Чтение 18–й страницы книги ~Живой щит~

- Да. - Он ограничился односложным ответом.

Она с глухой тоской подумала о том, что те три года, на которые она так рассчитывала, завершились досрочно. Что ж, это было прекрасной сказкой, но у любой, даже самой длинной сказки обязательно есть конец. И он, к сожалению, не всегда бывает счастливым.

Она снова заговорила, медленно и глухо. Слова давались с неимоверным трудом, и ей пришлось собрать в кулак всю силу воли, чтобы довести фразу до конца.

- Теперь мы должны расстаться. Прости. Так будет лучше и для тебя, и для меня.

- Нет, - так же коротко ответил он.

- Почему? - тихо спросила она, отчаянно надеясь услышать в ответ то, чего он не сможет, не посмеет сказать. И она это услышала...

- Потому, что я люблю тебя...

Конь нервничал - благородное животное ощущало вокруг себя запах смерти, и это его раздражало. Он храпел, пару раз порывался встать на дыбы и время от времени косил карим глазом на хозяина - мол, что мы здесь делаем и не пора ли убраться в более безопасное место. Лилия стояла рядом - она была совершенно спокойна. Учитывая то, кем была сидевшая в седле всадница, это было неудивительно - раз уж лошадь привыкла к такому, то все другое - просто сущая ерунда.

Замок выглядел почти целым, но в щепки разбитые ворота, стаи воронья над донжоном, многочисленные тела, уже порядком потрепанные ночными хищниками, - все это ясно говорило 6 том, что Андор-холла больше не существует. Сложно определить, был ли замок взят с ходу или выдержал пару жестоких штурмов - впрочем, сейчас это было уже несущественно. Хант, Брен... мечники и слуги, женщины и дети, старый Модестус - все они были мертвы. Никто не вышел из-за стен, чтобы отогнать жадных пожирателей падали от тел павших защитников. Никто не выбежал с приветствиями навстречу вернувшемуся господину. Значит, выходить было некому. Не околачивались, как раньше, у ворот нищие - здесь никому больше не подавали. Не поднимались над стеной струйки дыма - все, что могло гореть, уже давно обратилось в пепел, оставив за собой лишь обугленные камни.

- Орки победили, - прошептала Аманда, зябко кутаясь в плащ.

- Нет, - покачал головой Рейн. - Это не было победой. Они взяли замок, но положили под стенами почти всех. Сколько их было - две или три сотни, может, даже больше. Деревни в округе целы, пара мелких крепостей - мы вчера мимо проезжали - тоже. Значит, на большую войну у орков нет сил. По крайней мере сейчас. Они хотели взять цитадель сразу и легко, но им это не удалось, Хант достойно их встретил. Здесь они и увязли. Бились до последнего, ждали подкреплений. А те не пришли.

- Не пришли. Ты остановил их.

- Не я. Мы... и, думаю, твоя доля в этом куда больше моей.

- Больше всех сделал Лотар.

- Да. Но с него все это и началось.

- Он же понял свою ошибку. И постарался исправить ее, дорого за это заплатив. Разве человек может сделать больше?

- И что теперь?

- Не знаю. Но Жеар сказал, что Клану известно, как открывать Врата. Будет война, жестокая и долгая. Клан не любит отступать.

- Люди тоже не любят. Значит, надо ехать в Реверланд. Там родится новый Альянс.

- Мы поедем туда вместе.

Рейн взглянул на Аманду. Она выглядела уставшей и слегка осунувшейся, последние дни были тяжелыми, ночлег где попало, еда, не слезая с седла. И все же она была по-прежнему прекрасна.

- Ты станешь моей женой?

- Ты все еще этого хочешь? - слабо улыбнулась она. - Даже теперь?

- Ничего не изменилось, - пожал он плечами. - Я люблю тебя, родная моя, все остальное совершенно не важно.

- У нас не будет детей.

- Это невозможно?

- Возможно. - Она покачала головой. - Но... наш ребенок станет таким же, как я. Ты этого хочешь?

Он взял ее руку и, наклонившись, припал к ней губами. Затем вновь выпрямился и прошептал:

- Роди мне девочку. Такую же красивую, как ты. И я с полным правом буду называть ее киской...

