Чтение 18–й страницы книги ~Путь наемника~

- Я имею в виду Алиама Хальверика. У него еще своя наемная рота...

- А, этот! Так ведь прошлым летом ты была совсем неподалеку от его владений. Разве наши тебе не говорили? Пакс покачала головой:

- Да как-то нам тогда не до того было. Стражник пожал плечами и сказал:

- Это еще дальше на юг. Честно говоря, я сам там никогда не бывал.

По мере того как Пакс продвигалась вглубь территории Лионии, рощи и перелески по обеим сторонам дороги становились все более густыми и протяженными. Обрабатываемые поля, наоборот, мельчали, превращаясь скорее в небольшие проплешины в сплошном лесном ковре. Вокруг самой Чайи был оставлен и вовсе нетронутый пояс дремучего леса. Снег выбелил весь пейзаж, насколько хватало глаз. Черными оставались лишь стволы деревьев и полоса дороги с комьями замерзшей грязи. Деревья постепенно становились все выше и выше, их кроны - раскидистее, а следовательно, расстояние между стволами тоже увеличивалось. Подъехав к внутренней границе лесного кольца, окружавшего город, Пакс натянула поводья и остановила коня, чтобы осмотреться.

В отличие от Вереллы и Фин-Пенира, Чайя была выстроена не для обороны: город не был окружен крепостной стеной. Издали этот город более всего походил на рощу из огромных деревьев, а на вычищенном пространстве вокруг их стволов росли десятки и сотни грибов с разноцветными шляпками. Грибами, как вдруг поняла Пакс, были городские дома. Деревянные и каменные, они были выкрашены в самые разные цвета, и даже черепица на их крышах была разноцветной. Деревья же - тут Пакс запрокинула голову, - под которыми раскинулся город, были просто невероятных размеров. Почти все они были в обхвате больше, чем любой из домов. В нижней части стволов их кора была яркого коричнево-красного цвета. На том уровне, где начинали расти ветки, этот цвет становился бледнее и выше переходил в белесо-серый и почти серебристый. На одной из опушек этой фантастической рощи возвышался замок. Его отделяла от лесного пояса самая широкая полоса открытого пространства, в это время года заметенного снегом. Рядом с гигантскими деревьями замок выглядел просто игрушечным.

- Похоже, вы впервые видите Чайю, - раздался позади Пакс голос с характерным эльфийским акцентом.

Пакс обернулась и увидела рядом с собой человека, в жилах которого, несомненно, текла и эльфийская кровь. Он был одет в кожаные брюки и охотничью куртку.

- Да, - кивнув, сказала она. - Этот город... В общем, он не такой, как другие.

- Конечно, - подтвердил незнакомец. - Это единственное место, где растут такие деревья, если не считать лесов в эльфийских королевствах. Эта роща - своего рода символ того, что наша страна принадлежит обеим расам. - Вздохнув, он добавил: - До тех пор, пока это так, они будут жить и осенять нашу столицу. Но если вдруг...

- Вы случайно не из рейнджеров? - поинтересовалась Пакс.

- А ты думаешь, что нам, полукровкам, больше нечем заняться в собственном королевстве?

Пакс не поняла причины недовольства и упрека, явно прозвучавшего в его голосе.

- Я не хотела вас обидеть, - сказала она. - Просто в прошлом году я прослужила летний сезон в отряде рейнджеров, на юге Лионии. Вот мне и захотелось узнать, не знакомы ли вы с кем-нибудь из них.

Выражение лица незнакомца смягчилось.

- А, ну если так... Может быть, кое-кого я и знаю. У меня много друзей на юге.

Впрочем, как выяснилось, друзей Пакс он знал лишь заочно, через кого-то из своих знакомых. Пакс опустила поводья, и гнедой медленным шагом направился в сторону города. Незнакомец без труда поспевал за ним. Некоторое время они шли в полном молчании. Наконец, когда дорога привела их к первым домам на окраине Чайи, спутник Пакс снова заговорил:

- Ты приехала от них, с юга? Посреди зимы не многие отваживаются на столь далекое путешествие.

- Я паладин Геда, - с достоинством произнесла Пакс, - и в путь я отправилась по воле богов.

Незнакомец остановился, и Пакс тоже пришлось натянуть поводья, просто хотя бы из вежливости.

- Вы паладин? Значит, вы прибыли для того, чтобы исцелить нашего короля?

- Я, к сожалению, сама не знаю наверняка причину, по которой боги направили меня в ваше королевство.

- Да уж скорей всего именно для этого. По крайней мере, вам в любом случае следует явиться во дворец и доложить о своем прибытии. Я уверен, что вас тотчас же примут. - Оглядевшись, незнакомец взмахом руки подозвал появившегося на улице юношу в зеленом камзоле с золотой полосой. Тот быстрым шагом подошел к ним и учтиво поклонился. - Вот, знакомьтесь, это Бельварин. Он проводит вас во дворец. Бельварин, эта дама - паладин Геда. Она должна обязательно попасть на прием к королю.

