рыбью увертливость, и рыбью совесть, и рыбью робость... Да чего там, всю
дрянь нашу наверху плавать оставили: известно ведь, что в воде не тонет...
Особенно коли вода эта - с кровью пополам.
перемешались. Ах, какие же у нас легенды пророческие!..
сообщу, что в рыбьем нашем царстве-государстве, с его отсутствием воздуха,
тиной на дне, щуками в камышах и мутью окрест, что-то робко начало меняться
к лучшему, как это ни странно в российском затопленном "Титанике". В газетах
и еженедельниках порой стали появляться почти смелые статьи, в кино
замелькали фильмы, десять лет назад положенные на полку без права когда-либо
увидеть свет, и, поговаривали даже, что некоторые книгоиздательства якобы
намереваются печатать некие прежде тихохонько, под сурдинку, запрещенные для
нас книжки.
Курильских островов, вдруг слабо, еле уловимо повеяло свежим ветром. Ах, как
же мы радовались этим свежим, еще таким робким струйкам. И имя нового
владыки нашего уже не сходило с уст не только в кухонных разговорах.
одиночной камере, прослышавшего вдруг о замене вечности на какой-то еще
неясный, но вполне конкретный срок тюремного заключения в почти
демократической общей камере. Ветер завтрашних перемен пока чуть-чуть, еле
заметно зашевелил паруса, уже полусгнившие от долгого мертвого штиля.
крайней мере у нас, в нашей Глухомани. По осторожному кряхтенью этих самых
структур.
именем любимой футбольной команды, написал статью, которую опубликовала аж
"Комсомольская правда". Статья называлась "Новое мышление - основа торжества
социализма с человеческим лицом". В ней весьма смело для тех времен
утверждалось, что партийные взгляды закоснели в застое и что их необходимо
переосмыслить и взболтать для дальнейшего употребления. Статья наделала
много шума, и даже Вахтанг громогласно признал, что комсомольский секретарь
оправдывает свое имя. Отважного новатора вызвали в Москву, где он и выступал
по Центральному телевидению. Я не видел этой передачи, потому что у меня
вдруг стала натуральная макаронная линия и я сутки не вылезал из цеха, пока
ее вновь не запустили.
Глухомани.
в тот знаменательный день не пригласили вообще никого. Я не очень рвался на
эти партпосиделки, рано освободился и пришел домой с благой целью убрать
квартиру. И только переоделся в соответствующую этому занятию одежду, как в
дверь позвонили. Причем весьма нахально: просто вдавили в кнопку палец и не
отпу-скали до тех пор, пока я не распахнул дверь с лицом, слегка
перекошенным от нескончаемого звона. Хотел покрыть от всей глухоманской души
и даже рот уже разинул, но так с ним, разинутым, и остался.
до ушей. И этот самый Спартак держал в руке увесистую сумку.
счастья.
плечом и проходя в квартиру. - Поэтому и решили с тобой отметить, потом
неудобно будет, когда утвердят. Сам понимаешь.
буфета.
дорваться. По крайней мере, до глухоман-ской.
безмерно счастлив, что, в общем-то, естественно. И после второй рюмки
поведал мне историю своего неожиданного знакомства с лицом, одно рукопожатие
которого в нашей стране было равносильно срыву финишной ленточки собственной
грудью при забеге на спринтерские дистанции. И Спартак, как выяснилось, эту
ленточку уволок с Центрального стадиона аж в нашу Глухомань.
Москву, минуя все областные инстанции. Напрямую! На расширенное совещание
ЦК, представляешь? А мне-то на поезде ехать, а приглашение только за сутки в
Глухомань пришло, а поезд взял да и опоздал. Ну, пока я до Старой площади на
такси долетел, пока меня со списком приглашенных гостей сверяли - время уж
тю-тю! Я влетаю в зал, там уже все сидят, и я остановился в центральном
проходе, чтобы себе местечко высмотреть. А все почему-то замолчали и на меня
смотрят. И вдруг... Нет, ты только представь себе, только представь! - вдруг
чувствую, как меня кто-то берет за локоток. Оглядываюсь - батюшки, глазам не
верю! - Горбачев! Онемел я, а он мне и говорит:
Медведев, Крючков... Ну все, словом! И каждый мне руку жмет. Каждый!..