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

ПРАЙД

Вообще говоря, когда человек всю свою сознательную жизнь ходит одетым... ну, спим-то мы как придется, и я бы, пожалуй, не сильно порадовался, доведись мне спать в бронежилете... Спать-то оно, конечно, лучше без ничего... особенно когда под словом "спать" подразумевается нечто прямо противоположное мерному посапыванию. Но период бодрствования обычно проходит с использованием кое-какой одежды. И сейчас, голышом пробираясь через густые и, смею вас уверить, довольно колючие заросли, я с вожделением думал о чем-нибудь вроде боевого скафандра... или хотя бы спортивного костюма... ну, на худой конец, о набедренной повязке. И обязательно что-нибудь на ноги. Черт, я нормальный городской житель, в меру образованный. Я вполне способен запомнить, как выглядит крапива. Но только после того, как в нее вляпаюсь. А я уже вляпался, и правая нога горит так, как будто... крапивой отхлестали. Я уже не говорю о том, что мои несчастные ступни исколоты и изрезаны, не то чтобы до крови, но ведь больно!

Если так будет продолжаться дальше, то придется пойти по пути Робинзона Крузо - сплести себе что-нибудь из травы... Да, то еще удовольствие. Ну, блин, дайте мне отсюда выбраться, я уж все вспомню Сергееву: и этот его эксперимент, и полет с высоты десяти метров... спасибо, ноги не переломал. И заодно надо будет у него спросить, куда делся скафандр. Чертовски жалко, я уже почти к нему привык. Вообще, к хорошему привыкают быстро. С тех пор как на Эрсайде обнаружили эланскую лабораторию и начали штамповать эрсменов, у Патруля появилась нехорошая привычка затыкать нами все дыры. Ну как же, неуязвимые герои, можно пешком прогуляться по поверхности Солнца и даже пятки не обжечь. И вся Земля с надеждой смотрит на вас, богатыри вы наши. Мы гордимся тем, что вы среди нас. Очень рады. Сильно счастливы... потому что теперь не нам, а именно вам лезть в это дерьмо. А теперь вперед, маль- чики, и без рассуждений. А мальчики хотят в отпуск, с девочками да на пляж... хотя загореть в эрс-скафандре10 на моей памяти еще никому не удалось. Он, понимаете ли, считает, что ультрафиолет вреден, и блокирует его наряду с куда более пакостными лучами. А мы ходим белесыми, как... мокрицы. Впрочем, меня это, похоже, уже не касается. С тех пор, как эрс-скафандр испарился, плечи, похоже, основательно обуглились, и если так пойдет дальше, то в скором времени пойдут пузырями. Не-е-ет, больше я по Солнцу не ездун... или не ездец? Словом, не ходок.

К слову сказать, лично я ничего против Эрса не имею... собственно, я его даже люблю - хоть он и бесчувственный, но все ж как-никак - хранитель. Хотя присутствие в твоем теле этого создания порядком развращает - очень уж быстро разучиваешься пригибать голову, когда по тебе палят почем зря. И смотреть под ноги тоже перестаешь...

Проклятый куст... Нет, ну это полный идиотизм - голышом продираться через тернии... если бы к звездам, а то ведь просто неизвестно куда. Просто этому идиоту (то есть мне) показалось, что он видит тропинку. Хрен вам, какая тут тропинка, тут глушь лесная, непролазная. Бурелом, колючие кусты, колючие шишки... Вы пробовали пройтись босиком по сосновому бору, который давно не подметали? Того и гляди, леший выскочит. Хотя леших не бывает...

Последние слова я, похоже, сказал вслух. Потому что трухлявый пень слева от меня подскочил, вылупился в меня красными глазками и обиженно поинтересовался:

- Как это - не бывает? По-твоему, человече, меня не бывает? Так я же тебя, гада, так сейчас заведу, что ты до старости из леса не выйдешь...

- Ты кто? - опешил я. Не слишком удивился, что прекрасно понимаю его речь - Сергеев утверждал, что их приборы смогли уловить и расшифровать местный диалект, а от сеансов мнемог-рафа у меня до сих пор частенько голова болит. Но когда с тобой начинает говорить пень, поневоле захочется на прием к психиатру.

- А меня нетути, - язвительно прошипел пень противным голосом. - Меня не бывает.

С этими словами он достаточно резво отпрыгнул в сторону.

