Чтение 18–й страницы книги ~Пропавший легион~

ответов.

- Земли твоего хозяина были на границе с Каздом?

- Очень близко от них.

- И он восстал против Императора. Получил ли он поддержку от Казда?

- От этих навозных червей? Нет, мы воевали и с ним, и с
крысами-чиновниками одновременно. Это была одна из причин, по которой нас
разбили.

Марк моргнул: похоже, их стратегия была не из лучших. Но что-то еще
беспокоило его.

- Ты и твои товарищи - вы были частью местного ополчения?

- Все было так, как я тебе сказал.

- И когда вы восстали, ополчение было распущено?

- Ты что, не слушал, о чем я тут говорил?

- Но... но ведь вы в это время сражались и с Каздом, - сказал трибун.
- Как же могли распустить солдат в такое опасное время? Кто занял их
место?

Апокавкос подозрительно взглянул на него.

- Кому, как не тебе это знать.

Догадка молнией блеснула в мозгу Скауруса, и многое стало ему ясно.
Неудивительно, что Империи угрожала опасность! Ее правители, увидев, как
жадная до власти знать использует воинов из местных жителей против
чиновничьего засилия, решили, что свои солдаты слишком непокорны, чтобы
доверять им. У Империи были внешние враги, а кроме того, возникли
беспорядки внутри страны. И тогда приближенные Императора наняли солдат,
чтобы те воевали за них. Лечение, которое трибун считал более опасным, чем
саму болезнь. Наемники хорошо делают свое дело, пока им регулярно платят и
пока их офицеры желают именно денег, а не власти. Если же один из этих
столпов рухнет... Наемники заменили строптивых местных солдат, но кто
удержит в узде самих наемников?

Марк в недоумении покачал головой.

- Ну и неразбериха!

И римляне в самой ее середине, - подумал он с тревогой.

- Ты самый странный из всех наемников, которых я когда-либо видел, -
заметил Апокавкос. - Любой из них сделает все ради своей выгоды, но, судя
по твоим словам, ты хочешь знать, как принести пользу Империи. Должен
признаться, что не понимаю этого.

Марк подумал с минуту и решил, что Апокавкос прав.

- Я солдат, это правда, но не по призванию. Я никогда не собирался
делать военную карьеру. Мои люди и я - мы прибыли сюда издалека - дальше,
чем мы (если уж на то пошло) можем себе представить. Видессос взял нас к
себе на службу, и Империя теперь - наш дом. Если она рухнет, мы погибнем
вместе с ней.

Апокавкос кивнул.

- Я понял почти все, что ты сказал, и мне это нравится. Но что ты
имеешь в виду, когда говоришь, что прибыл "очень издалека"? Я не совсем
представляю себе, где это может быть...

И снова, вероятно, уже в двадцатый раз, трибун рассказал, как римляне
(и вспыльчивый галл) очутились в Видессосе. Когда он закончил, Апокавкос
уставился на него.

- Ты, кажется, говоришь правду. Никто не сумел бы придумать такую
историю только для того, чтобы ему поверили. Во имя Фоса, тысячи людей
могли бы рассказать историю моей жизни или нечто похожее на нее, но я не
слыхал никогда ничего похожего на твой рассказ. - Он машинально очертил
знак Солнца напротив своего сердца.

- Вполне верю, - Скаурус пожал плечами. - Но мне еще предстоит
решить, что делать с тобой.

Трибуну начинал нравиться этот человек. Даже если бы одной его
смелости не хватило, Апокавкос сделал бы все, что от него зависело. И в
этом, - одобрительно усмехнулся Марк, - он был похож на большинство его
легионеров. Последняя мысль подсказала ему решение. Он удовлетворенно
прищелкнул пальцами.

Те несколько секунд, которые ушли на раздумья, были нелегкими для
Апокавкоса. Он все еще не знал, надеяться ли ему на лучшее или
приготовиться к худшему.

- Прости, - сказал Скаурус, увидев лицо видессианина. - Я вовсе не
собирался заставить тебя нервничать. Скажи мне, хотел бы ты стать
легионером?

- Я не совсем понимаю, что ты имеешь в виду.

- Это как раз то, чего хочу я, - чтобы ты стал одним из нас. Я
приведу тебя в нашу казарму, ты получишь одежду, оружие, место рядом с
солдатами. Ты воевал и прежде, и такая жизнь не будет слишком тяжела для
тебя. Кроме того, ты не очень-то преуспел в столице, так что тебе нечего
терять, верно?

- Не буду врать: хуже, чем сейчас, мне еще не было, - признался
Апокавкос. Но трудная жизнь в столице уже научила его цинизму и горечи, и
следующий вопрос был продиктован подозрительностью: - А что ты получишь с
этого?

Скаурус усмехнулся.