Следуя за своим провожатым, Пакс проехала по извилистым аллеям, огибавшим стоявшие вразнобой дома. Вскоре перед ними распахнулись ворота в стене замка. И сами ворота, и двор, открывшийся за ними, и основное здание поразили Пакс своими размерами. Она поняла, что лишь по соседству с огромными деревьями замок выглядел таким миниатюрным. Въехав во двор замка, Пакс спешилась, и к ней тотчас же подбежал молодой конюх, еще совсем мальчишка. Она настрого приказала ему отвести гнедого в стойло, но ни в коем случае не привязывать. Мальчик кивнул и увел коня, не забыв при этом осведомиться у гостьи, нужно ли поить и кормить ее скакуна.

Сопровождавший Пакс юноша в камзоле распахнул перед нею дверь и повел по длинным коридорам и огромным залам замка. Пакс обратила внимание на то, что встречавшиеся им по дороге слуги с явным почтением кланялись ее спутнику, как очень знатному господину. Несмотря на долгий переход по незнакомому зданию, Пакс поняла, что сопровождающий привел ее в дальний конец замка на верхний этаж, откуда окна выходили скорее всего на поле и леса за ним. Наконец юноша остановился перед резной двустворчатой дверью. Навстречу Пакс шагнули двое одетых в дорогие костюмы придворных - судя по всему, представители высшей местной знати. Они приветствовали ее сопровождающего, а затем церемонно поздоровались с нею:

- Итак, добро пожаловать, госпожа Паксенаррион, паладин Геда! Рады вас приветствовать при дворе нашего короля. Позвольте представиться: меня зовут барон Бельварин. Надеюсь, мой сын бь1л надежным и неназойливым спутником,- с улыбкой сказал один из придворных. При этом Пакс заметила, как покраснел сопровождавший ее юноша. Отец его был высокий, может быть, чуть полноватый, с волосами и усами рыжеватого цвета.

- А мое имя - барон Хальверик. Позвольте узнать, не та ли вы Паксенаррион, которая служила в роте герцога Пелана из Тсайи?

Пакс кивнула, и барон улыбнулся ей:

- Осмелюсь предположить, что вы знакомы с моим племянником Алиамом Хальвериком?

- Разумеется, мой господин, - ответила Пакс. Присмотревшись к своему новому знакомцу, она обратила внимание, что ее собеседник действительно был похож на Алиама, разве что превосходил его ростом да количеством седины в шевелюре.

- Позвольте узнать, госпожа Паксенаррион, - церемонно обратился к Пакс барон Бельварин, - вы прибыли для того, чтобы исцелить нашего короля? - При этом барон бросил мрачный взгляд на Хальверика, что не ускользнуло от внимания Пакс.

- Я почла бы за честь предложить свои целительные силы, если король согласится принять мою помощь, - учтиво ответила Пакс. - Но вынуждена предупредить вас, что целительная сила исходит не от меня, а от Великого Господин, и мне не дано знать, когда ему будет угодно даровать ее мне.

- Боюсь, госпожа Паксенаррион, что вы прибыли слишком поздно, если, конечно, боги призвали вас к нашему двору именно за этим. Тем не менее вам все равно следует встретиться с королем, разумеется, если вы согласитесь, и, может быть, вам удастся облегчить его страдания. - Сказав это, барон Хальверик снова улыбнулся ей и повернулся к дверям.

- Ты не торопись, Джерис, - обратился к нему Бельварин. - Ты что, забыл, что сказали врачи? Король должен отдохнуть, насколько это у него получится, учитывая мучающие его боли.

- Золотая клятва Фалька! - вырвалось у Хальверика. - Томессим, король умирает прямо у нас на глазах. Неужели

ты думаешь, что от появления паладина ему может стать хуже?

- Но врачи...

- Опять ты со своими врачами! Что, лучше ему стало за последние месяцы, несмотря на все их усилия?

Придворные перешли на повышенные тона, и Пакс ничуть не удивилась, когда из приоткрывшейся двери в приемную выскользнул человек, негромко, но требовательно призвавший спорщиков к порядку.

- Господа, - обратился он к ним, - вы не могли найти другого места для выяснения отношений? Неужели обязательно нужно кричать под дверями королевской спальни? Король только-только забылся. ~ Заметив наконец Пакс, человек внимательно посмотрел на нее и спросил: - А это кто? Что за незнакомка?

- Это паладин, - отрекомендовал ее Хальверик. - Паладин Геда, слуга Великого Господина. Может быть, это и есть шанс нашего короля...

- На исцеление? - В голосе человека явственно слышалось сомнение.

Пакс позволила себе вступить в разговор:

- Уважаемый господин, я прибыла сюда, в Чайю, по зову и приказу Великого Господина. Мне неведомы его намерения, но что касается вашего короля, я могу предложить свои молитвы и искреннюю попытку исцелить его, если мне будут даны на то силы.

