Чтение 18–й страницы книги ~Код да Винчи~

Лэнгдон начал было вставать, но тут взгляд его упал на маленькую гильзу, закатившуюся за приступку двери.

- Встать! Отойдите от шкатулки!

Лэнгдон медлил, разглядывая низенький металлический порожек. Затем поднялся. И незаметно подтолкнул гильзу носком ботинка. Она попала в уголок, в самый стык между дверью и стенкой фургона. Лэнгдон выпрямился уже во весь рост и отступил в глубину кузова.

- Назад. К задней стенке, говорю! И отвернитесь!

Лэнгдон повиновался.

Берне чувствовал, как бешено бьется у него сердце. Зажав пистолет в правой руке и продолжая держать беглецов под прицелом, он потянулся левой к шкатулке. Она оказалась страшно тяжелой. Так не пойдет, надо обеими руками. Он покосился в глубину кузова, пытаясь оценить риск. Его заложники находились футах в пятнадцати, у дальней стенки кузова, и стояли, отвернувшись от него. И Берне решился. Положил пистолет на бампер, быстро схватил шкатулку обеими руками и, опустив ее на землю, тут же схватил пистолет и снова прицелился. Ни один из заложников даже не шевельнулся.

Вот и прекрасно. Теперь оставалось лишь закрыть и запереть фургон. Опустив шкатулку на землю, он ухватился за тяжелую металлическую дверь и начал ее закрывать. Дверь с глухим стуком захлопнулась, и Берне, ухватившись за единственную задвижку, потянул ее влево. Задвижка проползла несколько дюймов и вдруг застряла, никак не хотела попадать в петлю. Что происходит? Берне потянул сильнее, но задвижка не закрывалась. Ах вот оно что! Они с петлей на разных уровнях. Дверь до конца не закрылась! Стараясь подавить приступ паники, Берне изо всей силы навалился на дверь, но дальше она не шла. Чем-то заблокирована! Берне развернулся поудобнее и снова навалился плечом на дверь. И тут вдруг она неожиданно распахнулась, Берне получил сильнейший удар прямо в лицо. Его отбросило назад, он рухнул на землю, зажимая разбитый нос ладонью. Пистолет вылетел из руки, упал где-то в стороне. Берне продолжал зажимать нос, чувствуя, как по пальцам бежит теплая кровь.

Роберт Лэнгдон с шумом приземлился где-то рядом, и Берне попытался подняться, но ничего не видел. В глазах у него потемнело. Софи Невё что-то кричала. Несколько секунд спустя Берне обдало облачком пыли и вонючих выхлопных газов. Он слышал визг шин по гравию, а когда собрался с силами и наконец сел, увидел лишь задний бампер удаляющегося на бешеной скорости фургона. Раздался треск - это передний бампер зацепился за небольшое дерево. Мотор ревел, дерево согнулось. В схватке победило оно - половина бампера оторвалась. Броневик уносился прочь с полуоторванным куском бампера. Вот шины ударились о бетонное ограждение, обрамляющее дорогу в лесу, из-под них вылетел сноп искр, и машина исчезла из виду.

Берне посмотрел на то место, где только что стоял фургон. Даже в призрачном свете луны было видно, что на земле ничего нет.

Шкатулка розового дерева исчезла!

Глава 50

Неприметный "фиат" скользил по извилистой горной дороге Альбан-Хиллз, с каждой минутой все дальше удаляясь от замка Гандольфо. Сидевший на заднем сиденье епископ Арингароса довольно улыбался, ощущая тяжесть стоявшего на коленях портфеля с ценными бумагами. Так, теперь можно совершить обмен с Учителем. Вопрос лишь в том - когда.

Двадцать миллионов евро.

За эту сумму можно купить нечто более ценное, чем просто власть.

Машина катила по направлению к Риму, и Арингароса вдруг спохватился. Почему Учитель до сих пор ему не позвонил? Он торопливо достал мобильник из кармана сутаны и проверил сигнал. Совсем слабенький.

- Здесь, в горах, не возьмет, - заметил водитель, глядя на епископа в зеркальце. - Вот выедем минут через пять на равнину, и там снова заработает.