- Во-первых, хорошего солдата. Не забывай, ведь я наемник. Но это,
конечно, не все. Тебе не повезло, и это не твоя вина. Мне кажется, что,
если я поправлю дело, это будет только справедливо.

Изо всех сил - а их было немало - бывший крестьянин сжал руку Марка.

- Считай меня своим солдатом, - сказал он, и глаза его засияли от
радости. - Все, что я хотел, - так это иметь равный со всеми шанс, но я и
его никогда не имел. До этой минуты. И кто бы мог подумать, что даст мне
его именно чужеземец?

После того как римлянин оплатил счет (безумно дорогой, если
задуматься над качеством поданной еды и питья), он попросил Апокавкоса
вывести его из этого квартала-лабиринта. Они прошли несколько улиц, и
вдруг Апокавкос сказал:

- Теперь твоя очередь показывать дорогу. Эта крысиная нора была
единственным районом города, который я хорошо изучил. У меня не было
денег, чтобы увидеть все остальное.

Расспрашивая прохожих, они дошли до Форума Паламас. Здесь Марка снова
стали осаждать любопытствующие, раздражая его своей назойливостью. От
изумления Апокавкос широко раскрыл рот, когда узнал, что его спутник
сражался с Авшаром на мечах.

- Я пару раз видел этого гадючьего сына в битве, когда он командовал
армией кагана Вулгхаша, разгромившей нас. Он один стоит половины армии, он
скользкий, как угорь, и страшно хитрый. Он разнес наш отряд в клочья.

Барки, площади и здания, составлявшие дворцовый комплекс, поразили
его еще больше.

- Теперь я знаю, чего мне ожидать в будущем, - заметил он. - Оно
выглядит совсем светлым, даже если это смерть. Клянусь лучами Фоса! И я
буду жить прямо возле дворца? Ты можешь себе это представить? Невероятно!

Марк был уверен, что Апокавкос больше разговаривает сам с собой, чем
с ним.

Добравшись до римской казармы, они увидели возле нее Зимискеса и
Виридовикса, занятых игрой, напоминающей шашки. Многие легионеры (в том
числе и галл) очень полюбили эту военную игру видессиан. В отличие от тех
игр, которые они знали в Риме, эта требовала не удачи, а лишь ума и опыта.

- Я рад, что ты пришел, - сказал Марку Виридовикс, смахивая фигуры с
доски. - Теперь я могу сказать нашему другу: "я в конце концов побил бы
тебя", - и никто не сможет назвать меня лжецом.

Но трибун видел, как мало продвинулись фигуры Виридовикса и как много
их осталось у Зимискеса. Видессианин, конечно же, держал партию в своих
руках, и все трое хорошо знали это (нет, четверо - если приподнятые в
удивлении брови Апокавкоса что-нибудь означали). Зимискес хотел что-то
сказать, но Виридовикс перебил его:

- Где ты нашел это пугало? - спросил он, указывая пальцем на
Апокавкоса.

- Длинная история. - Римлянин повернулся к Зимискесу. - Нэйлос, я
рад, что вижу тебя. Я хочу, чтобы ты взял под свою команду этого парня. -
Он назвал его имя и познакомил с остальными. - Корми его сытно, дай ему
одежду, оружие и место в казарме. Он будет нашим первым почетным
римлянином. Он... Что случилось? Ты выглядишь так, словно сейчас
загоришься.

- Скаурус, я сделаю все, что ты говоришь, а детали ты объяснишь мне
позднее. Утром от Императора каждый час приходили посыльные. Думаю, что
это имеет отношение ко вчерашнему.

- Так-так, - буркнул Марк. Это несколько меняло дело. Для города он
был героем дня, но Императору могла не понравиться схватка с послом
соседней державы.

- Интересно, в какую историю я вляпался из-за вчерашнего? Фостис,
отправляйся с Зимискесом. Мне нужно побриться (он все еще отказывался
отпускать бороду), помыться и переодеться.

Следующий гонец от Императора прибыл, когда Марк соскабливал
последние клочки щетины под подбородком. С плохо скрываемым нетерпением он
ждал, пока Марк примет ванну, наденет чистый плащ.

- Давно пора, - проворчал гонец, когда Марк вышел из комнаты, хотя
оба они знали, как быстро трибун привел себя в порядок.

Посланец провел его мимо Палаты Девятнадцати Диванов, мимо Большого
Тронного Зала с громадными дверями, украшенными чеканной бронзой, мимо
двухэтажного здания казарм (возле него прогуливались намдалени, но Хемонда
Марк среди них не увидел) и через сад, где росли вишневые деревья и
розовые лепестки устилали землю. Наконец они вступили в спрятанное в
глубине сада здание - личные покои императорской семьи, как понял Марк. Он
немного успокоился. Если бы Маврикиос хотел наказать его серьезно, он
сделал бы это открыто, и честь Казда была бы таким образом спасена.

Двое ленивых часовых (оба, несомненно, видессиане) сидели на