Крепко жмет, представляешь? По-мужски. А потом все Политбюро из зала
поднимается на сцену, в президиум. Все присутствующие уже давно встали, в
ладоши бьют. А ко мне распорядитель подходит и вежливо говорит, что мое
гостевое место - на балконе. В первом ряду усадили, а перед перерывом -
опять распорядитель:
прениях предоставит.
партии, а мне - выступать без подготовки! Но... Но подумал я и - успокоился.
Новое мышление? Новое! Ну, так я вам и выдам это новое! Но сначала - выпьем.
светился. И - с места в карьер, как призовой жеребец:
просвечивало. Сообразил я это и рванул с трибуны... О чем, как по-твоему? О
свободе слова! Публичного, печатного, средств массовой информации. В общем,
о свободе всех слов, вот так. Что тут началось! Лигачев на меня баллон
покатил, а Михаил Сергеевич - стоп! Правильно глубинка мыслит, пора уж
перестать бояться правду говорить, потому что только на правде и можно
настоящий социализм построить. С человеческим лицом. А после остановил,
снова руку пожал, и вот сегодня, как говорится, результат. Первый секретарь
нашего Глухоманского райкома по рекомендации самого Президиума ЦК!
засмеялся. Из солидарности, что ли? Или, того хуже, из нашей холопской
привычки начальству подхахатывать, когда на них смешок вдруг напал? Наверно,
так оно и было, но и о другом я тогда думал. Я думал, что Спартак этот - не
воин, мечом перепоясанный, а пройдоха, момент вовремя учуявший. И что с
такими первыми секретарями грохнется вся наша Глухомань в тартарары...
они.
бывшая моя супруга-макаронщица стала теперь первой леди всего нашего
Глухоманского королевства, сказав еще за три рюмки до ухода:
бывшая, уговорила своего Спартачка явиться ко мне с коньячком и закуской.
Утвердиться ей надо было, а не ему. Восторжествовать и самой себе доказать -
ну, и мне заодно, - что правильно она поступила, бросив меня при первой же
легальной возможности.
следовало ожидать. А вот того, что меня намереваются отправить в отпуск не
тогда, когда я этого хотел, а когда чиновникам главка будет сподручнее,
этого ожидать не следовало, но именно так и произошло. Мне позвонили аж из
самой Москвы и сказали, что с первого числа грядущего месяца я иду в отпуск.
Я расценил это как шутку, соответствующую числу и месяцу, но оказалось, что
приказ кем-то там уже подписан и отмене не подлежит. После долгих перепалок
по телефону за счет державы мне удалось договориться об отпуске на
пятнадцать дней сейчас, а остаток - когда сам того пожелаю.
же собрал весь партхозактив района. Я намеревался уклониться под предлогом
недовыполнения стреляющей продукции, но моя бывшая Тамарочка позвонила лично
и лично попросила поприсутствовать. И я поприсутствовал, но...
стараясь при этом избегать какой бы то ни было критики в адрес предыдущего
руководства нашей Глухомани. Теперь думаю, что не вследствие свойственной
ему корректности - чего не было в нем, того и не могло вдруг оказаться, - а
так, на всякий случай: не ищи сам себе врагов - завет известный. Но кроме
универсальных специалистов решительно по всем направлениям деятельно-сти -
то есть собственно партийных работников - в зале присутствовали и
специалисты, с которых потом гнали стружку на точно таких же совещаниях. Я
имею в виду хозяйственников, которые в нашем районе существовали в двух, так
сказать, ипостасях, представляющих промышленные и сельскохозяйственные
интересы. Смычка смычкой, но эти интересы всегда ревниво защищались их
представителями. И когда представителям надоело намекать новому первому о
своем существовании, они спросили его откровенно о завтрашних приоритетных
направлениях его хозяйственной деятельности.