может вызвать холеру, тиф и бог знает что еще. Важно уехать отсюда раньше,
чем начнется что-нибудь в этом роде.
есть какие-нибудь предложения? - спросил я.
путаться под ногами. С надежным водоснабжением, например, с колодцем. И
еще хорошо бы, чтобы это было где-нибудь на возвышенности... где всегда бы
дули свежие, чистые ветры.
вы правы. Вершина холма с надежным водоснабжением - такое местечко найти
не так-то просто. - Я подумал секунду. - Лэйк-дистрикт? Нет, слишком
далеко. Может быть, Уэльс? Или, возможно, Эксмур, или Дартмур, или уж
сразу Корнуэлл? Где-нибудь на Лэндс Энде у нас будет по преимуществу
юго-западный ветер прямо с Атлантики, ничем не зараженный. Но это тоже
очень далеко. Нам ведь придется зависеть от городов, когда снова можно
будет посещать их без опаски.
там, на северной стороне, славный старый фермерский дом, прямо напротив
Пулборо. Он, правда, не на вершине холма, но довольно высоко на склоне.
Там есть ветряной насос для воды, и я думаю, они там вырабатывают
собственное электричество. Они все там переделали и модернизировали.
местам. Вы не думаете, что нам следовало бы убраться еще дальше?
чем можно будет снова вернуться в города?
около года... Такой срок наверняка достаточно велик, как по-вашему?
будет очень не просто получать из городов снабжение.
разработке деталей переезда. Мы решили, что утром прежде всего раздобудем
грузовик - вместительный грузовик, и стали составлять список материальных
благ, которые в него погрузим. Если мы успеем погрузиться, то выедем
завтра же вечером, а если нет - этот вариант представлялся более
вероятным, потому что список все увеличивался, - то мы рискнем остаться в
Лондоне еще на одну ночь и отправимся послезавтра утром.
необходимого свои личные пожелания. В результате получилось нечто вроде
каталога универсального магазина. Но даже если это занятие послужило лишь
для того, чтобы отвлечь на время наши мысли от самих себя, оно стоило
затраченного времени.
ложа любви.
ручку, она остановилась и с важным видом оглядела себя в большом зеркале.
воздушный поцелуй.
тумана.
я себе. Sic transit..." [так проходит... - начало латинского изречения Sic
transit gloria mundi - так проходит земная слава; здесь употребляется в
значении: этим и кончилось].
свою скромную постель.
только владелице той замечательной спальни.
на этот свет.
яркий неподвижный луч, скорее всего прожекторный, направленный прямо в
зенит.
темноты. Не слишком далеко, я был уверен, и основание луча как бы висело в
воздухе - это, вероятно, означало, что прожектор установлен на высоком
здании. Я заколебался. Мысль попытаться отыскать туда путь по улицам,
погруженным в кромешный мрак, представлялась мне далеко не
привлекательной. Кроме того, возможно было - весьма мало вероятно, но
все-таки возможно, - что это западня. Даже слепой человек, достаточно
умный и отчаянный, мог оказаться в состоянии смонтировать такую штуку на
ощупь.
чтобы мои глаза были на уровне подоконника. Кончиком пилки я старательно
провел по краске прямую линию, обозначив точное направление на луч. Затем
я вернулся в свою комнату.
городом и прибавила тоски нарушающим ее звукам. Время от времени с улицы
поднимался гомон голосов, раздраженных и ломающихся от истерии. Однажды
послышался леденящий душу визг, который, казалось, упивался освобождением
от оков разума. Неподалеку кто-то тихо рыдал, бесконечно и безнадежно.
Дважды я слыхал отчетливый треск одиночных пистолетных выстрелов... И я от
всего сердца вознес благодарность случаю, который свел меня с Джозеллой и
избавил от одиночества.
себе представить. Один был ничем. Содружество означало цель, а цель
помогала держать на привязи мрачные ужасы.
сделать завтра и послезавтра, и еще через день, и во все последующие дни;
догадками о том, что может означать прожекторный луч и какое влияние он
окажет на нас. Но рыдания продолжались, они не давали забыть о том, что я
видел сегодня и что я увижу завтра...
Это была Джозелла с горящей свечой. Глаза у нее были огромные и темные, и
она плакала.
слышите... всех этих несчастных? Я не вынесу этого...
нуждалась в утешении больше, чем я сам.
поздно человек засыпает. Последнее, что я вспомнил, был нежный девичий
голос, певший балладу Байрона.
показывали около семи. К тому времени, когда я побрился с холодной водой и
оделся, по всей квартире уже пахло поджаренным хлебом и кофе. Когда я
вышел в кухню, Джозелла держала сковородку над керосинкой. Она была
преисполнена самообладания, которое совсем не ассоциировалось с испуганной
фигуркой минувшей ночи. И движения ее были весьма деловиты.
Холодильник не работает. Впрочем, все остальное в порядке.
одетая девушка и есть вчерашнее видение с великосветского бала. На ней
были темно-синий лыжный костюм, грубые носки с белым верхом и крепкие
башмаки. На черном кожаном ремне вместо посредственного ножа, которым я ее
вооружил вчера, висел отличный охотничий кинжал.
раньше вообще, но ее вид произвел на меня большое впечатление.
следовало подумать об этом. Этот джентльменский наряд, - добавил я, - не
совсем пригоден в нынешних обстоятельствах.
на мой измятый костюм. - Этот свет прошлой ночью, - продолжала она, - был
с Университетской башни. Я, во всяком случае, в этом уверена. Больше в том
направлении нет ничего заметного. И расстояние тоже подходит.
на подоконнике. Она действительно указывала прямо на башню. И я увидел
кое-что еще. На башне развевались два флага. Будь там один флаг, это могло
оказаться простой случайностью, но два явно означали сигнал: дневной
эквивалент прожекторного луча. За завтраком мы решили отложить выполнение
нашей программы и прежде всего обследовать башню.