тех пор изменились, - сказал я. - Но Мервиль как был, так и остался
романтиком.
на то, что я говорил, и ни разу даже не улыбнулась, когда я рассказывал о
наших студенческих шутках, и через некоторое время я почувствовал
необыкновенную усталость от этого напрасного монолога. Затем она наконец
спросила:
в таком глупом положении; она даже не давала себе труда хотя бы сделать вид,
что она меня слушает. Потом она сказала, что не очень хорошо себя чувствует,
что у нее болит голова от мистраля. Это была явная ложь: по ее глазам было
видно, что никакой головной боли у нее не было. Я поднялся со своего кресла
и спросил, когда я могу ей позвонить, чтобы узнать, как ее здоровье? - Когда
хотите, как-нибудь на днях, - сказала она. - Хорошо, - сказал я, -
постараюсь не слишком часто вас беспокоить.
дует мистраль, то в этом может быть несомненная приятность. Мервиль был
неисправим, и никакой опыт не мог его предохранить от психологических
ошибок: почему бы мадам Сильвестр вдруг почувствовала ко мне такое доверие,
что я ее мог бы в чем-то убедить или удержать от чего бы то ни было?
спросил, как дела.
рассказать. - Она сказала, что обед прошел очень мило. - Тем лучше. - Я
хотел знать, какое впечатление осталось у тебя? - Ничего, все было
нормально. - Ну, я очень рад. Я тебе позвоню.
звонил на виллу в разные часы и ответа не было. - Это может быть просто
случайность, - сказал я. - Я тебя очень прошу все-таки, узнай; в чем дело. Я
тебе позвоню завтра в это же время.
автомобиле. Стоял полуденный зной, узкая улица, на которой находилась вилла,
была ярко освещена солнцем, листья деревьев были неподвижны. Ворота сада,
окружавшего виллу, были заперты. Сквозь железные прутья был виден дом с
наглухо затворенными ставнями. Я долго звонил у ворот. но они не отворялись.
Я пожал плечами и уехал.
не было света. Я приехал в гостиницу, поднялся в свою комнату, и через
несколько минут после этого зазвонил телефон и голос Мервиля спросил:
надолго отлучилась.
и во всяком случае преждевременно.
чем-то виноват или не поступил так, как должен был поступить, хотя я
прекрасно отдавал себе отчет в том, что мои возможности в этом смысле были
очень ограничены. Кроме того, я не питал к мадам Сильвестр никакого доверия.
Вся эта история - ее исчезновение после встречи в поезде, ее появление на
открытии кабаре Эвелины, ее отказ сопровождать - Мервиля в Нью-Йорк, - для
всего этого должны были быть причины, о которых ни Мервилю, ни мне ничего не
было известно. Я был к тому же убежден, что ее биография, которую она в
нескольких словах рассказала Мервилю, - то, что она родилась в Ницце и
кончила там лицей, что ее отец был французским морским офицером, - в
действительности была совершенно другой. Я был уверен, что она американка
или что она выросла в Нью-Йорке и что все, что она о себе рассказывала, было
вымыслом или фальсификацией.
сказали, что меня хочет видеть полицейский инспектор. Это меня очень
удивило, и я ответил, что я его жду. Через несколько минут раздался стук в
дверь.
было замкнутое выражение лица и серые глаза. Он был высокого роста и широк в
плечах. Он явно не был местным жителем, так как говорил без южного акцента.
тому назад, и дал ему ее. Он ее перелистал и вернул мне. Мне показалось, что
мой ответ на его вопрос о профессии был для него неожиданным.
спросил:
литературными и издательскими кругами.
очередь - чем вызван ваш интерес к моей биографии?
предъявить никакого обвинения в чем бы то ни было, что я не нахожусь под
следствием и тот факт, что я с вами веду разговор, есть только
доказательство моей доброй воли. Я бы не хотел, чтобы у вас по этому поводу
были какие-либо заблуждения.
допросом, ни со следствием. Я просто рассчитываю на вашу помощь.
если хотите, - сказал я. - Надо было действовать иначе. Я вам ответил на
ваши вопросы, потому что я так же ответил бы кому угодно и потому что мне
нечего скрывать. Но я не вижу смысла в дальнейшем разговоре, если не буду
знать, с какой целью вы меня спрашиваете о разных вещах. Вряд ли это может
объясняться с вашей стороны совершенно бескорыстной любознательностью.
Мервиля, который говорил из Нью-Йорка.
был на твоей вилле, она пуста и там никого нет. Что произошло, я не знаю,
боюсь, что это похоже на ниццкую историю. Когда ты вылетаешь?
потом объясню.
это был звонок из Нью-Йорка, и я не мог сказать, чтобы меня вызвали позже.
я. - Нет, это мой товарищ по университету, ваш соотечественник. Но я жду
ваших объяснений.
тогда я убедился, что мои подозрения не были напрасны. На фотографии, снятой
при ярком солнечном свете, была мадам Сильвестр в купальном костюме,
стоявшая рядом с широкоплечим, смеющимся человеком. Внизу была указана дата
- лето позапрошлого года и место - Лонг-Айленд.
родилась и выросла в Ницце, была замужем и недавно овдовела.
меня нет, и должен вам сказать, что они меня не очень интересуют.
заслуживают интереса.
родившаяся на сто двадцать третьей улице в Нью-Йорке, и ее разыскивает
Свержин Владимир
Сертаков Виталий
Мацумото Сэйте
Браун Дэн
Юрьев Сергей
Никитин Юрий