узнали мисс Темпль.
в комнату; а раз здесь Элен Бернс, пусть зайдет и она.
и поднялись по лестнице.
предложила Элен Бернс сесть в низенькое кресло у камина, а сама села в
другое кресло и привлекла меня к себе.
утешилась наконец?
другие будут теперь считать, что я дурная.
Продолжай вести себя хорошо, и мы будем довольны тобой.
расскажи мне, кто эта дама, которую мистер Брокльхерст назвал твоей
благодетельницей?
попечение.
слуг, будто дядя перед смертью взял с нее обещание, что она всегда будет
заботиться обо мне.
когда на суде в чем-нибудь обвиняют человека, ему дают право защищаться.
Расскажи правдиво все, что ты помнишь; но ничего не прибавляй и не
преувеличивай.
и, помолчав несколько минут, чтобы обдумать свои слова, рассказала ей
печальную повесть моего детства. Обессиленная предшествующими волнениями, я
была в своем рассказе гораздо сдержаннее, чем обычно, когда касалась этой
печальной темы, и, крепко памятуя предостережения Элен не поддаваться
безудержной мстительности, вложила в свой рассказ гораздо меньше
запальчивости и раздражения, чем обычно. Будучи, таким образом, более
сдержанным и простым, рассказ мой произвел более сильное впечатление: я
чувствовала, что мисс Темпль верит мне до конца.
меня после припадка; я кажется, до самой смерти не могла бы забыть ужасный
случай в красной комнате: боюсь, что при описании его мне не удалось
сохранить хладнокровие, так как ничто не могло смягчить воспоминаний о том
смертном страхе, который сжал мне сердце, когда миссис Рид отвергла мои
горячие мольбы о прощении и вторично заперла меня в темной красной комнате
наедине с призраком.
Затем она сказала:
что ты рассказала, с тебя при всех будет снято обвинение; что касается меня,
Джен, в моих глазах ты оправдана уже сейчас.
хорошо возле нее, я испытывала детскую радость, глядя на ее лицо, на ее
платье, на скромные украшения, на белый лоб с густыми шелковистыми кудрями и
лучистые темные глаза), продолжала, обращаясь к Элен Бернс:
опустилась в свое кресло; при этом я услышала, как она тихонько вздохнула.
Несколько минут она была погружена в задумчивость, потом, овладев собой,
весело сказала:
позвонила.
Принесите поднос и поставьте две чашки для этих двух молодых барышень.
ярко начищенный чайник, стоявший на маленьком круглом столике возле камина.
Как благоухал горячий чай и поджаренный хлеб! Но, к сожалению (ибо я
начинала испытывать голод), гренков оказалось очень мало. Мисс Темпль тоже
обратила на это внимание.
с маслом? Здесь на троих не хватит. Барбара вышла, но вскоре вернулась.
мистер Брокльхерст весьма доверял, вся состояла из китового уса и железа.
Барбара. - И, когда девушка ушла, она пояснила улыбаясь: - К счастью, я могу
добавить кое-что к этому скудному угощению.
чашку чая с восхитительным, хотя и очень тоненьким кусочком поджаренного
хлеба, а затем поднялась, отперла шкаф и вынула из него что-то завернутое в
бумагу и оказавшееся большим сладким пирогом.
так как хлеба мало, то вы получите его сейчас, - и она нарезала пирог
большими кусками.
немалую радость доставляло нам и присутствие ласковой хозяйки, которая с
улыбкой смотрела на то, как мы утоляли свой голод, наслаждаясь столь
изысканным и щедрым угощением. Когда мы кончили чай и поднос был убран, она
снова подозвала нас к камину; мы сели по обе стороны от нее, и затем между
мисс Темпль и Элен начался разговор, присутствовать при котором оказалось
для меня действительно большой честью.
выражали возвышенное благородство, она говорила неторопливо и с
достоинством, исключавшим всякую несдержанность, порывистость, горячность; в
ней было что-то, внушавшее тем, кто смотрел на нее и слушал се, чистую
радость и чувство благоговейного почитания; таковы и сейчас были мои
ощущения. Что касается Элен Бернс, то я не могла надивиться на нее.
обожаемой наставницы были тому причиной, а может быть, оказались еще
неизвестные мне черты ее своеобразной натуры, но в ней точно пробудились
какие-то новые силы. Ее всегда бледные и бескровные щеки окрасились ярким
румянцем, а глаза засияли влажным блеском, что придало им вдруг необычайную
красоту, и они казались теперь красивее, чем глаза мисс Темпль, но поражал
не их яркий блеск, не длинные ресницы и словно нарисованные брови - красота
этих глаз была вся в их выражении, живости, сиянии. И вот сердце заговорило
ее устами, и ее речь полилась из неведомых мне глубин, - ибо как может
четырнадцатилетняя девочка иметь душу, достаточно сильную, чтобы из нее бил
родник чистого, всеобъемлющего и пламенного красноречия? А именно такими
казались мне рассуждения Элен в тот знаменательный вечер; словно ее дух
стремился пережить в несколько часов все то, что у многих растягивается на
целую долгую жизнь.
в вечность временах и народах, о дальних странах, об уже открытых или едва
подслушанных тайнах природы; они говорили о книгах. И сколько же книг они
успели прочесть! Какими сокровищами знаний они владели! И как хорошо они,
видимо, знали Францию и французских писателей! Однако мое изумление достигло
предела, когда мисс Темпль спросила Элен, не пытается ли она в свободную
минуту вспомнить латынь, которой ее учил отец, и затем, взяв с полки книгу,
предложила ей перевести страничку Вергилия; девочка выполнила ее просьбу, и
мое благоговение росло с каждым прочитанным стихом. Едва она успела кончить,
как прозвонил звонок, возвещая о том, что настало время ложиться спать.
Медлить было нельзя. Мисс Темпль обняла нас обеих и, прижав к своему сердцу,
сказала:
отпустила ее с большой неохотой; за Элен, а не за мною следили ее глаза,
когда мы шли к двери, о ней она второй раз тяжело вздохнула, из-за нее
отерла слезу.
ящики комода и только что обнаружила беспорядок в вещах Элен Бернс. Встретив
девочку резким замечанием, она тут же пригрозила, что завтра приколет к ее
плечу с полдюжины неаккуратно сложенных предметов.
Элен. - Я хотела убрать их, но забыла.
слово "неряха" и украсила этой надписью широкий, умный и спокойный лоб
девочки. Та ходила с ним до вечера, терпеливо и кротко, считая, что
заслужила наказание. Едва мисс Скетчерд, закончив вечерние уроки, ушла, как
я побежала к Элен, сорвала картон и швырнула его в камин. Ярость - чувство,
совершенно ей незнакомое, - жгла меня весь день, и горячие, крупные слезы то
и дело набегали на глаза, ибо зрелище этого смирения причиняло мне
невыносимую боль.
мистера Ллойда ответ на свое письмо, видимо, подтвердивший правоту моих
слов. Собрав всю школу, мисс Темпль объявила, что в связи с обвинением,
выдвинутым против Джен Эйр, было произведено самое тщательное расследование,
и она счастлива, что может заявить перед всеми о моем полном оправдании.
Афанасьев Роман
Шилова Юлия
Прозоров Александр
Майер Стефани
Афанасьев Роман
Афанасьев Роман