Незнакомец еще раз окинул ее взглядом с ног до головы и явно уже более спокойным и миролюбивым голосом произнес:

- Воистину, давненько нас уже не посещали паладины, уважаемая госпожа. Для нас это большая честь, и король, чувствуй он себя хоть чуть-чуть получше, посчитал бы своим долгом лично приветствовать вас у входа в замок. Принимая во внимание его нынешнее состояние, я осмелюсь предложить вам самой проследовать к нему и решить, можете ли вы исцелить его или хотя бы облегчить его состояние.

Пакс низко поклонилась.

- Клянусь милостью Геда и могуществом Великого Господина, я сделаю все, что смогу. - Посмотрев на только что перессорившихся при ней придворных, старавшихся теперь избегать взглядов друг друга, она кивнула им. - Да благословит вас Гед, - сказала Пакс и, стараясь ступать как можно тише, вошла в королевскую опочивальню.

Большое помещение с высоким потолком было хорошо освещено дневным светом, проникавшим через окна в двух стенах. Королевское ложе стояло на невысоком помосте. Помимо большого камина, несколько жаровен наполняли воздух в комнате не только теплом, но и ароматами курящихся благовоний. Король полулежал на подушках под расшитым золотом покрывалом. Не менее роскошный балдахин был свернут и убран к изголовью кровати. Пакс, следуя за так и не представившимся ей придворным, подошла ближе к королевской постели. Сидевшая рядом с кроватью женщина встала и шагнула ей навстречу. На ее шее висел медальон, выдававший ее принадлежность к ордену рыцарей Фалька, но одета она была не в военную форму, а в простое платье.

- Госпожа, вы - паладин? - спросила женщина. - Вы можете спасти его?

- Я не знаю. Я сделаю все, на что благословят меня боги и на что они даруют мне силы.

Пакс посмотрела через плечо женщины. Глаза короля были закрыты. Выглядел он глубоким стариком, хотя, по рассказам, Пакс представляла его намного моложе. Она внимательно смотрела, как женщина подходит к изголовью, наклоняется над королем и тихонько говорит ему что-то. Король медленно, с явным усилием открыл глаза, словно подернутые пеленой. Его взгляд, поблуждав бесцельно по комнате, наконец остановился на гостье. Король напрягся и попытался сесть.

- Добро пожаловать в Лионию, уважаемая госпожа, - с трудом шевеля губами, произнес он. - Для нас большая честь принимать вас при дворе. Приношу свои извинения за то, что не могу встретить вас, как подобает воспитанному кавалеру принимать в своем доме даму...

- Ваше величество, для меня огромная честь быть представленной королю Лионии, и все же я сразу обращусь к вам с просьбой: не тратьте зря силы. Могу ли я подойти к вам? - Король кивнул и чуть заметно пошевелил рукой. - Могу ли я спросить у вас, в чем заключается ваша болезнь и каковы ее причины?

- Этого мы не знаем, - сказал человек, проводивший Пакс в королевскую опочивальню. - Позвольте представиться: меня зовут Эскерьель, я оруженосец короля.

Пакс не могла скрыть удивления: оруженосец был мужчиной средних лет. Заметив выражение лица гостьи, он улыбнулся:

- Госпожа, оруженосец короля может быть вполне почтенного возраста. Ваш покорный слуга, позволю себе заметить, является рыцарем ордена Фалька, как и второй оруженосец, Льет. А теперь разрешите мне ответить на ваш вопрос. К сожалению, королевские врачи не знают, что это за болезнь.

- Я страдаю, - чуть слышно произнес король, - от страшной слабости и сильных болей вот здесь... - Правой рукой он прикоснулся к левой стороне груди и левому плечу. - Моя мать страдала от такой же болезни, от нее она и умерла. Врачи кивают на сердце, а как только мне становится трудно дышать, сразу же вспоминают и про легкие. Вынужден вам также признаться и в том, что в последнее время ничего из того, что я съедаю, не задерживается во мне достаточно долго, чтобы быть должным образом переваренным.

Пакс встала рядом с кроватью и взяла в ладонь руку короля. Его кожа была тонкой и высохшей и почти вплотную прилегала к костям. Это были руки очень и очень старого человека. На какой-то миг Пакс даже испугалась, вспомнив о неожиданной смерти вице-маршала Рейчел. Но внезапно усилившееся в ее душе ощущение своего долга подтолкнуло ее к действию...

Когда Пакс наконец отпустила руку короля, она едва ли смогла бы сказать, сколько времени прошло с начала ее молитвы. Оглядевшись, она поняла, что весь процесс занял как минимум несколько часов. По крайней мере, дневной свет за окнами сменился густыми сумерками. Колени Пакс дрожали. Эскерьель тотчас же подставил ей табуретку и предложил сесть. Король спал с мирным, безмятежным выражением на лице.

Льет поднесла ей кубок горячего вина с ароматными травами.

- Госпожа, - прошептала она, - я никогда не думала, что мне удастся увидеть...

- Я тоже, - перебил ее Эскерьель. - Ваши силы просто поражают воображение.

