Чтение 18–й страницы книги ~Надувная женщина для Казановы~

- Бог мой. Кока! Как только вам в голову пришло столь неэстетичное сравнение! Вы с Николеттой и раньше выглядели как шикарные тридцатипятилетние женщины. Но теперь исчезли бледность и синяки под глазами. Понятное дело, вы же приехали из загазованного мегаполиса. После посещения пещеры смотритесь словно юные девушки!

Кока выудила из сумочки зеркальце, полюбовалась своим личиком старой морщинистой обезьянки и кокетливо сказала:

- Ваня! Ты безобразник и лгунишка. Впрочем, и впрямь я кажусь посвежевшей. Теперь пошли пить воду.

Когда мы добрались до колоннады, дамы начали оглядываться по сторонам.

- И где же их прославленная минералка?! - возмутилась маменька. - Не вижу ни одного лотка с бутылками?

Эстер засмеялась.

- Милая, - прогудела она, - тут нужно пить целебную воду прямо из скважины, из крана.

- Да? - недоверчиво поинтересовалась Кока. - И где он, этот кран?

- Их много, - объяснила Эстер, - источники делятся на горячие и холодные, идут по номерам. Вам какой нужен?

- Седьмой, - хором ответили подруги.

- Пошли, - решительно заявила Эстер, и мы зашагали по гранитным плитам, которыми здесь вымощена набережная.

Слева от нас текла река, вернее, речушка, весьма грязного вида. В Подмосковье тоже много водных артерий, в которых даже воробью мелко.

Справа тянулось сооружение, именуемое колоннадой. Под белой крышей, которая покоилась на железных столбах, стояли эмалированные тазики не самого эстетичного вида - со сколами и пятнами ржавчины. Над ними высились железные трубы, из которых тоненькой струйкой текла вода. На каждом сооружении висела табличка с номером.

- Вот ваш, видите цифру "семь", - Эстер ткнула пальцем в сторону одного из тазиков.

- Нам пить отсюда?! - взвизгнула маменька. - Это же антисанитарно! Она хоть кипяченая?

- Кто? - удивилась Эстер.

- Ну не я же, - обозлилась Николетта, - вода, естественно.

Кока захихикала:

- Нико, ты восхитительна! Подумай хорошенько, каким образом можно прокипятить минералку?

- Понятия не имею! - воскликнула маменька. - Может, она сначала поступает на кухню, там ее обрабатывают, а затем подают сюда.

В глазах Эстер мелькнул веселый огонек, но, в отличие от Коки, она не стала подсмеиваться над Николеттой.

- Нет, - сказала Эстер, - вода бьет прямо из земли.

- Ужасно! Это негигиенично, ни за что не стану пить такую!

Эстер спокойно подставила кружку под струю, затем, сделав пару глотков, сказала:

- Оно, может, и правильно. Я-то вбила себе в голову, что мне минералка полезна, желудок болеть перестанет, но местные медики говорят: "Все хорошо в меру". Сюда порой странные люди приезжают, вода же сама по себе льется, платить за пользование источником не надо. А раз даром, значит, можно сколько влезет выпить. Вот и наливаются шесть раз в день по самую макушку да еще в термос наберут, чтобы ночью приложиться.

Результат, как правило, плачевный. Если в желчном пузыре или почках есть камни, они приходят в движение и - милости просим на операционный стол. Видите, вон там отели вытянулись в одну линию?

Кока кивнула.

- А чуть повыше, на горе, еще ряд симпатичных домиков. Это, по-вашему, что?

- Не знаю, - честно призналась Кока.

- Может, другие гостиницы, подешевле, - предположил я.

- Нет, - улыбнулась Эстер, - это хирургические клиники. Думаете, с какой стати их тут построили? Поверьте, недостатка в клиентах больницы не испытывают. Перепили водички - пожалуйте под скальпель. Это лишь кажется, что минералка безобидна. Вовсе нет. И, на мой взгляд, Николетта поступает совершенно правильно. Бесконтрольно наливаться водой могут лишь молодые люди, пожилым дамам следует соблюдать осторожность.

Кока захихикала и мигом подставила под струю кружку.

- Ну, мне-то опасаться нечего, критический возраст еще не наступил. А ты, Нико, и впрямь побереги себя, мало ли что, в твои-то годы!

Маменька сжала губы в нитку, я-то знал, что в ее душе идет страшная борьба. С одной стороны, Николетта патологически брезглива, с другой...

Если она не выпьет сейчас воды, значит, признает себя дамой средних лет. Что же перевесит? Насколько я знаю маменьку...

Николетта вытянула вперед руку и стала наполнять кружку. Я с любопытством взглянул на Эстер. Интересно, она просто дура, которая говорит все, что думает, людям в глаза, или, наоборот, очень умная особа, умеющая манипулировать окружающими, заставляя их делать то, что им крайне не хочется? На идиотку Эстер мало похожа, значит, правильнее второе. Однако дама нравится мне с каждой минутой все больше и больше.

Словно услышав мои мысли, Эстер обернулась, быстро подмигнула мне и снова с самым невинным видом стала наблюдать за Николеттой.

Я мысленно зааплодировал ей. Ей-богу, жаль, что Эстер давно справила полувековой юбилей, иначе бы я за ней приударил. Впрочем, несмотря на то что она не заботится о фигуре и похожа на куль с мукой, в ней много обаяния. На лице, покрытом слишком толстым, на мой взгляд, слоем косметики, молодо искрятся глаза. Кстати, и фигура-то у нее не столь уж уродлива, просто у Эстер очень полная грудь, довольно большой живот, но бедра практически не расплылись. Обычно бывает наоборот. Наверное, Эстер еврейка. Иудейки имеют особое телосложение, у них, как правило, поджарый зад и чрезмерно пышный бюст.