- Спасибо. - Сердце у Арингаросы тревожно сжалось. Стало быть, сигнал в горах не проходит? А вдруг все это время Учитель пытался связаться с ним? Может, случилось нечто ужасное?

Арингароса быстро проверил почту мобильника. Ничего. Потом вдруг сообразил: Учитель ни за что не стал бы оставлять ему такое послание, он был чрезвычайно осторожен в выборе средств связи. Никто лучше Учителя не понимал всей опасности открытых переговоров в современном мире. Электронное прослушивание сыграло немаловажную роль в получении им самим невероятного количества секретной информации.

Именно по этой причине он и принимает все эти меры предосторожности.

Впрочем, иногда Арингаросе казалось, что в этом Учитель заходит слишком далеко. К примеру, он даже не дал никакого контактного номера. Я сам вступаю в контакт с нужными мне людьми, сказал Учитель. Так что держите телефон под рукой. Теперь же, поняв, что мобильник в горах не работает, Арингароса опасался, что Учитель пытался дозвониться ему много раз, но безрезультатно.

Подумает, что что-то не так. Или что мне не удалось получить облигации.

Тут епископа прошиб пот.

Или еще хуже... что я забрал деньги и сбежал!

Глава 51

Даже при умеренной скорости шестьдесят километров в час полуоторванный передний бампер бронированной машины царапал полотно дороги, вышибая искры и оглушительно шумя.

Нам надо съехать с этой дороги, подумал Лэнгдон.

Он даже толком не видел, куда они направляются. Одна фара разбилась от удара о дерево, другая сместилась и высвечивала теперь тянувшийся вдоль сельской дороги лес. Очевидно, броней в этом автомобиле был защищен лишь грузовой отсек, а на кабину защита не распространялась.

Софи сидела на пассажирском сиденье и молча смотрела на шкатулку на коленях.

- Вы в порядке? - осторожно спросил Лэнгдон.

- Вы ему поверили? - мрачно спросила она.

- Про остальные три убийства? Да, конечно. Мы получили ответ на несколько вопросов сразу. Это объясняет, почему Соньер решил передать краеугольный камень вам и почему Фаш так упорно охотится за мной.

- Нет, я не о том. Я о Берне, который якобы старался защитить свой банк.

Лэнгдон покосился на нее:

- А на самом деле?..

- Хотел сам завладеть краеугольным камнем.

Лэнгдону это в голову не приходило.

- Но откуда ему было знать, что находится в шкатулке?

- Она хранилась в его банке. К тому же он был дружен с дедом. Может, и знал кое-что. И вполне возможно, захотел заполучить чашу Грааля.

Лэнгдон покачал головой. Не тот человек был этот Берне.

- Знаю по опыту, люди могут охотиться за Граалем лишь по двум причинам. Или они слишком наивны и верят, что ищут чашу Христа...

- Или?

- Или же знают всю правду, и в этом для них кроется угроза. Уже не раз находились люди или группы людей, желавшие найти и уничтожить Грааль.

В кабине повисло молчание, бампер, казалось, с удвоенной силой царапал о полотно. Они проехали так уже несколько километров, и, глядя на снопы искр, вылетающие из-под передней части машины, Лэнгдон вдруг подумал, что это небезопасно. Если им встретится другая машина, это привлечет внимание. И тогда он решился:

- Хочу посмотреть, нельзя ли поправить бампер. И он, свернув к обочине, остановился. Воцарилась благословенная тишина.

Направляясь к передней части машины, Лэнгдон вдруг почувствовал себя неимоверно сильным и ловким. Сегодня ему довелось смотреть смерти в лицо, заряженный пистолет - это вам не шутка, и теперь, казалось, у Роберта появилось второе дыхание. И еще он начал чувствовать неизмеримый груз ответственности. Еще бы, ведь у них с Софи предмет, способный указать путь к одной из самых интригующих тайн в истории человечества.