Сразу стало видно, что никакой это не пень, хотя очень даже похож. Существо было ростом не выше метра, все из себя корявое, темно-коричневого с рыжими подпалинами цвета. Длинный крючковатый нос, который вполне можно принять за сучок, маленькие мерзкого вида глаза и внушительных размеров пасть, усаженная тонкими зубами, больше похожими на щепки. Испробовать их остроту на голой коже мне совсем не хотелось.

- Ты что, в самом деле леший? Правда? Настоящий?

Чудище некоторое время разглядывало меня молча. Почему-то появилось ощущение, что пень не рассматривает меня как потенциальный ужин. Интересно, чем питаются лешие? Надеюсь, не бывшими десантниками.

Вдоволь насмотревшись на мое обнаженное тело - ну, красавцем, допустим, я себя никогда не считал, но два метра и сто двадцать килограммов мускулов во все времена смотрелись неплохо, - пень уже относительно спокойно поинтересовался:

- Ты что, человече, правда никогда лешего не видел?

- Зуб даю...

- Какой? - заинтересованно придвинулся ко мне лешак, но я быстро остудил его пыл.

- Это фигуральное выражение... Доступно?

- Вполне, - вздохнул леший. - Вот так вы люди всегда. Как заплутает в лесу добрый молодец, так говорит, что все что угодно отдаст, ежели его из лесу выведут. А я доверчивый...

- А потом?

- А потом, как правило, пинками. Да я и не особо обижаюсь. Молодец, он что? Он же, балбес, ожидает, что на его зов о помощи обязательно явится красавица с волосами до попки... А какие тут красавицы, в этой глухомани-то? Тут только я, старый лешак.

- Ты уж не сердись, - пожал я плечами. - Но дать тебе мне правда нечего. Гол как сокол, сам видишь.

- Вижу. Кстати, а почему так? Разбойников нынче не слышно, да я бы и знал. И говоришь ты чудно... Вроде и понятно, да как-то не по-нашему выходит.

- Нормально я говорю. - Настал мой черед обидеться. Не за себя лично, а за земную науку в целом. - Ты же вот меня понимаешь?

- Ну я-то... Я вообще шибко образованный, - доверительно сообщил лешак, потирая кривые ручки. - Тут в лесу жил отшельник, неплохой был старик. Так мы с ним часто болтали. Он не то что вы, рыцари, он меня ровней держал, скучно, видать, было. А я... это... как его... а, восприимчивый, вот. Дед меня даже считать научил. До ста - мало кто из вашего брата может этим похвастаться. Вот скажи, к примеру, витязь, а сколько будет семнадцать плюс три, а?

- Двадцать пять, - уверенно сказал я, ни на мгновение не задумавшись. - Точно.

- Ты так думаешь? - Лешак что-то невнятно про себя забормотал, морща и без того изборожденный морщинами лоб (если это был лоб, то, что у него было над шнобелем), затем начал старательно загибать пальцы на руке, которых у него было куда больше, чем у меня. Пауза затягивалась. - Ошибся! - наконец с восторгом взвизгнул он. - Двадцать будет, двадцать! Я посчитал...

- Конечно, двадцать, - усмехнулся я. - Я просто тебя проверял.

- Издеваешься? - снова оскорбился леший. - Вот не буду с тобой общаться, сгинешь тут с тоски...

- Ну прости... Я больше не буду. И вообще я, откровенно говоря, восхищен твоими познаниями. - Говорил я вполне искренне. Ну собак считать учили, а вот чтобы пень считал, пусть хоть и на пальцах... - Ты, брат, молодец. Многих можешь за пояс заткнуть, это уж точно.

- Ладно, прощаю. Я, знаешь ли, не злопамятный. Некоторое время он помолчал, а затем внезапно сменил тему:

- Э, витязь, а ты того... голодный небось?

При этих словах в животе заурчало так сильно, что он, похоже, услышал. Поэтому ответа дожидаться не стал и вдруг куда-то исчез. Я остался один.

Пока лешака где-то лешие носили... каламбурчик, блин... в общем, я пытался осмыслить ситуацию. Пень был явно разумным и вполне миролюбивым созданием. В то же время Сергеев утверждал, что живут здесь нормальные люди, очень даже гума-ноидные. А на моей памяти еще ни разу не было того, чтобы на одной планете жили рядом две такие разные разумные расы. Может, какая-то мутация?

