обыкновенно дрейфовала в границах течения, и хроссы
рассчитывали, что, наткнувшись на лодки, чудовище метнется в
стоячие воды слева или справа от потока. Поэтому, пока
центральный отряд медленно прочесывает течение, легкие лодки,
гребя гораздо быстрее, будут свободно курсировать с обеих
сторон, чтобы встретить жертву, как только она покинет свое,
если можно так выразиться, логово. В этой игре хроссы
полагались на численный перевес и тонкую стратегию;
преимущество врага состояло в быстроте и невидимости: он мог
плыть под водой. Кроме того, поразить его можно было только
через открытую пасть, так что если оба охотника той лодки, на
которую нападала хнакра, промахивались, это означало почти
верную гибель всего экипажа.
выбрать одну из двух тактик: держаться вблизи длинных лодок,
там где хнакра, скорее всего, пересечет границу течения, или
заплыть далеко вперед, чтобы застать чудовище врасплох, когда
оно будет двигаться на полной скорости, и прямо там, задев его
метким дротиком, выманить в спокойные воды. Так они могли
опередить забойщиков и -- если повезет -- прикончить зверя
самостоятельно. Именно об этом мечтали Хьои и Уин, а вслед за
ними и Рэнсом, зараженный их желанием. Как только корабли
выстроились в боевой порядок и тяжелые лодки, окруженные целой
стеной пены, двинулись вверх по течению, Хьои изо всех сил
налег на весла, и они помчались к северу, чтобы обогнать
флотилию. От скорости захватывало дух. Воздух был холодный, как
всегда утром, но от синей глади, по которой они неслись,
поднималось приятное тепло. Позади слышался гул, будто бой
колоколов, усиленный эхом от дальних островерхих скал,
обрамлявших долину; то были голоса двух или трех сотен хроссов,
похожие на лай охотничьих собак, но более мелодичные. Чувство,
дремавшее годами, пробуждалось в крови Рэнсома. "Ведь может
статься, что я окажусь победителем хнакры, -- подумал он, --
что в этом мире я -- единственный представитель человеческого
рода -- останусь в памяти будущих поколений как Челховек
хнакрапунт". Но он уже по опыту знал, чем оборачиваются
подобные мечты, и поэтому, смирив разыгравшееся воображение,
устремил взгляд на бурные воды потока, по краю которого плыла
лодка.
напряженность своей позы и заставил себя расслабиться.
носу. Почти сразу после того, как они пересели, Хьои вполголоса
проговорил, обращаясь к Рэнсому и не отрывая взгляда от
течения:
лишь причудливой игрой лучей на поверхности озера. Хьои снова
заговорил, на этот раз не с ним:
довелось до сих пор испытать на Малакандре. Он услышал голос.
Голос словно шел из воздуха, примерно в метре над его головой.
Он был почти на октаву выше голоса хросса, даже выше
человеческого. Будь слух Рэнсома хоть чуть-чуть менее острым,
он бы не смог услышать эльдила.
голос. -- Его нужно послать к Уарсе. За ним гонятся порченые
хнау. Если его настигнут, прежде чем он придет к Уарсе, будет
беда.
моей жены у тебя нет ничего нового? Ты знаешь, каких вестей она
ждет.
не могу передать их через тебя. Я иду к ней сам. С этим все
хорошо. Пусть только человек пойдет к Уарсе.
Теперь мы пропустим охоту.
берег и объяснить ему, как добраться до Мельдилорна.
сможет участвовать в охоте, он почувствовал мгновенное
облегчение. В то же время некий внутренний голос, совсем
недавно пробудившийся в нем, твердил: не отступайся от
начатого; только теперь, только с этими спутниками ты сможешь
совершить поступок, о котором с гордостью будешь вспоминать;
иначе -- еще одно пустое мечтание. И, повинуясь этому голосу,
Рэнсом воскликнул:
хнакру.
