Чтение 18–й страницы книги ~Бомаск~

побежала за ней, и тотчас до слуха мужчин донеслись гневные выкрики,
рыдания, что-то с грохотом упало на пол.

- Каждую ночь одно и то же, - вздохнул Филипп.

Он налил две рюмки виски и протянул рюмку Миньо. Миньо выпил.

- А как умер ее брат? - спросил он.

- Он служил в петэновской милиции, - ответил Филипп. - Ардешские
крестьяне закололи его вилами на глазах у Бернарды. Он так и умер на
навозной куче. Он, видите ли, был осведомителем гестапо и выдал
гестаповцам несколько ардешских партизанских отрядов. Вся деревня прошла
мимо трупа, и каждый плюнул ему в лицо... А Бернарда сейчас состоит в
организации, которая объединяет бывшую петэновскую милицию, нацистов,
осужденных как военные преступники и выпущенных на свободу, агентов ОВРА,
которых итальянские партизаны не удосужились вздернуть. В прошлом году она
таскала Натали в Испанию именно в связи с этим грязным делом.

А из-за дверей неслись злобные возгласы: "Поганая жидовка!" - "Вот
увидишь, сдохнешь, как твой братец". - "Сначала ты сдохнешь... Не посмеешь
больше сунуться в Америку".

- Так вот и будет до трех часов утра, - пояснил Филипп. - Просто ума не
приложу, что лучше: прятать ли от них виски или, наоборот, так их
накачать, чтобы они поскорее свалились с ног.

- Но почему, - спросил Миньо, - почему мадемуазель Натали проводит все
ночи с этой фашисткой?

- Так ей, знаете ли, удобнее, - ответил Филипп. - Когда она с
Бернардой, она обходится без мужчин. А отказывать мужчинам Натали не
способна.

- Вот как! - произнес Миньо.

- Когда Натали живет с мужчинами, она всякий раз попадается. Она уже
счет потеряла абортам.

- Вот как! - произнес Миньо.

Филипп снова налил виски.

- Вы понимаете, - продолжал он, - Бернарда для нее и секретарша, и
шофер, и горничная, и к тому же проводит с пей ночи. Согласитесь, такой
порядок упрощает жизнь.

- Вот как! - произнес Миньо.

- Кроме того, Бернарда еще и сиделка при Натали. Просто удивительно,
как Натали еще дышит, у нее почти не осталось легких.

Вдруг в окно, выходящее в парк, постучали. Бернарда тут же выскочила в
переднюю комнату. Грудь ее бурно подымалась, она с трудом переводила дух.
В ставню постучали снова.

- Иду! - крикнула Бернарда.

Она вышла в сад. Громко заскрипел на дорожке гравий. Филипп потушил
свет и приотворил ставни.

- Что там такое? - с недоумением спросил Миньо.

- Тише, молчите, - прошептал Филипп.

В просвет между ставнями Миньо разглядел старика Летурно - облитый
ярким лунным светом, он стоял возле капота "альфа-ромео", держа в руках
какой-то объемистый тюк.

- Там кто-нибудь есть? - спросил старик, ткнув больший пальцем в
сторону флигеля.

- Там Натали, - послышался ответ Бернарды.

- Я слышал мужской голос.

- Это я, - крикнул Филипп.

Франсуа Летурно положил свою ношу прямо на землю, перед машиной.
Зажглись фары. Непомерно огромная тень старика пробежала по аллее и
уперлась в самом конце ее в ствол высокой липы.

- Потуши сейчас же фары, - закричал старик. - А то увидят.

- Все спят, - ответила невидимая в темноте Бернарда.

Щелкнула дверца машины, и в полосе света, бьющего из фар, появилась
Бернарда. Она ловко содрала простыню, в которую был упакован тюк, и
опустилась на колени перед маленькой шифоньеркой.

- Подделка, - заявила она.

- Вещь подлинная, удостоверено экспертами, - возразил Франсуа Летурно.

- Да посмотрите сами...

- Не желаю. Я не купчишка какой-нибудь. Я привык, что мне верят на
слово.

- Подделка, правда прекрасная, - повторила Бернарда, - но все-таки
подделка.

- Сколько? - осведомился старик.

- Десять.

- Иди ты к черту, - сказал старик.

Бернарда поднялась с колен, и темнота тотчас поглотила ее.

- Сколько? - крикнул старик.

- Пятнадцать, - ответила Бернарда.

- Убирайся ты, и чтоб ноги твоей у меня больше не было!

