки на руку ребенка. Рука
упала. Кукла села! Теперь я была уверена, что это сон. Странная тишина,
странный зеленый свет и это... Кукла упала через стенку колыбельки на пол.
Затем добежала вприпрыжку до кровати, как ребенок, таща за собой свои
учебники на ремешке. Она поворачивала голову во все стороны, как
любопытное дитя.

Потом увидела туалетный столик, остановилась, потом вспрыгнула на
него, села на край стола и стала любоваться собой в зеркало... Она
прихорашивалась, вертелась, рассматривая себя то через правое, то через
левое плечо. Я подумала: "Какой странный дикий сон! Все это Джон со своими
замечаниями. Но я не сплю, иначе бы я не раздумывала о том, почему мне
снится сон". Все это показалось мне такой чепухой, что я засмеялась. Но
звука смеха не было. Смех был как бы внутри меня.

Но кукла, похоже, услышала. Она повернулась и посмотрела прямо на
меня. Мне показалось, что сердце остановилось в груди. У меня бывали
кошмары, доктор, но ужаснее глаз этой куклы я не видела ничего. Это были
глаза дьявола! Они отливали красным. Я хочу сказать, фосфоресцировали, как
глаза животного в темноте. Но в них была злоба, жуткая злоба, которая
потрясла меня. Эти глаза дьявола на ангельском личике!

Не помню, долго ли она так стояла, глядя на меня. Потом она спрыгнула
вниз и села на край стула, болтая ногами, как ребенок. Затем медленно и
спокойно закинула руки за голову и также медленно их опустила.

В одной из них была длинная, как кинжал, игла... Она спрыгнула на
пол, подбежала ко мне и спряталась под кровать. Минута - и она взобралась
на кровать и стояла в ногах у Джона, все еще глядя на меня своими
красноватыми глазами. Я попыталась крикнуть, шевельнуться, разбудить
Джона. "О, господи, спаси, разбуди его, - молилась я. Кукла начала
медленно взбираться к его голове вдоль тела. Я попыталась пошевелить
рукой, чтобы схватить ее. И не смогла. Кукла исчезла из моего поля зрения.
И потом... я услышала ужасный стон. Я почувствовала, как тело Джона
содрогнулось, вытянулось, замерло. Затем он вздохнул.

Я знала, что Джон умирает. Я не могла ничего сделать... и это
молчание... и зеленый свет... Из-под окон раздался какой-то звук свирели
или флейты. Я почувствовала какое-то движение. Кукла пробежала по полу и
вспрыгнула на подоконник. Она нагнулась, глядя на улицу. И увидела у нее в
руках ту веревочку с узелками. Снова раздался звук флейты... кукла
прыгнула в окно. Глаза ее сверкали, и она исчезла. Зеленый свет замигал и
исчез. Снова появился свет под занавесками.

Тишина... казалось, вытекала из комнаты. А меня захлестнула какая-то
темнота. Когда я снова проснулась или пришла в себя после обморока, часы
пробили два. Я повернулась к Джону. Он лежал рядом... так тихо! Я
дотронулась до него. Он был такой холодный, боже мой, такой холодный...
Доктор, скажите, что было сном, а что правда? Не могла же кукла убить его?
Неужели я сама... во сне... убила Джона?

12. ТЕХНИКА МАДАМ МЕНДЕЛИП

В глазах ее было что-то такое, что запрещало говорить правду,
поэтому я солгал: "В этом-то я могу вас успокоить. Ваш муж умер от
обычного тромба в мозгу. Вы не имеете к этому ни малейшего отношения. Что
касается куклы, вы видели просто очень яркий сон. Вот и все. Это случается
часто с нервными людьми".

Она посмотрела на меня так, как будто рада была бы всю душу отдать,
чтобы поверить мне. Затем сказала:

- Но я слышала, как он умирал.