Кстати, двигался этот самый лешак чудовищно быстро - глазом не уследить. Ну ладно, у Сергеева было недостаточно данных, хоть он и шеф службы безопасности, но не бог же. Всеведущих богов не...

Вообще-то говоря, я бы теперь не стал с уверенностью утверждать, что их не бывает. Ладно, продолжим. Вернее, начнем сначала.

Начать сначала я не успел - прямо передо мной в буквальном смысле слова материализовался лешак и протянул мне что-то большое, круглое и синее.

- Держи. Я добрый. И не жадный. Это все знают. Жуй на здоровье...

- А что это? - На ощупь предмет был мягкий и холодный. Мысль о том, что его можно есть, вызвала голодный спазм и слюноотделение как у бешеной собаки. Я торопливо сглотнул.

Леший замер, снова долго и внимательно меня рассматривал, затем тихо, уже почти совсем нормальным голосом (или я просто уже привык?) спросил:

- Слушай, витязь, ты откуда здесь взялся? С неба свалился? Некоторое время меня подмывало придумать красивую сказку с отравленным яблоком и последовавшей амнезией, но я удержался от соблазна. По двум причинам. Во-первых, складно врать без подготовки у меня никогда не получалось, а во-вторых... ну я же обещал, что не буду его дразнить.

- С неба, вот именно. А что, заметно?

- Заметно, - ехидно ответил лешак. - Если ты, конечно, не скажешь, что никогда кряквы не ел. Ее же во всем мире дети едят чуть не с рождения...

- Слушай, а звать-то тебя как? - поинтересовался я, больше для того, чтобы протянуть время и продумать линию поведения.

- Звать... - опешил пень. - Звать... Ты же сам сказал... я леший. А как еще звать... Ну, бывает, холопы Хозяином кличут. Только я не люблю. А, вот: тот дед меня Лёшкой называл. Эй, Лёшка, говорит, бывало, давай-ка поболтаем, я тебе про мир расскажу... Вот, можешь Лёшкой звать, мне нравится.

- Добро, Лёшка, рад познакомиться. Меня, кстати, зовут Стас.

- Ты разговор-то в сторону не уводи, - проявил сообразительность лешак. - Докладай, откудова взялся и как сюда попал.

- А обязательно?

- Обязательно. Поскольку хоть и не люблю я это слово, но я здеся хозяин, и порядок быть должен. Всякой мышке есть свое место, а ты здеся чужой. Вот и объясняй. Да смотри не ври, я приметливый, вранье за версту чую.

Мне опять захотелось съязвить, на этот раз в адрес его приметливости, но я снова удержался. Хоть и с метр ростом, а ведь и в самом деле хозяин, по крайней мере если верить сказкам. Не стоит с ним ссориться.

- Долгая это история, Лёшка, да и мне самому во многом непонятная...

- А ты начни. Мы вместе разберемся. Я сообразительный...

* * *

Планета привлекла внимание Патруля где-то через полгода после окончания войны. Когда-то, лет за десять до этого эпохального для меня события, в этом районе бесследно исчез исследовательский корабль-робот. Дело-то, в общем, обычное - эти колымаги запрограммированы совершать посадку на неисследованные планеты, брать образцы почвы там, воздуха - ну, в общем, обычная для робота программа. Мало ли сколько их не возвращается? Были и более перспективные миры, а может, отчет о невозвращении разведчика просто где-то затерялся, а поскольку на железяке людей не было, то об этом скоро и прочно забыли.

А потом была война с Империей Реки, что создало массу проблем людям вообще и косморазведчикам в частности. И вспомнили о ней случайно - у эсминца оставался резерв хода, вот и решили по дороге домой осмотреть систему, где десяток лет назад без следа исчез один из роботов.

Исследовательский отряд наткнулся на симпатичную такую планетку, одиноко вращавшуюся вокруг желтого карлика, здорово похожего на Солнце. Милая планетка, милый спутник чуть поменьше Луны, один небольшой континент, пара сотен островов, беленькие такие полярные шапки. В общем, сказка да и только. Начальник экспедиции подготовил отчет на Землю и, погрузившись в шаттл, отправился вниз... в рай, наверное.

Оставшегося экипажа в общем-то хватило бы довести корабль до Земли, но они решили проявить геройство и отправились разбираться с проблемой на месте. Прямо на эсминце, благо шаттл на нем был один. Безумству храбрых поем мы... погребальную песню.