Дверца машины захлопнулась, и фары потухли. Филипп подошел к окну.

- Сколько ты хочешь за шифоньерку? - спросил он деда.

- Тридцать пять тысяч.

- Пятнадцать, - ответил из темноты голос Бернарды. - А хотите получить
больше, добавьте еще севрский сервиз.

- Все Прива-Любасы воры, - закричал старик.

К окну подошла Натали.

- Бернарда, - окликнула она, - дай тридцать пять тысяч.

- Ни за что, - ответила Бернарда.

- Я покупаю за тридцать пять тысяч, - крикнула Натали. - Расплатись за
меня.

Фары снова зажглись. При свете их было видно, как Бернарда подошла к
старику и вручила ему три билета по десять тысяч франков и пять по тысяче
франков. Летурно не спеша пересчитал деньги, молча отошел и исчез во
мраке.

Филипп закрыл ставни и зажег электричество. Натали выпила еще рюмку
виски.

- Он же ничего не понимает, - сказал Филипп, указывая на Миньо
движением подбородка.

- А ты бы на его месте много понял? - возразила Натали.

- АПТО оставило моему деду только небольшую ренту, а розарий ему
обходится недешево, - начал Филипп. - Надо поддерживать в оранжерее
определенную температуру, освещать ее специальными лампами. Вот дед и
продает фамильные вещи. Он вбил себе в голову, что обязан вывести перед
смертью синюю розу. Все это делается тайком от его старой служанки, чтобы,
не дай бог, не узнали люди... Летурно только покупают и никогда не
продают. Так по крайней мере издавна считается в Клюзо.

- Они продавали пряжу и ткани, - возразила Натали.

- Они продавали труд своих рабочих, - подхватил Миньо.

- Совершенно справедливо, - ответил Филипп. Он стоял посреди комнаты,
бессильно свесив руки, слегка раскачиваясь всем телом, и смотрел
пристальным взглядом то на Миньо, то на Натали. Миньо подумал, что хозяин,
должно быть, немножко пьян.

- И все-таки, - произнес вдруг Филипп, - сегодня вечером нам всем
окончательно изменило чувство юмора.

Эта фраза прозвучала так неожиданно, что Натали и Миньо не могли
удержаться от смеха.

- Сейчас ты увидишь, изменило ли мне чувство юмора, - вдруг сказала
Натали.

Ее узкие глаза загорелись. Она направилась к двери. Шагала она не
особенно твердо. Мужчины вышли вслед за ней в парк. Бернарда уже сидела за
рулем машины, шифоньерка была аккуратно упакована и уложена на заднее
сиденье.

- Едем домой, - скомандовала Натали.

- Я тебя жду, - ответила Бернарда.

- Пусти меня, - потребовала Натали. - Я поведу машину.

- Нет, не поведешь, - возразила Бернарда.

- Катись отсюда! - завопила Натали.

Она всей тяжестью тела налегла на ручку дверцы, которую изнутри
придерживала Бернарда.

- Филипп, Филипп, - закричала Бернарда. - Не пускай ее, Филипп. Она
ведь совершенно пьяна. Она разобьет машину.

Филипп захохотал и ничего не ответил. Миньо стоял позади него в густой
тени, отбрасываемой стеной флигеля.

Вдруг дверца машины подалась. Бернарда обеими руками ухватилась за
баранку, но Натали бросилась на подругу и с силой столкнула ее с сиденья.
Бернарда упала прямо на песок. Натали уселась в кабину и живо захлопнула
дверцу.

Филипп по-прежнему хохотал, не произнося ни слова. Бернарда поднялась и
отряхнула костюм, запылившийся при падении.

- Ну а теперь садись, - скомандовала Натали.

Бернарда не пошевельнулась.

- Если ты сейчас же не поедешь со мной, - медленно проговорила Натали,
- мы больше никогда не увидимся. А ты знаешь, я умею держать слово... даже
в пьяном виде.

- Садистка! - злобно буркнула Бернарда.

- Помочь тебе? - спросил Филипп, подходя к Бернарде.

Бернарда круто повернулась к нему.

- Убийца! - крикнула она.

- Вот тебе действительно изменило чувство юмора, - сказал Филипп.

Он протянул было руку, чтобы поддержать ее.

- Не смей меня трогать, - огрызнулась Бернарда.

Без посторонней помощи она обогнула машину и села рядом с Натали.

- Отвори ворота, - приказала Натали Филиппу.