Пакс покачала головой, которая ей самой показалась тяжелой, будто камень.

- Дело не в моих силах. Все, что я делаю, даровано мне Великим Господином. Но не могу не признать - устала я ужасно.

- Это неудивительно. Но ничего, теперь у вас будет время отдохнуть. Король спит, ему явно стало лучше - впервые за последние дни.

- Увы, он не исцелен, - со вздохом сказала Пакс. Оба оруженосца внимательно посмотрели на нее.

- Но, может быть... - попыталась возразить Льет с надеждой в голосе.

- Нет. Я приношу свои извинения, но не могу скрывать от вас правду. Почему именно я так думаю, сказать вам я не могу, поскольку сама не знаю. Но король Лионии не исцелен, ему лишь стало легче на какое-то время.

- Это уже немало, - твердо сказал Эскерьель. - А теперь, если у вас хватит сил, позвольте проводить вас в вашу комнату.

- Как это - в кою комнату? - переспросила Пакс. Оруженосец неожиданно улыбнулся совершенно обезоружившей Пакс улыбкой:

- Уважаемая госпожа, у нас было несколько часов на то, чтобы подготовиться и проявить наше гостеприимство. Вы простояли у постели нашего короля с середины дня и до самого вечера. Вы можете идти?

Пакс медленно, преодолевая навалившуюся на нее усталость, встала с табурета.

- Ну что ж, самое трудное позади. Дойти я, пожалуй, смогу.

Ее комната оказалась буквально через две двери от королевской спальни. Это было небольшое помещение с камином и увешанными коврами стенами. Единственное окно выходило во внутренний двор замка, на небольшой сад, засыпанный снегом. Высокая, резного дерева кровать была застелена несколькими перинами и покрывалом. Меховой ковер закрывал почти половину пола. Дорожная сумка Пакс уже была аккуратно поставлена на тумбочку в ногах кровати.

- Уважаемая госпожа, можете обращаться ко мне с любой просьбой. Слуги сейчас принесут горячую воду и все необходимое для принятия ванны. Вы предпочтете поужинать одна или в обеденном зале?

- По правде говоря, я бы хотела побыть одна, если это не будет расценено как невежливость. Я на самом деле устала.

- Я вас прекрасно понимаю и уверяю, что никто не расценит это ваше пожелание как невежливость, - заверил ее Эскерьель. - С вашего позволения, я передам слугам указание никого к вам не впускать и не беспокоить вас без крайней необходимости.

Пакс кивнула:

- Благодарю вас. Но, само собой, если король вдруг проснется и захочет поговорить со мной, я всегда к его услугам.

- Мы также благодарим вас, госпожа, и поверьте, наша благодарность глубока и искренна. Я только прошу прощения... так получилось... я не знаю, как вас зовут...

- Разве? - переспросила Пакс и вдруг вспомнила, что переругавшиеся придворные не представили ее королевскому оруженосцу. - Меня зовут Паксенаррион, дочь Дортана. Некогда я служила в роте герцога Пелана в Тсайе, но теперь являюсь паладином Великого Господина и Геда.

Оруженосец поклонился и сказал:

- Госпожа Паксенаррион, добро пожаловать в королевский замок Чайи. Я уверен, что барон Хальверик, несомненно, представил бы меня вам по всем правилам этикета, как сделал бы это и барон Бельварин, но, к сожалению, их взаимная неприязнь не позволила обоим проявить элементарную вежливость. Должен признать, они с трудом терпят друг Друга.

- Это я успела заметить,- сказала Пакс, покачав головой.

- Разумеется, разногласия между придворными не должны касаться паладина и как-то влиять на соблюдение этикета в отношении почетных гостей. Так что я вынужден еще раз принести вам свои извинения. - Эскерьель, казалось, готов был еще многократно извиняться, но тут его речь прервали двое молодых слуг, внесших в комнату большой бак с горячей водой. Вслед за ними в комнату вошел очень старый, совершенно седой человек, который нес на руках стопку полотенец, увенчанную большой резной шкатулкой.

- А вот и Джуриам с банными принадлежностями,- представил вошедшего Эскерьель. - Сейчас позвольте вас оставить. Все, что вам понадобится, можете спрашивать у Джуриама. Кроме того, любой из слуг мгновенно вызовет меня, если в этом возникнет необходимость. - Эскерьель еще раз поклонился и вышел из комнаты. Вслед за ним в коридор вышли и молодые слуги. Пакс встретила взгляд старика, пытливый и любопытный.

- Ну что ж, уважаемая госпожа, надеюсь, вам у нас понравится, - сказал он, раскладывая полотенца на кровати и открывая шкатулку. В деревянном ящичке оказалось несколько шариков ароматного мыла. - Прошу вас, вот мыло с андраском, фиганом и эррисом. У нас эти травы считаются лучшими Для восстановления сил после зимней дороги.