Вторая экспедиция прибыла во всеоружии и в буквальном, и в переносном смысле слова. Очень быстро определили, что произошло с первой. Вот именно, ЧТО произошло. Поскольку определить, ПОЧЕМУ произошло и КАК с этим бороться, на моей памяти так и не удалось.

Может, впоследствии сэйнсы11 что-нибудь придумают, но пока...

Планета совершенно не желала принимать гостей. В паре сотен метров от поверхности разведывательные аппараты Патруля просто вспыхивали и исчезали. Окончательно и бесповоротно. Никакие защитные поля не помогали, а в телескоп немного углядишь - летит себе и летит, а потом пшик - и нету. Чего только ни делали, все виды защиты использовали - бесполезно.

Попытались воспользоваться телепортаторами - эффекта ровно столько же. Теоретически эта штука может отправить что угодно куда угодно. Мда-а... кое-какие теории пришлось срочно пересмотреть. Я сам слышал полемику двух умников, которые спорили друг с другом по любому поводу и были солидарны лишь в одном - ежели что-то телепортируешь, то оно там и появится. Непременно...

Вот и хрен вам, друзья. Не появлялось...

Как-то один чудак запихнул в телепортер корабельного кота.

Рассказывают, что у него была аллергия... у чудака, естественно, на кошатину. Пока он сидел на губе, научный мир визжал от восторга - мурлыка успешно добралась до Земли. Не в том смысле, конечно, что киска жива осталась - материализовалась она на высоте тех же двухсот метров, а там - в свободный полет... Но ведь не сгорел же! Только мало нам это давало.

Пока сэйнсы искали лазейку, вниз пошли разведзонды. Сколько их угробили - слов нет, но правду сказать, и не экономили. Я видел их, под орла замаскированных - парит себе такая "птичка" в вышине, и никому до нее дела нет. А она тем временем пашет... в смысле, пишет. Даже язык записали, ну и изображение кое-какое.

Живут на этой планете самые нормальные люди. И неплохо живут.

Крестьяне землю пашут, рыцари по дорогам ездят. Идиллия...

Словом, продолжалось это около трех лет. Но дальше дело так и не пошло. Выяснили, в общем, только то, что любой "неживой" объект уничтожается на высоте 205,3 метра от поверхности, причем в полном соответствии с рельефом. Что-то вроде защитного поля крейсера... Пробовали пробить - бесполезно, почти вся энергия рассеивается этим полем, до земли доходит около сотой доли процента. А само оно, поле, слабее не становится.

А живые объекты земли достигали "относительно" благополучно.

Тогда-то и вспомнили об эрсменах. И решили послать добровольца.

То есть меня.

Нет, не думайте, что я в свои молодые годы уже законченный кретин. Но когда командир выстраивает отделение десантников, в котором ты - единственный эрсмен, и вежливо так интересуется, найдется ли желающий сунуть свою голо-ву... сказал бы куда, да неприлично звучит. Короче, подразумевается, что выбор есть, только на самом-то деле его нет и в помине. И остается только сделать шаг вперед... шаг вперед сделали все, это понятно, но кого выберет сержант, это же с самого начала было ясно. По крайней мере мне.

В общем, Сергеев меня принял лично - такая, блин, честь для рядового. Ну и что, что эрсмен? Их сейчас достаточно много, так что уже не диковинка. Он много говорил о долге исследователя, но я это не слушал. Какая разница, что ведет нас к выполнению задания - чувство долга, стремление выжить или идиотское желание не показаться слабаком в глазах окружающих? Важен конечный результат, а не пути его достижения. Хотя это и гнилая идеология.

Разумеется, подразумевалось, что я буду телепортирован к вечной славе. Сергеев нисколько не возражал ни против бластера, ни против любой другой игрушки, каковую я сочту нужным взять. Это я потом догнал, что ему просто лень было со мной спорить, а если бы я счел нужным подумать, то отправился бы в этот рейс в одних плавках - итог был бы тем же. Чем мои железки лучше электронных разведчиков? Вот именно...

Конечно, меня предупреждали... и о том, что это опасно (Кому? Мне? Эрсмену? Ха-ха!), и о том, что разброс на выходе из телепортера достигает пятнадцати метров. (Подумаешь... левее или правее, какая разница. О том, что это может быть "выше" или, не дай бог, "ниже", я как-то вообще не подумал.) В общем, встал я в круг, увешавшись всем, чем только можно, и кто-то особо добрый нажал кнопку. А потом я почему-то потерял сознание.