Теперь Лэнгдон понимал, что искать способы вернуть краеугольный камень Приорату бесполезно. Новость еще о трех убийствах говорила о том, насколько ужасно складывается для братства ситуация. Враг сумел проникнуть в организацию. Она в опасности. По всей видимости, за членами братства шла слежка или же в рядах его завелся предатель. Только этим можно было объяс-нить то, что Жак Соньер передал краеугольный камень Софи и Лэнгдону, людям, не состоящим в братстве, людям, которые, как он знал, ничем не скомпрометированы. А потому и мы не можем передать краеугольный камень Приорату. Даже если бы Лэнгдон нашел способ связаться с каким-либо членом Приората, у него не было никакой гарантии, что тот не окажется врагом. Так что какое-то время краеугольному камню суждено побыть в руках у Софи и Лэнгдона, хотят они того или нет.

Передняя часть фургона выглядела еще хуже, чем предполагал Лэнгдон. Левая фара оторвалась напрочь, правая походила на глазное яблоко, выбитое из глазницы и висящее на ниточке. Лэнгдон вставил ее на место, попытался закрепить. Неизвестно, сколько продержится. Но зато передний бампер почти оторвался. Лэнгдон изо всей силы пнул его ногой и почувствовал: еще несколько ударов, и эту железяку можно будет убрать.

Он пинал ногой перекрученный металл, и тут ему вспомнился разговор с Софи. Дед оставил мне послание на автоответчике, говорила она. Сказал, что должен рассказать всю правду о моей семье. Тогда он не придал значения ее словам, но теперь, зная о том, что во всей этой истории замешан Приорат Сиона, Лэнгдон вдруг увидел все в ином свете.

Бампер обломился внезапно и с громким хрустом. Лэнгдон остановился, чтобы перевести дух. По крайней мере теперь фургон уже не будет привлекать особого внимания. Он поднял бампер и потащил к опушке леса, чтобы спрятать там. Что же дальше? Они понятия не имеют, как открыть криптекс, не знают, зачем Соньер передал им его. Увы, теперь от ответов на эти вопросы зависит их жизнь.

Нам нужна помощь, решил Лэнгдон. Помощь профессионала.

В мире, связанном с тайнами Грааля и Приората Сиона, кандидатура существовала только одна. Оставалось уговорить Софи, по он предчувствовал, что это будет непросто.

Софи сидела в фургоне в ожидании, когда вернется Лэнгдон. Шкатулка тяжким грузом давила на колени, и Софи вдруг почувствовала к находке нечто вроде ненависти. Зачем только дед передал ее мне? Она понятия не имела, что с ней делать.

Думай, Софи, думай! Шевели мозгами! Дедуля хотел сказать тебе что-то важное. Она открыла шкатулку и воззрилась на мраморный криптекс из пяти дисков. Заслужила доверие. Во всем чувствовалась рука деда. Краеугольный камень - это карта, следовать указаниям которой может только достойный. Казалось, она слышит голос деда.

Софи достала криптекс из шкатулки и провела кончиками пальцев по дискам. Пять букв. Затем начала по очереди поворачивать диски. Механизм работал отлично, точно смазанный. Она выстроила диски так, чтобы выбранные буквы находились между двумя медными стрелками-уровнемерами на каждом конце цилиндра. Теперь можно было прочесть слово из пяти букв, но Софи уже знала, что слово это слишком очевидно, а потому не годится.

Г-Р-А-А-Л

Она бережно взялась за концы цилиндра и попыталась раздвинуть. Криптекс не поддавался. Внутри угрожающе забулькала жидкость, и Софи перестала тянуть. Потом попробовала снова.

В-И-Н-Ч-И

И снова никакого результата.

V-O-U-T-E

Ничего. Криптекс оставался надежно запертым.

Хмурясь, она опустила его обратно в шкатулку и закрыла крышку. Потом высунулась из окна посмотреть, не идет ли Лэнгдон. Софи была благодарна этому человеку за то, что сегодня он с ней. P. S. Найти Роберта Лэнгдона. Все же не случайно дед выбрал ей в помощь именно его. "Учителя, обладающего такими богатыми знаниями. Жаль, сегодня Лэнгдону не слишком часто пришлось выступать в роли учителя. Он стал мишенью для Безу Фаша... еще какой-то невидимой и безымянной пока силы, намеренной завладеть Граалем.

