богам. Богам, чьи алтари не воздвигались уже много тысяч лет. Просыпаются
остатки их прежнего могущества! Где выход? Мы должны попытаться уйти, пока
это еще возможно.
дальше. - Сюда, - она снова открыла глаза и указала вперед.
ней, как и надеялась Лойз. Широкие грубо вырубленные ступени, закругленные
временем, возвышались справа от них. Лойз знала, что они ведут к плоской
каменной площадке под крышей.
был спуск. Во тьме рискованно было спускаться по этому лабиринту скал и
глины, но на Лойз подействовала тревога волшебницы.
жаловалась, Лойз знала, какое мучение та испытывает, пользуясь своими
распухшими руками. Где могла, девушка помогала ей. И вот они преодолели
спуск и лежат на жесткой траве, а вокруг них соленый воздух и сероватое
небо, которое говорит о том, что рассвет близок.
на берегу или направимся в холмы?
отделяет крепость от моря. В это время года лошадей отпускают свободно
пастись. А в хижине у ворот есть сбруя. Но ее могут охранять.
женщин. Покажите мне эту хижину, и я избавлю ее от охраны.
хижине, их привлекает соль, которую принесли сюда за два дня до бури.
Камень после выхода из подземелья перестал светиться, и им приходилось
осторожно выбирать путь.
Тяжелые боевые кони, выращенные, чтобы нести вооруженных воинов в битву,
не интересовали ее. Но тут были и меньшего роста лошади с грубой шерстью,
их использовали для охоты в холмах. Эти лошади выносливее и быстрее
дорогих рысаков, которых подбирал для себя Фальк.
ее тайному зову. Лошади, казалось, беспокоились, они мотали головами,
трясли гривами. Лойз положила на землю сумки и негромко свистнула. К ее
облегчению, лошади подошли, принюхиваясь друг к другу. Пряди волос
спускались им на глаза.
и приблизилась к хижине. Охраны не видно. Неужели стражник покинул свой
пост ради пира? Это может стоить ему жизни, если Фальк узнает.
помещение, пахнущее лошадьми и промасленной кожей, да, и еще тем крепким
напитком, который гонят из меда и трав. После третьего кубка этого напитка
даже Фальк отправляется спать. Нога Лойз задела за кувшин, который
откатился в сторону. Из его горлышка бил винный запах. Охранник лежал на
соломенном матрасе и громко храпел.
Лойз снова в поле, дверь закрылась за ней.
верхом к дороге - единственному пути из Верлейна, волшебница вторично
спросила:
Верлейна. Теперь, верхом на лошади, вооруженная, она не могла заглядывать
дальше. Свобода, бегство из Верлейна - это казалось такой трудной, такой
невозможной задачей, что все силы были направлены на ее решение, и девушка
не задумывалась, что будет делать дальше. - Вы говорите, Эсткарп воюет?
Верлейном и южными границами Эсткарпа, но с волшебницей в качестве
попутчицы, возможно, это лучше всего.
Карсе, леди герцогиня? Не хотите ли тайно взглянуть на свое государство и
посмотреть, какое будущее вы так храбро отвергли?
на колени.
собиралась становиться леди герцогиней Ивьена. Но, с другой стороны, Карс
- центр южных земель, и там она сможет найти родственников, если будет
нуждаться в помощи. В таком большом городе легко затеряться. А если Фальк
вздумает отыскивать ее, он не догадается проверить Карс.
земле что-то готовится. И я должна больше узнать об этом и о тех, кто
готовит. Карс - ключевой пункт.
Ей показалось, что она наконец нашла давно утерянный конец нити. Если она
осмелится идти, эта нить приведет ее туда, куда она всегда стремилась.
них, с разбитой головой, был мертв. День жаркий, и солнечные лучи обжигали
обнаженные тела. Запах моря соединялся с гнилыми испарениями разлагающихся
в тропической духоте водорослей.
сплошной кровоподтек, его измучила тошнота. Он медленно отполз от воды и
изверг то, что еще оставалось в желудке. Спазмы вернули ему полное
сознание, и, справившись с головокружением, он сел.
Салкаркипа началось кошмаром. Магнус Осберик взорвал генератор, сердце
города, дававшее ему энергию, свет и тепло, и тем самым не только
уничтожил город, но и добавил силы буре. И в этой буре небольшой отряд
выживших гвардейцев на спасательных лодках оказался разбросанным без
всякой надежды на соединение.
Последовал сплошной ужас, лодку бросало, переворачивало, дергало и наконец
швырнуло на береговые скалы, и невозможно было сказать, сколько это
продолжалось - часы или минуты.
склеились, трудно стало открывать глаза. Четверо мужчин... Тут он
разглядел расколотый череп - трое живых и один, должно быть, мертвый.
на берег спутанные клубки водорослей. За песчаной полоской берега
возвышался утес. Присмотревшись, Саймон решил, что по нему можно
подняться. Но у него не было ни малейшего желания делать это и вообще
двигаться. Так хорошо просто сидеть, а теплое солнце изгоняло из тела
жгучий холод бури и воды.
водорослей. Человек закашлялся, изо рта его полилась вода, он поднял
голову и слепо огляделся. Капитан Эсткарпа увидел Саймона, некоторое время
тупо смотрел на него, потом углы его рта изогнулись в подобие улыбки.
для топора палача, не утонет. Мне часто казалось, что моя судьба - такой
топор. И снова это подтвердилось!
показалось бледно-серое лицо. Грудь гвардейца поднималась и опускалась,
никаких ран не было видно.
добавил задумчиво, и Саймон обнаружил, что смеется, прижимая кулаки к
отчаянно болевшим мышцам живота.
хохота, - это его качество сейчас самое ценное!
него установились дружеские отношения с этим младшим офицером. Заставляя
себя двигаться, он помог Корису оттащить двух еще не приходивших в
сознание гвардейцев от линии прибоя. Потом, держась за скалу, встал.
мгновение после пробуждения, исчезло. Саймон хотел пить, все тело его
испытывало жажду. Он хотел пить и смыть жгучую соль с тела. Корис
осматривал стену. Из бухты можно выбраться двумя путями. Вернуться в море
и попробовать проплыть мимо груды скал - или подняться на утес. Каждый
нерв в Саймоне восставал против плавания, против возвращения в воду,
откуда он чудом спасся.
Здесь и здесь есть опора для рук. - Он встал на цыпочки, прижавшись к
скале, вытянул длинные руки над головой, и пальцы его углубились в
небольшие щели в поверхности скалы. Мышцы на плечах напряглись; он поднял
Контровский Владимир
Панов Вадим
Сертаков Виталий
Гюго Виктор
Рыбаков Вячеслав
Акунин Борис