- Это весьма возможно, - я принялся за сугубо профессиональные
объяснения, которые, я знал, будут ей совершенно непонятны, а потому
убедительны, - вы могли наполовину проснуться, то, что мы называем "на
грани сознания". Может быть, весь он был навеян слышанным. Ваше
подсознание пыталось объяснить звуки, и так зародился весь этот
фантастический сон, который вы рассказали мне. То, что вам казалось
длящимся несколько минут, на деле заняло часть секунды - у подсознания
свое время. Это обычное явление. Хлопает, скажем, дверь, это будит
спящего, и у него остается воспоминание о каком-то необычайно ярком сне,
кончившимся громким звуком. На самом деле сон начался одновременно со
звуком. Ему кажется, что сон длился часы, а на самом деле он уместился в
краткий миг между звуком и пробуждением.

Она тяжело вздохнула: ужас в ее глазах ослабел.

Я продолжал:

- И есть еще что-то, о чем вам нужно помнить - ваше положение. В это
время у женщин бывают очень яркие сны, обычно неприятного характера.
Иногда даже галлюцинации.

Она прошептала:

- Это верно. Когда я была беременна маленькой Молли, я видела ужасный
сон... - она задумалась. На лице ее снова появилось сомнение. - Но кукла!
Кукла-то исчезла!

Я выругал себя за то, что не подготовил себя к этому вопросу.

Мак-Кенн пришел на помощь. Он сказал:

- Конечно, исчезла, Молли. Я выбросил ее в мусоропровод. После того,
что ты рассказала, я решил, что тебе лучше не видеть ее.

Она резко спросила:

- Где ты ее нашел? Я искала ее.

- Видимо, ты была в таком состоянии, что тебе было не до поисков, -
ответил он. - Она была просто в ногах колыбели, закручена в простыню.
Выглядела она так, будто Молли всю ночь проплясала на ней.

Она сказала задумчиво:

- Действительно, кукла соскользнула к ее ногам. Кажется, я там не
посмотрела.

- Ты не должен был этого делать, Мак-Кенн, - притворно строго
обратился я к нему. - Если бы была кукла, миссис Джилмор поняла бы, что
все это сон и успокоилась бы.

- Но я думал, док, так будет лучше, - голос его звучал виновато.

- Пойди и поищи ее, - сказал я сердито.

Он взглянул на меня понимающе, я кивнул. Через несколько минут он
вернулся.

- Уже вывезли мусор, - доложил он. - Кукла исчезла. Но я нашел вот
что.

Он держал в руке связку миниатюрных книжек на ремешке. Он спросил:

- Это не те книжки, которые в твоем сне уронила кукла, Молли?

Она вздрогнула и отпрянула в сторону.

- Да, - прошептала она. - Убери их, Дан. Я не хочу их видеть!

Она посмотрела на меня.

- Думаю, что я все-таки был прав, когда выбросил куклу, доктор.

Я взял ее холодные руки в свои.

- Теперь слушайте меня, миссис Джилмор. Вы должны запаковать вещи,
необходимые вам с Молли на неделю, и немедленно уехать отсюда. Я думаю о
вашем положении, о маленькой жизни, которая скоро появится на свет. Я
займусь необходимыми формальностями. Вы можете взять себе в помощь
Мак-Кенна. Но вы должны немедленно уехать.

К моему облегчению, она охотно согласилась. Последовали быстрые
сборы, затем тяжелый момент прощания с телом. Наконец, все было готово.
Девочка хотела забрать своих кукол, но я запретил, несмотря на опасность
снова возбудить подозрения Молли.

Я не хотел, чтобы хоть что-то от Мадам Менделип сопровождало их в
пути. Они уехали к родственникам в деревню. Мак-Кенн поддержал меня, и
куклы остались в квартире.

Я пригласил по телефону знакомого гробовщика. Вскрытия я не опасался,
так как в моем заключении никто не стал бы сомневаться, а крошечный укол
невозможно было бы обнаружить. Гробовщику я сказал, что у жены умершего
начались родовые схватки и ее отправили в больницу. В диагнозе я написал,
что смерть наступила в результате тромбоза и мрачно подумал при этом, что