Чем бы он там ни был, этот Грааль.

И Софи в который уже раз задала себе вопрос: стоит ли Грааль того, чтобы рисковать ради него жизнью?

Бронированный фургон начал набирать скорость. Лэнгдон был доволен его гладким ходом.

- Знаете, как проехать в Версаль? - спросил он Софи. Та удивилась:

- Зачем? Полюбоваться видами?

- Нет, у меня есть план. Неподалеку от Версаля живет один выдающийся ученый. Занимается историей религий. Вот только не помню, где точно, но мы можем поискать. Я бывал у него в поместье, несколько раз. Его зовут Лью Тибинг. Бывший член Королевского исторического общества.

- Британец и живет в Париже?

- Единственной целью и страстью его жизни была чаша Грааля. Когда лет пятнадцать назад до него дошли слухи о краеугольном камне Приората, он перебрался во Францию. Очень надеялся, что отыщет церковь с камнем. Написал о краеугольном камне и Граале несколько книг. Думаю, он способен помочь нам. Научит, как открыть криптекс и что с ним делать дальше.

Софи смотрела с подозрением.

- Вы считаете, ему можно доверять?

- В каком смысле? Что он не украдет информацию?

- И не выдаст нас.

- А я не собираюсь сообщать ему, что нас разыскивает полиция. А когда все окончательно выяснится, нам и бояться будет нечего.

- А вы не подумали о том, Роберт, что в каждом доме здесь есть телевизор и что по этому телевизору показывают наши фото? Безу Фаш всегда использует СМИ в своих целях. Он сделает так, что нам будет просто невозможно появиться на людях без риска быть узнанными.

Просто ужас какой-то, подумал Лэнгдон. Мой дебют на французском телевидении. Под рубрикой "Разыскивается опасный преступник". Что ж, по крайней мере Джонас Фаукман будет доволен: тираж книги сразу взлетит до небес.

- А этот человек действительно ваш хороший друг? - спросила Софи.

Лэнгдон сомневался, что Тибинг из тех, кто смотрит телевизор, особенно в столь поздний час, но над последним вопросом Софи стоило задуматься. Интуиция подсказывала Лэнгдону, что Тибингу можно доверять абсолютно и полностью. Идеальное убежище. С учетом складывающихся обстоятельств Тибинг наверняка из кожи будет лезть вон, чтобы помочь им. Он не только должник Лэнгдона, он настоящий исследователь и знаток всех проблем, связанных с Граалем. К тому же Софи скажет, что дед ее был Великим мастером Приората Сиона. Когда Тибинг услышит это, у него просто слюнки потекут при одной мысли о том, что он будет задействован в этом расследовании. - Тибинг вполне может стать надежным союзником, - сказал Лэнгдон. Все зависит только от того, насколько Софи будет с ним откровенна.

- Наверняка Фаш предложил за нашу поимку денежное вознаграждение.

Лэнгдон рассмеялся:

- Поверьте мне, деньги - это последнее, что интересует Тибинга.

Лью Тибинга можно было считать богачом в том смысле, как бывают богаты малые страны. Он являлся потомком английского герцога Ланкастера и получил свои деньги самым старомодным на свете способом - унаследовал их. Его имение под Парижем представляло собой дворец семнадцатого века с парком и двумя прудами.

Лэнгдон познакомился с Тибингом несколько лет назад благодаря Би-би-си. Тибинг обратился в эту корпорацию с предложением снять документальный сериал об истории чаши Грааля. Он собирался выступить там ведущим и был уверен, что тема вызовет самый широкий интерес у зрителей. Продюсерам Би-би-си понравился проект, они с почтением относились к самому Тибингу, его исследованиям и репутации в научном мире. Однако было одно "но": они всерьез опасались, что концепция Тибинга носит слишком шокирующий характер, что обычным зрителям воспринимать ее будет сложно и все это негативно отразится на репутации компании, славившейся своими добротными документальными программами. По предложению Тибинга Би-би-си все же решила эту проблему - подстраховалась, пригласив трех виднейших специалистов по Граалю в качестве оппонентов Тибингу.