Пакс никогда не доводилось слышать ни про андраск, ни про фиган. Один раз она видела сушеный эррис в какой-то лавке. Выглядел он как невзрачная травка с желтыми цветочками. Хозяин лавки пояснил ей, что эту траву используют как в мыле, так и при приготовлении горячего вина. Пакс с интересом наблюдала за тем, как Джуриам раскладывает ряд полотенец и выставляет на маленьком столике кусочки мыла явно в какой-то определенной последовательности. Каждое движение старого слуги было отточенным и церемонно-артистичным. Со дна шкатулки он извлек небольшой футляр, из которого, в свою очередь, достал два гребня - костяной и роговой. Оба они заняли свои места рядом с мылом. Затем старик вновь посмотрел в глаза Пакс и спросил:

- Уважаемая госпожа, позволите ли вы мне помочь вам снять плащ?

Пакс кивнула и потянулась к застежке. Старик подошел к ней сзади и принял спавший с ее плеч плащ. Пакс отстегнула ножны с мечом Тамаррион (про себя она по-прежнему называла этот меч именно так) и положила клинок на кровать. Затем она сняла через голову оружейную перевязь и начала расшнуровывать зимнюю меховую куртку, надетую поверх кольчуги. Обернувшись, она обратила внимание на то, что Джуриам, широко раскрыв от изумления глаза, неотрывно смотрит на рукоятку лежащего на кровати меча.

- В чем дело? - спросила она слугу, но тот даже не пошевелился.

- Это... - почти шепотом произнес он. - Именем Великого Господина, уважаемая госпожа... Скажите, откуда у вас этот меч? - В глазах слуги засверкал гнев, и слова его прозвучали скорее не как вопрос, а как обвинение.

- Это подарок, - сказала Пакс, внимательно глядя на старика. - Он был вручен мне герцогом Пеланом из Тсайи. Ранее этот меч принадлежал его жене.

- Пелан из Тсайи, - будто про себя повторил слуга. Затем он снова впился взглядом в меч. - Уважаемая госпожа, я прошу прощения; я только хотел бы узнать: на клинке этого меча есть какие-нибудь руны?

- Да, - ответила Пакс. - А что, собственно говоря...

- Сколько лет этому герцогу Пелану? Он старик, как я?

- Вовсе нет. Он среднего возраста - ну, может быть, лет пятидесяти.

- И вы утверждаете, что этот клинок принадлежал его жене? Как он попал к ней?

Этот допрос стал уже раздражать Пакс, но, посмотрев в глаза Джуриама, она увидела в них столько достоинства, честности и в то же время сожаления о том, что приходится нарушать правила этикета, что решила ответить ему абсолютно правдиво и как можно полнее:

- Я уже сказала вам, Джуриам, все, что мне было известно. Этот меч принадлежал жене герцога, и его удалось вернуть после того, как в бою с орками погибла она сама. Это произошло примерно пятнадцать лет назад. Те, кто рассказал мне об этом, - люди достойные и заслуживают всяческого доверия. Я же паладин. Верить мне или нет - решать вам. Но... позвольте узнать, почему это вас так интересует? Может быть, вы знаете об этом клинке нечто большее?

Морщины, изрезавшие лицо старого слуги, казалось, стали еще глубже. Вздохнув, он покачал головой, но все же ответил:

- Госпожа, я с трудом верю своим глазам, но... В общем, если руны на клинке этого меча те же самые, то могу вас уверить, что некогда этот меч находился в нашем замке и принадлежал не кому иному, как самой королеве. Правда, должен вам признаться, что это было давно. Очень давно.

- Подождите, неужели это правда?

- Да, уважаемая госпожа. Вы, судя по вашему возрасту, не то что помнить об этом не можете, но даже вряд ли что-то слышали. В те годы, когда я, еще совсем мальчишкой, состоял на службе при дворе, у нас в"Лионии царствовал король, приходившийся нынешнему сводным братом. Он женился на эльфийской принцессе по древнему обычаю, чтобы эльфийская кровь и эльфийское чутье не прерывались в правящей династии. - Замолчав, Джуриам с сомнением в глазах посмотрел на Пакс. - Скажите, вы же не боитесь эльфов? Некоторые последователи Геда, прямо скажем, недолюбливают этот народ...

- Ко мне это не относится, - твердо заверила его Пакс. - У меня есть друзья среди истинных эльфов, и к тому же я провела некоторое время на службе вместе с рейнджерами в южных областях вашего королевства. Я с великим уважением отношусь к эльфийским традициям, к умению эльфов жить в единении с природой и видеть не только наш мир, но и другие.

Слуга кивнул, явно удовлетворенный ответом Пакс.

- Что ж, вполне возможно, рейнджеры рассказывали вам о некоторых особенностях пашей страны. В Лионии живут как люди, так и эльфы. Это человеческое королевство и союз эльфийских сил. Вместе они составляют корень и ветви одного дерева. В добрые времена это королевство управлялось теми, кто обладал эльфийским чутьем и мог напрямую почувствовать любые изменения как в нашем мире, так и в тонких мирах. Старый король, отец Фалькьери и нынешнего короля, был женат первым браком на дочери смешанной эльфийско-человеческой семьи. В общем, у Фалькьери было достаточно эльфийского чутья. Достаточно, но не более того. У него хватило мудрости жениться на эльфийской принцессе, что бы потом об этом ни говорили. Их сын с детства демонстрировал огромные способности на стыке человеческих и эльфийских возможностей. И дочка тоже, бедная девочка.

