евреи в Тойфенберге, и я с некоторым сомнением посмотрел на русского. Я был
почти уверен, что это он убил евреев прошлой ночью.
Клостерхайм.- Вы меня не послушались.
горло вашими проповедями и вашими убийствами, брат священник. Если я должен
вместе с вами добраться до Швайнфурта, мне хотелось бы, чтобы этот господин
нас сопровождал, если даже вы и будете против.
основания. Он медленно поехал по долине, огибая свежие и старые трупы.
также и золото.
рыжеволосый юноша. Потом он обратился ко мне:
столь умелым фехтовальщиком. А куда направляетесь вы?
нехорош, как и остальные.-Он посмотрел вслед удаляющемуся
Клостерхайму.-Этот человек-сумасшедший,-проговорил он.
кое-что все-таки пострадало. Однако вскоре мы уже
продолжили путь.
ехали.-В качестве личного охранника?
неверующим. По дороге ему в голову пришла мысль, что я могу помочь ему в
казни нескольких евреев в Тойфенберге.
Он говорил мне, что у него есть доказательства того, то они пьют кровь
христианских младенцев. Всем известно-евреи виноваты уже в том, что
существуют. У меня не было особенного желания ему помогать.
своих восточных мусульманских соседей, общеизвестна. А юноша не называл
никаких имен.
убедило меня в том, что Клостерхайм обманул меня. Никаких доказательств не
было.
сделал это с сожалением, видно было, что он передумал, но потом он объяснил
мне, что могут обнаружиться другие неверующие. Мне становилось все яснее,
что я не столько борюсь с неверующими, сколько просто убиваю. Кем бы я не
был, но я не убийца, господин. Я убиваю честно, в открытой битве, только
сомневаюсь, следует ли уничтожать всех евреев и турок.
Иногда на пути перед собой мы видели пурпурный полевой плащ и черный клобук
Клостерхайма. Заметив нас, он увеличивал темп движения и снова оказывался
впереди на день пути. Тем временем Седенко продолжал рассказывать.
татарского ига, (отсюда их ненависть к востоку) и построили поселение
неподалеку от теперешнего Киева, их южной столицы. Его земляки прославились
как отличные наездники и бойцы, и сам он, как утверждал, был искушен в
каждом казацком искусстве. Ему удалось организовать восстание против
поляков и убить одного из их предводителей-Гетмана. За это он был изгнан
своим кланом и решил отправиться на запад и наняться на службу к
какому-нибудь балканскому графу. Одно время он служил карпатскому королю,
вплоть до войны, которая, как я понял, была междоусобным столкновением двух
банд разбойников. Как и большинство представителей его расы, он был
религиозным фанатиком, и, прослышав о "святой войне" в Германии, он решил,
что это ему подходит. Потом он выяснил, что его симпатии склонялись то в
одну, то другую сторону-его религия брала начало от патриарха в
Константинополе, а не от Папы в Риме.
татар, евреев и турок. Но эта война-свара между христианами, и никто не
хочет знать, отчего она началась. На мой взгляд, все они сумасшедшие,
причем никто из них не верит в Бога. Я могу сражаться как на одной, так и
на другой стороне. Я попробовал поступить на службу в лейб-гвардию к одному
дворянину, но, на его взгляд, мой характер слишком необуздан. Когда мне
встретился Клостерхайм, я был близок к голодной смерти.
работой нуждающихся христиан, потому и решил быть не особенно щепетильным
после того, как получил один серебряный гульден в качестве аванса. Этим я
смог оплатить свою поездку в Тойфенберг. Всем известно, что хороший
христианин стоит двадцати евреев. Я ожидал чего-то страшного, например, что
Тойфенберг окружила по меньшей мере армия неверных. Но трое!.. Всего лишь
трое евреев в городе!
Для меня, конечно, это было определенного рода облегчением, господин. Я
могу сказать вам об этом. В следующий раз я ни за что не соглашусь
участвовать в любой авантюре, подобной предложенной мне Клостерхаймом. Для
него каждый встречный-неверующий.
несправедливости и непоколебимость веры не привлекли моего внимания, но
вернули меня к собственным невеселым мыслям о личных проблемах.
высокими шпилями, но достаточно крепкого, чтобы устоять против войны,
города. Наше пребывание там не было продолжительным-мы только справились о
лучшей дороге на Нюрнберг. Мы с Седенко остановились на постоялом дворе, и
я намеревался утром договориться с ним о последующем путешествии, но он
ухмыльнулся и сказал:
некоторое время. Вы сделаете мне одолжение, позволив разделить ваши
приключения, так как у меня нет лучшего выбора. Я никому не рассказывал ни
о вас, ни о вашей миссии, и в свою очередь рассчитываю на ваше молчание. Но
общество бойца делает мою жизнь занимательной и, может быть, я найду, если
поеду с вами и дальше, службу в подразделении наемных солдат.
вашего общества, что вы уже смогли заметить,-ответил я.-Теперь мой путь
лежит на Нюрнберг, и оттуда к маленькому городку под названием Аммендорф.
сделать. Вполне возможно, когда мы прибудем в Аммендорф, вы не захотите
сопровождать меня дальше, отыскав лучшую возможность для приложения ваших
умений. Вы знаете, что я не отступлю от моего задания, и правильно решили,
что оно важно. Независимо ни от моего, ни от вашего желания, мы должны для
себя уяснить, что я должен следовать приказу, направляющему мои поиски.
ваша страна, вы знаете ее значительно лучше,
чем я. Я буду горд возможностью сопровождать вас столько, сколько смогу
оказаться полезным.
которому я доверяю, моя вера в Бога, возможность передвигаться верхом и
использовать это.-Он вытащил саблю и поцеловал эфес.-И я почти счастлив.
предыдущих работодателях. Его неприязнь к Клостерхайму поутихла.
и христианские. Я подчеркиваю-дети. Что вы
на это скажете, капитан фон Бек?
тревожило, юный московит.
детей, по-вашему, было умерщвлено, как вы думаете, Седенко?
приказ.
сожалею, так это о том, что покинул замок Бек.
Оставшись там, я не стал бы солдатом. Вы происходите из рода военных, у
нас же не было особых традиций в военных делах.-Я пожал плечами.-Моими
людьми были убиты дети крестьян. И я был в Маглебурге.
путешествия в одиночестве. Почти час спустя он сказал мне:
людей, и поэтому мы свернули на тропу, указанную моей картой местности,
которую я доставал только в случае крайней необходимости. Она вела
Прозоров Александр
Никитин Юрий
Прозоров Александр
Володихин Дмитрий
Свержин Владимир
Шилова Юлия