Одним из избранных оказался Лэнгдон.

Би-би-си оплатила Лэнгдону перелет до Парижа, так он и попал на съемки в имение Тибинга. Он сидел перед камерами в роскошном кабинете сэра Лью и комментировал его повествование, вставляя скептические ремарки. Но затем в конечном счете признавал, что Тибингу удалось убедить его в правдивости истории чаши Грааля. В конце Лэнгдон знакомил зрителей с результатами своих собственных исследований, а именно: с рядом связей на уровне символов, говоривших в пользу противоречивой и оригинальной теории Тибинга. Программа была показана в Великобритании, но, несмотря на "звездный" состав участников и обоснованные документально свидетельства, вызвала настоящую волну возмущения и протестов со стороны христиан. В Америке ее так и не показали, но гневные отголоски критиков долетели и до этой страны. Вскоре после этого Лэнгдон получил открытку от своего старого знакомого, епископа Католической церкви в Филадельфии. На открытке красовались всего три слова: "Et tu, Robert?"57

- Роберт, - спросила Софи, - вы твердо уверены, что этому человеку можно доверять?

- Абсолютно. Мы с ним коллеги, деньги ему не нужны, к тому же я знаю, что он презирает французские власти. Ваше правительства дерет с него какие-то совершенно непомерные налоги, потому что он, видите ли, приобрел в собственность исторические земли. Так что сотрудничать с Фашем он точно не будет.

Софи смотрела вперед, на темную дорогу.

- Хорошо, допустим, мы к нему приедем. Что можно ему говорить, а что нельзя?

Лэнгдон лишь отмахнулся:

- Поверьте, Софи, Лью Тибинг знает о Граале и Приорате Сиона больше, чем любой другой человек в мире.

- Больше, чем мой дед? - недоверчиво спросила Софи.

- Я имел в виду, больше, чем любой человек вне братства.

- А почему вы так уверены, что Тибинг не член братства?

- Да он всю жизнь пытался рассказать миру правду о чаше Грааля. А члены Приората всегда давали клятву не разглашать ее.

- Ну, это уже похоже на конфликт интересов.

Лэнгдон понимал ее тревогу. Соньер передал криптекс непосредственно Софи, и хотя она не знала, что в нем находится и как следует этим распорядиться, ей не хотелось вовлекать в это дело чужака. Что ж, вполне здравая мысль, особенно с учетом того, какой взрывной силы может оказаться эта информация.

- Нам совсем необязательно сразу же говорить Тибингу о краеугольном камне. Вообще можем не говорить. Просто его дом послужит надежным укрытием, нам это даст время хорошенько подумать. Ну и, возможно, мы поговорим с ним о чаше Грааля, раз уж вам кажется, что дед передал вам именно ее.

- Не мне, а нам, - поправила его Софи.

Лэнгдон ощутил прилив гордости и снова удивился тому, что Соньер счел нужным подключить его.

- Вы хоть примерно представляете, где находится имение этого Тибинга? - спросила Софи.

- Имение называется Шато Виллет. Софи недоверчиво воззрилась на него:

- То самое Шато Виллет?

- Ну да.

- Ничего себе! Хорошие у вас друзья.

- Так вы знаете, где оно находится?

- Как-то проезжала мимо. Кругом одни замки. Езды отсюда минут двадцать.

Лэнгдон нахмурился:

- Так далеко?

- Ничего. Зато вы успеете рассказать мне, что на самом деле представляет собой Грааль.

- Расскажу у Тибинга, - ответил после паузы Лэнгдон. - Просто мы с ним специализировались в разных областях, так что если соединить наши рассказы, получите полное представление о легенде. - Лэнгдон улыбнулся. - Кроме того, Грааль был смыслом жизни Тибинга. И услышать историю о чаше Грааля из уст Лью Тибинга - это все равно что услышать теорию относительности от самого Эйнштейна.

- Остается надеяться, что этот ваш Лью не против столь поздних гостей.

