скажет мне, где она сейчас находится? Вы ее от меня прячете.
средние века.
моей наложницей и вы не стали бы мучить ее, взывая к ее совести. Впрочем,
она все равно вернется ко мне.
пророкотал Кинкель. - Жаль, что вы органически не способны к
метафизическому мышлению.
душе, но вы внушили ей, что она должна побеспокоиться и о своей душе, а
сейчас получилось так, что я - человек, органически неспособный к
метафизическому мышлению, - беспокоюсь за душу Марии. Если она станет
женой Цюпфнера, то это действительно будет тяжким грехом, настолько-то я
разбираюсь в вашей метафизике. Она погрязнет в разврате, разрушит брак, и
прелат Зоммервильд сыграет во всей этой истории роль сводника.
является, так сказать, светским, а прелат Зоммервильд церковным
преосвященством немецкого католицизма.
сознаете, что я прав.
Венусберге под самой малохудожественной из трех мадонн в стиле барокко.
если я не верну Марию, то убью вашего, самого завлекательного прелата. Я
убью его, - повторив я, - мне теперь терять нечего.
я убью Цюпфнера, вас это вполне устроит. С Цюпфнером вы в контрах, и потом
он слишком правый для вас, зато прелат Зоммервильд - ваша опора в Риме,
где вас почему-то считают чересчур левым, совершенно несправедливо,
впрочем, насколько я смею судить.
клоунская репутация. Запомните. В лоне католической церкви есть одна душа,
которая мне необходима, - Мария. Но как раз ее-то вы у меня отняли.
"теорию похищения". Мы живем в двадцатом веке.
придворным шутом и даже кардиналов не беспокоил бы вопрос - женат я на ней
или нет. А сейчас каждый католический деятель может ковыряться в ее бедной
совести и считает себя вправе толкать ее на путь разврата и супружеской
измены, и все из-за дурацкого клочка бумаги. Кстати сказать, доктор, в
тринадцатом веке вас за ваших мадонн в стиле барокко отлучили бы от церкви
и предали анафеме. Вы ведь прекрасно знаете, что их украли в церквах
Баварии или Тироля... Не мне вам говорить, что ограбление церквей и сейчас
еще довольно-таки строго карается законом.
Очень странно с вашей стороны.
позволил себе сделать небольшое замечание и сказать чистую правду, которая
задевает вас лично, вы готовы вцепиться мне в глотку. Ну, смотрите, как
только у меня опять заведутся деньжата, я найму частного детектива и он
докопается, откуда взялись ваши мадонны.
все еще не понял, что я не шучу.
вспомню о прожиточном минимуме. Желаю вам и вашей совести спокойной ночи.
первый.
10
мило. Думаю, если бы я попросил, он даже дал бы мне денег. Но его манера,
посасывая сигару, болтать о метафизике и внезапная обида, стоило мне
только упомянуть о мадоннах, - все это было предельно отвратительно. Я не
желал больше иметь с ним дела. Равно как и с госпожой Фредебейль.
Довольно! А самому Фредебейлю я при первой же возможности залеплю
пощечину. С такими, как он, бессмысленно бороться "духовным оружием".
Иногда я жалею, что теперь не приняты дуэли. Мой спор с Цюпфнером из-за
Марии мог быть разрешен только дуэлью. Самое отвратительное заключалось в
том, что они вмешали в него и принципы правопорядка, и заявления в
письменном виде, и многочасовые секретные переговоры в ганноверской
гостинице. После второго выкидыша Мария совсем извелась, нервничала, без
конца бегала в церковь и раздражалась, когда я в свободные вечера не шел с
ней в театр, в концерт или на лекцию. Я предлагал ей, как бывало, сыграть
в рич-рач и попить чайку, полеживая на кровати, но от этого она еще больше
раздражалась. В сущности, все началось с того, что Мария теперь играла в
рич-рач только в виде одолжения, чтобы успокоить меня или показать свое
хорошее отношение ко мне. И она больше не ходила в кино на мои любимые
картины, на те, что разрешено смотреть детям младшего возраста.