издал громкий вопль (еще три недели назад Рэнсом сказал бы
"лай") и указал на течение. Примерно в фарлонге от лодки
двигалась пенная полоса, будто след торпеды, а в следующее
мгновение блеснуло металлическим отливом тело чудовища. Уин
яростно греб. Хьои метнул и промахнулся. Первый дротик не успел
еще коснуться воды, как Хьои бросил следующий. На этот раз
снаряд, видимо, задел хнакру. Зверь резко вывернул из течения.
Дважды разверзлась и захлопнулась необъятная пасть с акульим
оскалом. Тогда метнул свой дротик и Рэнсом -- торопливо,
неумелой, дрожащей от возбуждения рукой.
назад, наваливаясь на весла всей тяжестью своего могучего тела.
Потом все смешалось.
чуть ли не в самую пасть хнакры, и оказался по пояс в воде,
прямо перед лязгающими челюстями. Он бросил один за другим еще
несколько дротиков в громадный зияющий зев и вдруг с изумлением
увидел, что Хьои сидит верхом на спине гада -- карабкается на
морду, -- наклоняется вперед и разит сверху. В следующий миг
хросс отлетел на несколько метров в сторону и упал в воду,
подняв тучи брызг. Но хнакре пришел конец. Она повалилась на
бок и билась, изрыгая вместе с остатками жизни смрадную черную
пену.
объятиях друг друга. От их мокрых, дрожащих от напряжения тел
валил пар. Ему уже не казалось странным или неприятным
прижиматься к груди, покрытой влажной шерстью, чувствовать
дыхание, пусть свежее, но все-таки не человеческое. Он стал
своим среди них. Он преодолел ту преграду, которой для хроссов,
привыкших иметь дело с разными видами разумных существ,
наверное, вообще не существовало. Все они были хнау, и разве
значила что-нибудь разница в форме голов по сравнению с тем,
что они вместе выдержали натиск врага. И даже он, Рэнсом, с
честью вышел из этого испытания. Он чувствовал себя
возмужавшим.
выбросило в пылу сражения. Рядом, в воде, под обломками лодки
лежал труп чудовища. Остальные охотники остались почти в миле
позади, даже их голоса сюда не доносились.
мечтал всю жизнь.
который Рэнсом тотчас узнал, как ни странно, почти невозможно
было слышать его здесь. Совершенно земной, человеческий,
по-европейски цивилизованный звук: выстрел английской винтовки.
Хьои забился у его ног, ловя ртом воздух и пытаясь подняться.
Белая трава вокруг него окрасилась кровью. Рэнсом опустился на
колени, попробовал перевернуть Хьои на спину. Тело хросса было
для него слишком тяжелым. Уин бросился помогать.
круглой, как у тюленя, голове. -- Хьои, это все из-за меня. Это
другие челховеки -- те двое, порченые, которые привезли меня на
Малакандру, они тебя ранили. Я должен был предупредить. Мы все
порченые, весь наш род. И на Малакандру мы принесли зло. Мы
только полухнау, Хьои... -- он замолчал, не в силах продолжать,
не зная слов "стыд", "вина" или хотя бы "прости"; он только
вглядывался в искаженное лицо Хьои в бессильном раскаянии. Но
хросс, видимо, понял, он силился что-то сказать. Рэнсом даже
теперь не мог ничего прочитать в тускнеющих глазах и приник
ухом ко рту умирающего.
проговорил: -- Челховек хнакрапунт. -- По телу его пробежала
судорога, изо рта хлынула кровавая слюна. Запрокинувшаяся
голова вдруг невероятно отяжелела, так что Рэнсом не смог
удержать ее руками. Лицо Хьои стало таким же чужим и
животно-бессмысленным, каким оно показалось Рэнсому при их
Флинт Эрик
Буджолд Лоис
Жюль Верн
Каргалов Вадим
Шилова Юлия
Ибсен Генрик