- А что с ними случилось - я имею в виду сына и дочь? Или в вашем королевстве трон наследуют братья, а не дети короля? - спросила Пакс, гадая про себя, не путает ли что-либо слуга на старости лет - уж слишком его история отличалась от того, что ей доводилось слышать от других.

- Да нет же. Вот об этом я и собираюсь вам рассказать. Наш нынешний король и тот, что правил до него, рождены разными матерями. Они лишь сводные братья. Вторая жена старого короля не имела никакого отношения к эльфам. Тогда ему казалось, что это не имеет значения, учитывая, что Фалькьери был жив-здоров и к тому же женат на эльфийской принцессе. В общем, когда двое детей чуть подросли, королева решила познакомить сына, наследника престола, с ее народом. Насколько я понимаю, она подумала, что ему пора принять участие в какой-то церемонии эльфийского посвящения. Впрочем, я был тогда слишком молод, занимал при дворе весьма незначительное место, и, как вы понимаете, в подробностях мне никто ничего не докладывал. В общем, королева и наследный принц уехали из Чайи по направлению к эльфийскому Лесу Великой Госпожи. Принцесса осталась дома вместе с королем. Однако на караван, сопровождавший королеву, было совершено нападение в приграничном лесу. Все уехавшие были убиты.

- Убиты? - переспросила Пакс, которая уже поняла, что Джуриам рассказывает ей все ту же самую историю, только увиденную с другой точки зрения.

- Да. От них слишком долго не было никаких известий. А эльфы ни за что не забыли бы сообщить о благополучном приезде королевы, их бывшей принцессы. Кроме того, эльфийский совет почувствовал неприятные изменения в тонком мире на восточной оконечности королевства. В общем, в срочном порядке снарядили поисковый отряд, и вскоре было найдено место гибели королевы. То есть нашли телеги, убитых лошадей и погибших в том бою придворных. По крайней мере, большинство из них. Нашли и тело королевы, но маленький принц так и пропал без вести. Впрочем, мальчику было всего четыре года, и скорее всего, его тело просто утащили дикие звери,- Джуриам замолчал, очевидно ожидая, что Пакс о чем-нибудь спросит его, но та лишь молча повела рукой, давая понять, что желает выслушать печальную историю до самого конца. - Надеюсь, вы понимаете, чем это все для нас обернулось,- сказал слуга.- Король был безутешен. Он и его погибшая супруга поклялись друг другу быть верными до самой смерти. Он так больше и не женился, несмотря на то что в живых у него осталась лишь дочь, единственная наследница. Горе от потери любимой жены и сына подкосило его. Он так и не смог до конца прийти в себя и вскоре скончался. Принцессе было тогда лет девять или десять. Братья короля тоже были еще слишком молоды, чтобы взойти на престол. Короче говоря, регентом при принцессе был назначен двоюродный брат короля. - Джуриам замолчал, поправил стопку полотенец на кровати и вдруг сменил тему: - Я прошу прощения, уважаемая госпожа, но боюсь, вода скоро остынет. Я думаю, мой рассказ подождет. Вам важнее сейчас принять ванну.

Пакс посмотрела на него в упор. Похоже было, что старик вот-вот заплачет. Ей показалось странным, что давняя, едва не забытая история смогла так расстроить немало повидавшего на своем веку человека.

- Быть может, то, что вы мне рассказываете, куда важнее, чем теплая ванна, - возразила она.

- Уважаемая госпожа, я... я вам все расскажу, если вам, конечно, будет интересно, но я знаю, что вы очень устали и, судя по всему, изрядно замерзли.

Пакс вдруг осознала, что ее действительно бьет озноб. Что же касается усталости... от позвоночника по всему ее телу расходились волны боли, словно в спину ей воткнули раскаленный железный прут. Пакс поглядела на бак с горячей водой, над которым так соблазнительно поднимался пар.

- Джуриам, я хочу дослушать все до самого конца. Но вы правы - я очень устала, замерзла, и вполне возможно, что мое внимание не будет полностью сосредоточено на вашем рассказе. У меня к вам лишь одна просьба: до тех пор, пока вы не расскажете мне все до конца, я бы попросила вас ничего и никому не говорить об этом мече. Вполне возможно, что это другой клинок.

- Госпожа, я не буду ни с кем говорить об этом. Просто... вы меня поймите: стоило мне увидеть этот меч, как я словно перенесся в те далекие, тяжелые и трагические для моей страны дни.