клоуна, клоун и тот не понимает своего товарища; тут всегда замешаны
зависть или недоброжелательство. Мария была близка к тому, чтобы понять
меня, но до конца и она меня не поняла. Она всегда считала, что как
"творческая личность" я должен проявлять "жгучий интерес" ко всякого рода
дарам культуры. Какое заблуждение! Конечно, если бы в свободный вечер я
узнал, что где-то поблизости играют Беккета, я сразу схватил бы такси; в
кино я тоже хожу. Пожалуй, даже часто, но только на те картины, на которые
допускают детей младшего возраста. Мария всего этого не могла понять; в
основе ее католического воспитания лежали кое-какие сведения по психологии
и голый рационализм в мистической упаковке, выражавшийся формулой: "Пусть
лучше играют в футбол, не то у них в голове будут девушки". А у меня в
голове постоянно были девушки; потом - одна лишь Мария. Иногда я считал
себя просто выродком. Я любил ходить на фильмы для детей младшего
возраста, потому что в них не рассусоливается вся эта взрослая чушь с
изменами и разводами. В фильмах об изменах и разводах непомерно большую
роль играет чье-нибудь счастье. "О любимый, дай мне счастье" или: "Неужели
ты хочешь помешать моему счастью?" Счастье, которое длится больше секунды
или больше двух-трех секунд, для меня пустой звук. Я не имею ничего против
настоящих фильмов о потаскухах, но их очень мало. В большинстве случаев
они такие претенциозные, что попросту забываешь, о чем в них идет речь.
Кроме того, есть женщины, которых не назовешь ни потаскухами, ни
добродетельными матронами, - просто сострадательные женщины, - но они в
фильмах не в чести. Даже в картинах, на которые допускают детей младшего
возраста, и то большей частью полным-полно потаскух. Я никогда не понимал,
что думает цензура, выбирая эти фильмы для детей. Женщины в них -
проститутки либо по натуре, либо по причине социальных условий, но они
почти никогда не бывают просто сострадательными. Ты видишь, как в
кафешантанах на диком Западе обольстительные блондинки отплясывают канкан,
а неотесанные ковбои, золотоискатели и звероловы, которые целых два года
не видели ничего, кроме вонючих скунсов, не сводят глаз с молоденьких
блондинок, пляшущих канкан, но, когда все эти ковбои, золотоискатели и
звероловы бегут вслед за девицами и молят впустить к ним в комнату, дверь
обычно захлопывается перед самым их носом или же какой-нибудь злобный
детина безжалостно нокаутирует их. Таким способом, по-моему, утверждается
так называемая добродетель. Но это не что иное, как бесчеловечность там,
где единственно человечным было бы проявить сострадание. Нет ничего
удивительного, что бедняги ковбои начинают колошматить друг друга и
стрелять из пистолетов. Это как игра в футбол у нас в интернате, только
здесь речь идет о взрослых людях и поэтому все еще бесчеловечней. Не
понимаю я американской морали. Мне кажется, американцы сожгли бы на костре
сострадательную женщину, объявив ее ведьмой, - каждую женщину, которая
делает "то самое" не ради денег и не по страсти, а только из сострадания к
мужской природе.
искусству в большинстве случаев создают люди, которые пожалели бы за
картину Ван-Гога пачку табаку, они дали бы Ван-Гогу только полпачки, да и
то горько раскаивались бы, смекнув, что он согласился бы и на щепотку
табаку. В фильмах по искусству муки художника, его лишения и борьба с
демонами-искусителями всегда переносятся в давно минувшие времена. Ни один
живой художник, у которого нет денег, чтобы купить сигареты, а жене пару
ботинок, не интересует кинодеятелей, поскольку три поколения пустозвонов
еще не успели убедить их в том, что этот художник - гений. Одного
поколения пустозвонов им явно недостаточно. "Бурные порывы творческой
души!" Даже Мария в это верила. Самое неприятное, что нечто похожее
существует на самом деле, только это следовало бы назвать иначе. Ну а
клоуну нужен покой, видимость того, что обычные смертные называют
"свободным временем". Но обычные смертные не понимают, что видимость
Березин Федор
Посняков Андрей
Никитин Юрий
Жюль Верн
Шилова Юлия
Браун Дэн