- Во-первых, он не просто Лью, а сэр Лью. - Лэнгдон и сам допустил как-то ту же ошибку. - Сэр Тибинг - человек не простой. Был посвящен в рыцари самой королевой за особые заслуги перед двором. Он составил наиболее полное описание дома Йорков.

- Вы шутите? - воскликнула Софи. - Так мы едем в гости к рыцарю?

Лэнгдон улыбнулся краешками губ:

Мы едем расследовать историю с Граалем, Софи. Кто в этом деле поможет лучше рыцаря?

Глава 52

Раскинувшееся на площади в 185 акров имение Шато Виллет находилось в двадцати пяти минутах езды к северо-западу от Парижа, в окрестностях Версаля. Спроектированное Франсуа Мансаром в 1668 году для графа Офлея, оно являлось одной из основных исторических достопримечательностей парижских пригородов. Само шато в окружении двух прямоугольных искусственных прудов и садов, созданных по проекту Ленотра, являлось скорее средних размеров замком, а не особняком. Французы любовно называли это имение "la Petite Versailles" - "маленьким Версалем".

Лэнгдон остановил бронированный фургон у ворот, за которыми открывалась аллея протяженностью не меньше мили, ведущая к замку. За внушительных размеров изгородью виднелась вдали и сама резиденция сэра Лью Тибинга. Табличка на воротах гласила: ЧАСТНАЯ СОБСТВЕННОСТЬ. ПОСТОРОННИМ ВЪЕЗД ЗАПРЕЩЕН

Похоже, Тибинг вознамерился превратить свое обиталище в эдакий островок Англии. О том свидетельствовала не только табличка, написанная по-английски, но и радиопереговорное устройство у ворот, размещенное по правую руку от входа, - именно там находится пассажирское место в автомобиле во всех странах Европы, кроме Англии.

Софи удивилась:

- А если кто-то приедет один, без пассажира?

- Ой, не спрашивайте. - Лэнгдон уже был знаком с причудами Тибинга. - Он предпочитает, чтоб все было как у него на родине.

Софи опустила стекло.

- Знаете, Роберт, лучше вы сами с ним поговорите.

Лэнгдон придвинулся к Софи и, перегнувшись через нее, надавил на кнопку домофона. В ноздри ему ударил терпкий аромат духов Софи, только тут он осознал, что находится слишком близко. Он ждал, из маленького микрофона доносились звонки. Наконец там послышался щелчок, и раздраженный голос произнес по-английски с сильным французским акцентом:

- Шато Виллет. Кто там? - Роберт Лэнгдон, - ответил Лэнгдон. Теперь он почти лежал у Софи на коленях. - Я друг сэра Лью Тибинга. Мне нужна его помощь.

- Хозяин спит. Я тоже спал. А что у вас за дело?

- Сугубо личное. Но оно его очень заинтересует.

- Тогда уверен, он будет счастлив принять вас прямо с утра.

- Но это крайне важно, - продолжал настаивать Лэнгдон.

- Сон для сэра Лью тоже важен. Если вы его друг, то должны знать: здоровье у него слабое.

В детстве сэр Лью Тибинг переболел полиомиелитом, а теперь носил на ногах специальные скобы и передвигался на костылях. Но во время последней встречи он произвел на Лэнгдона впечатление такого живого и яркого человека, что тот почти не заметил этого его увечья.

- Будьте так добры, передайте ему, что я нашел новую информацию о Граале. Информацию настолько важную, что до утра никак нельзя ждать.

В микрофоне надолго воцарилась тишина.

Лэнгдон с Софи ждали, мотор фургона работал вхолостую.

И вот наконец прорезался голос:

- Должен вам заметить, любезный, вы, очевидно, и здесь живете по гарвардскому времени.

Лэнгдон расплылся в улыбке, он узнал характерный британский акцент. Голос бодрый, жизнерадостный.

- Лью, ради Бога, простите за то, что беспокою вас в столь неподходящий час.

- Слуга сообщил мне, что вы хотите поговорить о Граале.

- Подумал, что только это поможет поднять вас с постели.

- И оказались правы.

- Есть шанс, что откроете ворота старому доброму другу?