- Я вас понимаю, - сказала Пакс, хотя не была уверена, что имеет полное право произнести эти слова. - Итак, я пошла мыться и постараюсь не задерживать вас слишком долго. А пока что сделайте одолжение: сходите, пожалуйста, на кухню и принесите чего-нибудь горячего. Что именно - неважно: любой суп, например. А потом мы с вами снова поговорим.

- Я только заберу ваши вещи и отдам их в стирку и чистку, - сказал Джуриам, кивнув головой. Он отодвинул портьеру, висевшую на одной из стен, и взгляду Пакс открылась глубокая ниша с крючками для одежды и небольшим комодом. Из верхнего ящика Джуриам извлек теплое домашнее платье, которое тотчас же повесил поближе к камину, чтобы оно успело прогреться.

Пакс искоса наблюдала за ним, не зная, удержится ли старый слуга от искушения прикоснуться к заветному мечу. К ее удивлению, он не дотронулся ни до клинка, ни до оружейной перевязи и даже старался не смотреть на них лишний раз.

Горячая ванна освежила Пакс, и она, переодевшись в платье, устроилась поудобнее в кресле, подвинув его ближе к камину. Постучавшись, в комнату вошел Джуриам с большим подносом. Вслед за ним вошли двое других слуг, которые, не говоря ни слова, убрали бак с водой и использованные полотенца. Сам же Джуриам тем временем быстро накрыл на стол. На подносе оказалась большая миска с супом, тарелка с нарезанным крупными кусками окороком, соусник и две небольших буханки горячего хлеба. Завершали сервировку высокий кувшин и кружка.

- Садитесь, - сказала Пакс и жестом показала Джуриаму место в соседнем кресле, - и рассказывайте. Я умираю от голода, но обещаю, что слушать буду внимательно.

- Садиться? - едва ли не обиженным голосом переспросил ее слуга. - Уважаемая госпожа, я, может быть, и стар, но чувствую себя достаточно хорошо. - И действительно, единственное, что позволил себе старик за время долгого рассказа, - когда усталость стала давать о себе знать, он прислонился к стене у камина. - Так вот, как я вам уже говорил, - продолжил свой рассказ Джуриам, - король умер, когда принцессе было лет девять или десять. Его двоюродный брат оказался человеком достойным и честным.

Пакс заметила, что Джуриаму стоило некоторых усилий объективно и доброжелательно охарактеризовать того человека, к которому он лично не испытывал никаких симпатий.

- Я полагаю, он делал все, что считал нужным, для блага страны и правящей династии. Но видите ли, уважаемая госпожа, я думаю, для вас не секрет, что многие люди - как бы это сказать? - опасаются эльфов. И... ну, недолюбливают их, что ли. Сам же регент не имел и понятия об эльфийском чутье и связанном с ним восприятии мира. К тому же он обвинял покойную королеву в гибели юного принца. С его точки зрения, трагедия случилась лишь потому, что они поехали в эльфийские земли ради какого-то непонятного ему ритуала. Невзлюбил он и придворных эльфов, которым предстояло учить принцессу правильно пользоваться дарованным ей по наследству эльфийским чутьем.

- Но разве он не знал, что Лионией должен управлять тот, кому ведомо это чутье?

- Мне кажется, он не верил в важность этого качества для правителя. Есть такие люди - они как те слепые, что отрицают наличие зрения у остальных, потому что им самим это чувство неведомо. Но, если не считать этого, во всем остальном регент честно и достойно действовал на пользу принцессе. И, учитывая, что она была единственной наследницей, он настоял на том, чтобы она рано вышла замуж. Когда же эльфы воспротивились этому, он просто выставил их из королевского дворца.

Пакс снова вспомнила, как ей рассказывал об этих событиях Адхиэл.

- Насколько мне известно, - сказала она, - женщинам-альфарам, а также дочерям от смешанных браков и даже тем, в чьих жилах течет всего лишь четверть эльфийской крови, не следует слишком рано выходить замуж, потому что они позднее достигают необходимой для этого зрелости. И, по-моему, раннее замужество, а тем более беременность могут быть очень опасны и...

- И даже смертельно опасны, - закончил Джуриам мысль Пакс. - Да, это так. И с нашей несчастной девочкой, с нашей принцессой все так и случилось. Регент и Правящий Совет настояли на том, чтобы она вышла замуж как можно раньше, едва достигнув минимального разрешенного законом возраста. Ей вбили в голову, что таков ее долг перед страной. Истинная дочь королевского рода, она была готова на все что угодно, если этого требовал ее долг наследницы престола. В общем, она вышла замуж в тот же год, когда была коронована. Мужем ее стал сын регента...

- Значит, этот придворный интриган все же сумел... - Пакс, естественно, сразу же заподозрила в таком повороте событий заговор, организованный регентом.