Очнулся я в совершенно неудобной позе. Прежде всего, у меня чертовски болел бок - что-то острое впилось в него с такой силой, что наверняка разодрало кожу до крови. В тот момент я даже и не подумал о том, что на мне теоретически находится скафандр, способный выдержать все, что угодно, даже залп мезонной пушки. И я пошевелился. А не надо было бы.

Как оказалось - и очень жаль, что я узнал об этом с незначительным опозданием, - в себя я пришел на дереве. И, пошевелившись, естественно, с него верзанулся. Как я уже говорил, метров с десяти.

Уже на земле я отметил ряд интересных вещей. Во-первых, я голый (что вполне было ожидаемо). Во-вторых - абсолютно. То есть мой милый, родной и такой привычный эрс-скафандр приказал долго жить. Задним числом начинаешь понимать, что потеря сознания - скорее всего следствие выдирания из твоего организма маленькой, но очень даже полезной части. Ну и что с того, что до сих пор никто эту часть не смог не то что пощупать, а даже толком разобраться, что же это такое. Делать эрсменов мы наловчились, а объяснят сие явление грядущие поколения. Наверное.

А вокруг лес как лес. Хвойный, вернее, слегка смешанный.

Полянки, солнышко светит. Ручеек журчит, холодный, вкусный. И осталось добру молодцу идти куда глаза глядят. Я и пошел...

Некоторое время леший сидел (или стоял?) молча, затем, покряхтев, пробормотал:

- Вот оно как... Я не все понял, что ты говорил, человече, слова все какие-то чудные. Но понял главное - ты точно с неба свалился. И ты не злой, я чувствую. Я вообще... это... чувствительный. Ладно, помогу я тебе...

- Как? - невесело усмехнулся я. - На небо обратно закинешь?

- Да нет... - развел руками Лёшка, - этого я не могу. Да и никто, видать, не сможет. А чем смогу... Ну, из леса выведу. Накормлю вот... Да ты ешь ее, крякву-то, она вкусная. Все-то тебе теперь надо растолковывать. Ею еще детей кормят, она... это... полезная. Болеть не будешь, голодным не будешь. Жаль только, мало ее теперь стало. Раньше, бывало, в лесу нашем кряквы было - ешь, не хочу. А теперь, почитай, только здесь, в самой глухомани-то, она и осталась. Настоящая, разумею, холопы теперь на делянках своих выращивают, да у них она не така...

Кряква действительно оказалась вкусной - чуть сладковатая, чуть с кислинкой. Под синей шкуркой скрывалась нежно-голубая мякоть без намека на косточки. Проглотив плод, я хотел было попросить добавки, как вдруг с удивлением обнаружил, что больше и не хочется. Голода не было и в помине.

- А теперь пойдем, - махнул рукой Лёшка, - скоро стемнеет, а тебе еще на ночлег успеть надо. Из леса выходить долгонько, так мы тебя к отшельнику определим.

- Так он что, живой еще? - удивился я. - Ты же вроде...

- Да какой там, - вздохнул лешак. - Давно уж помер. Я в его избе уж и не помню сколько годов не был, с тех пор, как похоронил деда. Он все просил, чтобы я его в землю вернул. А мне не трудно, старика уважить надобноть. А хибарка-то наверняка стоит, что ей сделается. Тут до нее недалече, до темноты как раз и дойдем. Не торопясь. А ты мне пока порасскажи про ваше житье. Я... это... любознательный.

Некоторое время я вкратце объяснял Лёшке достоинства современной цивилизации. Он либо ни хрена не понимал, либо, наоборот, понимал все с полуслова (в чем лично я сомневаюсь), но вопросов не задавал. Но слушал внимательно - уверен, доведись случай, не упустит этот заросший мхом хвастун возможности блеснуть познаниями. И интерпретацию им даст свою, понятную, хотя, возможно, и неверную. Ну и бес с ним.

- А у вас-то тут как дела? - поинтересовался я. В конце концов, не нанимался я обучать пень истории человечества. Раз уж я разведчик, хоть и голый, но надо все ж собирать информацию.

Даже если только мне она в конечном итоге и достанется.

- А чё у нас-то? У нас все, как всегда...

