констатировал Донахью.
толщиной с целый дюйм, чтобы защитить нас от неистовства облачности. Я
немного расправил плечи.
разорвалась и в образовавшееся отверстие проник кусок градины. С
пронзительным свистом внутрь самолета прорывались клочья облаков. Наша
кучка быстро распалась. Я сгреб одеяло, чтобы заткнуть им дырку, но тут
встал Донахью и полил отверстие из огнемета, яростным огнем уничтожая
последние остатки злобных испарений.
обшивки сиденья, а Ричард, под непрерывным заградительным огнем, способом
левитации послал ее на место.
ацетиленового факела, и Донахью прекратил действие своего внушительного
оружия. В салоне непереносимо воняло сжиженными бензиновыми испарениями,
зато все мы остались живы. Мысленно я взял на заметку: представить святого
отца на повышение.
смахивал иней со своей гвоздики - она уже стала розовой.
Логично. Слабые потеряют сознание, загорится дерево; может быть, даже
взорвется запас топлива.
стремительно повышалась. Итак, предстоит новое испытание. Пока - приятное
тепло... А теперь уже хоть тосты поджаривай... Ну а это уже температура
кипения. Может, хватит? Мы разделись до белья, пот градом лил с наших
блестящих тел. Небольшой ящичек, прикрепленный к потолку, снабжал салон
прохладным воздухом; половину запаса воды мы вылили друг на друга. Зрелище
полуобнаженных тел впечатляло, но, пожалуй, лучше обойтись без этаких
эмоций... В одних боксерских трусах и кобуре через плечо, я стоял на
вещевом мешке, чтобы защитить босые ноги от сковородки, в которую
превратился пол. Вскоре пришлось избавиться и от трусов. Слава Богу,
температура держалась на точке кипения. Скверно, но по сравнению с теми
ощущениями, что мы испытывали, когда входили в защитный барьер облачности,
- просто летний пикник.
повязывая голову.
жира угадывалась крепкая мускулатура.
фляги. - Ни тебе тяжелой радиации, ни ультразвука. Реальность не
изменилась, ничто не кристаллизовалось.
почувствовал острую необходимость отвернуться к стене и заставить себя
думать о бейсболе...
Ричард, сложив на бледной груди тощие руки. - Всего лишь небольшая брешь в
наших физических и магических барьерах.
по волосатому телу - мирно кивнул:
превратились бы в трупы. Пока что эти потуги для нас что слону дробина.
одновременно палить. Пули летели в разные стороны, рикошетом отскакивая от
металлических стен; пистолет в клочья разнес кресло, а огнемет поджег
спальные мешки. Минди ранило в руку, мне поцарапало грудь, от сильного
удара я повалился навзничь. Однако серьезных повреждений не произошло:
противотанковые ракеты, подрывные заряды, атташе-кейс не заряжены.
дальнейшего развития событий. Постепенно температура снизилась до
терпимой, потом до нормальной, и мы с облегчением вновь облачились в броню
и комбинезоны. Раздеваться догола, может, и забавно, но только не во время
боя.
сменилось пульсирующим ревом моторов пропеллера. В самолете воцарилась
относительная тишина, затем окна освободились от металлических задвижек и
дверь в рубку пилота распахнулась. В проеме появился встрепанный капитан
Хассан со своей великолепной, сверкающей белозубой улыбкой.
небольшая давка. Воспользовавшись привилегией командира, я уединился с
Хассаном в рубке пилота и с любопытством огляделся: контрольных приборов
раза в два больше, чем в обычном самолете таких габаритов, большинство мне
неизвестны. Ящичек, где хранилась карта полета, почернел от огня; сиденье
второго пилота вообще исчезло - очевидно, вырвано с корнем; пол усыпан
гильзами от патронов. Да, славный капитан и сам поучаствовал в боевых
действиях. Но всего важнее, что уникальное ветровое стекло уцелело - ни
единой царапины.
нами, мутное море, неимоверно загрязненное; сверху и по сторонам клубится
проклятая облачность; прямо по курсу возвышается гладкий желто-коричневый
утес - поднимается прямо из пенистой воды и входит в смертоносную
облачность где-то высоко-высоко... Как ни напрягал я зрение, так и не
углядел бухты, залива, пляжа - никакой площадки, где можно приземлиться.
Хассан сдвинул фуражку и вопросительно взглянул на меня:
приземления. Если не найдем - что ж, ведь не напрасно нам дали
самолет-амфибию. Сядем на воду, подгребем к утесу и прикрепимся к нему с
помощью Крючков и канатов.
приборной доске.
приборов с датчиками ушла в сторону, и на ее месте поднялся видеоэкран. На
экране постепенно проступила векторная схема острова: яркая зеленая линия
обрисовала его основание - почти идеальный круг, но выемка на южной
оконечности указывала на небольшой пляж и бухту. Никаких подробностей о
внутренней части острова не разобрать, но все равно - и это произвело на
меня глубокое впечатление.
Какой-нибудь лазерный сканер?
созданное вашей Технической службой. Соединяет в себе науку и магию -
особого рода суперрадар.
не так?
парашюты.
отсека, как меня оглушила страшная тишина.
отсека.
лихорадочно дергая рычаги и вращая какие-то диски.
секунду снова сел - со странным выражением на лице.
школьника перед экзаменом.
кратеры. - Он помолчал. - И отметины зубов.
жесткой посадке!
в адскую смесь звуков и боли: попытался встать, ударился обо что-то
головой - и потерял сознание. Последнее, что смутно помню, - отчаянно
хватая ртом воздух, пытаюсь приказать:
Андреев Николай
Березин Федор
Пехов Алексей
Елманов Валерий
Круз Андрей
Сапковский Анджей