- Нет-нет,- перебил ее Джуриам, который, как Пакс уже успела убедиться, старался рассуждать объективно и справедливо. - Я так не думаю. Этот мальчик очень любил принцессу, да и она была влюблена в него с детства. Поскольку сама она была наполовину альфарой, для нее не было необходимости выходить замуж за кого-нибудь из эльфов. Всем ее детям было бы присуще эльфийское чутье в достаточной степени. А сын регента, кстати, поклялся не предъявлять никаких претензий на корону в том случае, если королева вдруг умрет. Так что, мне кажется, здесь не было никакого заговора, и единственное, чего боялись регент и Правящий Совет, - это усиления эльфийского влияния при дворе. Вот они и заставили девочку выйти замуж так рано, рассчитывая, что все обойдется. Но увы, столь ранний брак и беременность убили ее. Ребенок тоже так и не родился. - Джуриам замолчал и опустил голову.

Пакс, несмотря на все переживания, связанные с этим рассказом, все же воспользовалась паузой для того, чтобы доесть едва начатый суп. Затем, переставив тарелки и пододвинув к себе поближе мясо, она стала ждать, пока слуга соберется с духом и продолжит рассказ.

- С того дня дела пошли совсем плохо, - произнес наконец Джуриам. - Пока была жива принцесса, к ней прислушивались, а она, даже не получив достаточного образования по эльфийским меркам, тем не менее обладала сильным эльфийским чутьем и нередко предупреждала Правящий Совет об опасностях. Регент слушал ее. Как я уже сказал, он был

человеком честным и достойным. Но потом... Среди предков второй супруги старого короля не было ни одного эльфа. Разумеется, ни о каком чутье в ее случае речи быть не могло. Когда умерла и она, Правящий Совет постановил предложить унаследовать корону младшим братьям Фалькьери. К тому времени они уже были достаточно взрослыми, и оба они были достойными людьми. Пожалуйста, поймите меня правильно: они были честными, храбрыми и верными своему королевству. В какой-нибудь другой стране этого было бы достаточно, но в Лионии - нет.

- Скажите, кто является наследником нынешнего короля? Джуриам грустно усмехнулся.

- У него нет наследников, по крайней мере прямых. Несчастья преследуют этот королевский дом уже почти пятьдесят лет. После смерти короля по нашим законам право на трон переходит к двоюродным и троюродным братьям старого короля. Уверяю вас, если дойдет до этого, права на престол заявят представители едва ли не половины знатных родов нашего королевства. А что это значит, уважаемая госпожа, я думаю, вам объяснять не надо: междоусобная война. Великие боги! У нас в Лионии не было внутренних войн с тех пор, как был заключен договор с эльфами. Мы лишь совместно защищали наши границы. А теперь все в страхе ждут этих распрей. И никто не видит способа избежать такого несчастья для страны. Стоит любому нормальному человеку представить себе войну в Лионии, горящие эльфийские леса... Кстати, никто не знает, как поведут себя эльфы. Они ведь тоже имеют какие-то виды на урегулирование ситуации в королевстве, которое принадлежит им в той же мере, что и людям.

Пакс кивнула:

- Теперь понятно. Ладно, давайте вернемся к мечу. Кому он принадлежал?

- Королеве, уважаемая госпожа. Но не юной королеве, а той, первой супруге Фалькьери, принадлежавшей к эльфийскому знатному роду. Это был ее меч. Я видел его в ее руках и на выделенном для ее оружия месте в церемониальном зале. Я запомнил его с первых дней, как поступил на службу во дворец. Такой огромный зеленый камень на рукоятке... форма эфеса...

- Вы еще что-то говорили про руны. Какие знаки нанесены на клинок этого меча?

- Сам я не умею читать руны. Я помню, как выглядели два знака из тех, что находились на клинке, потому что однажды, когда я... - Тут слуга запнулся и покраснел. Пакс, несколько обеспокоенная, поглядела на него. Слуга проморгался и продолжил рассказ: - Я тут кое-что сломал, и меня как раз отчитывали за это. А королева в это время была рядом и держала меч в руках. Вот и получилось, что, вместо того чтобы слушать нравоучения, я лишь всматривался в этот невероятной красоты клинок.

- Так как, вы говорите, выглядели те руны, которые вы запомнили?

- По-моему, вот так. - Влажным пальцем слуга начертил на полированной поверхности подноса упрощенную копию руны, обозначавшей "сокровище", и какой-то другой знак, который Пакс был совершенно незнаком. Может быть, Джуриам просто что-то забыл и совершенно неправильно начертал вторую руну.

- Кто-нибудь мог бы узнать этот меч и вспомнить все руны, нанесенные на клинок? Джуриам задумался.

- Я, пожалуй, самый старый из слуг, оставшихся при дворе. Ведь всех эльфов повыгоняли. А уж они бы ни за что не забыли...

- Повыгоняли, говорите? Но почему?

- Сначала их стал выживать регент. А потом... Если честно, то в Лионии вообще стало гораздо меньше эльфов, а в Чайе, в окрестностях королевского замка они практически и вовсе не появляются. Они слишком чутко ощущают холодный прием и не любят, когда с ними общаются через силу.

- Ну, это никому не понравится, не только эльфу, - пробормотала Пакс. А затем, уже громче, добавила: - А кто еще мог бы вспомнить этот меч...