- Слушай, Лёшка, имей совесть. Я же тебе рассказал. Сам понимаешь, о вашем мире я ничего не знаю.

- Да и я то... Ты не думай, я инфа... инфу... информированный, но... - тут лешак на мгновение замялся, очень уж не хотелось признаваться, - но не очень чтоб уж... Да и какие здесь новости. То ваш брат рыцарь в пущу забредет, так от него окро-мя брани ничего и не узнаешь. Или вот, как-то помню, девицу в лесу встретил. То ли ее мачеха из дома выгнала, то ли сама удрала, кто ее разберет. Так у той только всхлипы да причитания. Не ешь меня - вопит. А разве я когда кого ел? Ну, может, по молодости... Вывел ее из леса, да только ее и видели. Аж пятки засверкали.

- А отшельник?

- А-а-а... Ну, то давно было.

- Так уж и давно? Сколько лет?

- Сколько? А чё мне их считать-то, годы? Они ж все похожие. Вот та девка, так она после отшельника была. Да, помню, рыцарь тут с волками подрался. Я волков шуганул, а ему говорю: "Мил человек, не можно так. Они же голодные, а кряквой не питаются и шишки грызть не приучены. Они же только твоего коня хотели, так отдал бы, они бы и убрались восвояси". Так и сам мечом по лбу получил - вот, до сих пор зарубка осталась... Злой человек, нехороший.

- И что, он так-таки спокойно и уехал? - поинтересовался я, хотя был вполне уверен в ответе.

- Ну... - протянул Лёшка. - Не так чтобы и уехал... Нет, я его не ел, но заплутать - заплутал. А там, глядишь, и волчары наши местные с силами подсобрались... Вообще-то волков развелось многовато, он там штук десять положил, да и сам... Словом, и лесу хорошо, и мне ся... се... сатисфакция вышла.

Некоторое время мы шли молча. Собственно, молчал я, а Лёшка, видимо, решил, что сморозил глупость, и тоже не лез с разговорами.

А я и не думал о том идиоте, тем более времена давно минувшие. А думал я о том, что завтра, наверное, вообще не смогу ходить. Поскольку ноги горели огнем, а кое-где и кровоточили. Поэтому я старался шагать как можно осторожнее, чтобы не наступить в сотый раз на что-нибудь острое. И все равно наступал.

Тем временем заметно стемнело. Лес стал более редким, но все же не настолько, насколько хотелось бы. Но теперь почти не было видно, куда ступать, - спустя минут двадцать я все же не углядел очередную шишку и благополучно наступил на нее всей массой тела.

- Скоро уж... - оглянулся на мой рык лешак. - Слышь, ты, витязь... Ты уж не бери в голову-то. Я тебя прямо к жилью веду, честно. Не плутаю. Уж совсем рядом.

И тут мы вышли на поляну. Не то чтобы большую, но все же приличную - метров тридцать в поперечнике. Здесь было заметно светлее - луна была хоть и поменьше, чем на Земле, но светила достаточно ярко. На полянке стоял домик... нет, скорее землянка, поскольку крыша была немногим выше моего роста. Возле землянки, прямо посреди поляны, рос здоровенный, я таких и не видел никогда, дуб. То есть я, конечно, не мог разглядеть, дуб это или еще что, но почему-то сразу определил это могучее дерево как дуб и ничто иное.

Внезапно Лёшка встал как вкопанный, да так неожиданно, что я чуть об него не споткнулся.

- Ты что?

- Тихо!

Тут оказалось, что у лешего не просто большие, а огромные уши, которые он развернул и принялся ими, как радаром, прощупывать полянку.

- Что случилось? - спросил1 я шепотом, рефлекторно припадая на колено. Этакая, знаете, привычка - представлять собой меньшую мишень. Наследие десантного прошлого. Спасибо, недолгий период ношения скафандра не дал отмереть рефлексам.

- Здесь плохо пахнет... - сказал лешак еле слышно. Мне показалось, что по его бугристой коже прошла дрожь. - Очень уж здесь плохо пахнет, витязь.

- Не иначе как человечьим духом...

- Угу... Вы, люди, всегда воняете, как... как люди. Ваш запах ни с каким другим не спутаешь. Я чуткий, я далеко запах слышу. Но только тут пахнет еще кое-чем. Кое-чем очень неприятным и нехорошим. И мне совсем не хочется туда идти.