- Нико, - предостерегла Кока, - осторожней, смотри, вода уже льется через край, течет по твоим кольцам, может испортить драгоценности.

Маменька скорчила гримаску:

- Уж не думаешь ли ты, что я ношу бижутерию? Ни золото, ни бриллианты от воды не страдают!

Кока прищурилась:

- Я предупредила на всякий случай.

- Вы не боитесь брать с собой эксклюзивные украшения? - удивилась Эстер. - Я все оставила дома, сдала на хранение в банк. Кстати, некоторые берут в дорогу имитацию.

- Фу, - скривилась Николетта.

- Что, противная вода? - удивилась Кока.

- Нет, я про имитацию, - объяснила Николетта, - никогда даже щипцами не прикоснусь к стразам, предпочитаю лишь подлинные вещи. Если кольцо потеряется, так тому и быть, куплю новое.

Я подавил вздох. Надеюсь, маменька не лишится своих цацек, иначе держись, Иван Павлович, ты окажешься банкротом.

- И вообще, - закончила Николетта, - вода невкусная, гадкая, лучше выпью кофе. Вот здесь симпатичненькое кафе. А ты, Ваня, зайди в аптеку и купи что-нибудь обезболивающее, у меня голова раскалывается.

Обрадовавшись возможности хоть пару мгновений побыть в одиночестве, я пошел вниз по улице в поисках вывески с крестом.

Глава 18

Провизорша, естественно, оказалась русской.

- Сильно голова болит? - заботливо спросила она.

Я пожал плечами:

- Как у всех.

- Могу порекомендовать нооанин <Лекарства нооанин не существует. Но листовка, которую читает Иван Павлович, подлинная. Из этических соображений автор не сообщает тут истинного названия препарата.>, - предложила девушка. - Капсулы мгновенного действия, новое поколение анальгетиков. Сама пила и от души вам советую.

- Давайте, - обрадовался я.

Получив разноцветную коробочку, Николетта повертела ее в руках.

- Никогда не видела такое лекарство.

- И я, - подхватила Кока.

- Сейчас столько нового, - кивнула Эстер, - надо сначала вкладыш прочитать.

- Ваня! - велела маменька. - Начинай!

- Вслух, - добавила Кока, - а мы пока кофе пить станем.

Интересно, почему дамам не приходит в голову, что сопровождающий их мужчина тоже хочет эспрессо? Отчего надо сразу заставить его работать?

Я вытащил из упаковки листок, текст был на нескольких языках, в том числе и на русском.

- Нооанин состоит из стеарата магния, гидроксипропилметилцеллюлозы...

- Господи, - восхитилась Эстер, - как вы умудрились без запинки прочитать это слово?

- Сам не понимаю, ладно, дальше. Диоксид титана, полиэтиленгликоль...

- Ваня, - прервала меня Николетта, - читай сразу там, где побочные действия.

- Они что, железные? - внезапно ожила Кока.

- Кто? - удивился я.

- Капсулы.

- Вовсе нет, желатиновые, наверное. Но почему вам в голову пришел такой вопрос? - выразил я недоумение.

- Сам только что прочитал: титан, - заявила Кока, - у меня зуб один стоит на титановом штырьке. Первый раз слышу, чтобы от головной боли рекомендовали металл глотать!

- Дальше, Вава, - поторопила меня маменька, - мы в химии плохо разбираемся.

- Хорошо, я сам не слишком сведущ в сей науке. Слушайте, побочные действия: боли в животе, тошнота, рвота, сухость во рту, гастрит, диарея...

- Это что? - ошеломленно спросила маменька.

- Понос, - ответила Кока.

- Диспепсия, - продолжил было я.

- А это? - вздрогнула Николетта.

- Понос, - сообщила Кока.

- И то и другое понос? - недоумевала маменька.

- Именно, - подтвердила ее подруга.

- Почему же по-разному называется? - не успокаивалась Николетта.

- Ну, - скривилась Кока, - очевидно, диарея - слабый понос, а диспепсия - просто караул, без памперса на улицу не высунешься. Ваня, едем дальше.

Я послушно забубнил:

- Нарушение функции печени, метеоризм...

- При чем тут метеориты, - обозлилась Николетта, - бумагу писали идиоты.

Кока хихикнула:

- Метеоризм - это.., ну.., в общем, станешь безостановочно портить воздух, да так, что скунс отдыхает. Ваня, что же ты остановился?

- Вы же меня постоянно перебиваете, - укорил я дам.

- Больше не станем, продолжай, - махнула рукой маменька.

Я откашлялся:

- Ага, слушайте дальше. Эзофагит, образование пептических язв, ректальные кровотечения, кожные высыпания, одышка, головокружение, сонливость, возбуждение, нарушение сна, носовое кровотечение, усиление потоотделения, озноб, изменения веса тела, тахикардия. Вызывает повышение концентрации в крови мочевины и креатинина, задержку воды и натрия, отеки, гипертензию, папиллярный некроз и нефротический синдром с переходом в острую почечную недостаточность.

На этой фразе меня начал душить смех и, чтобы скрыть его, я закашлялся.

- Это все? - слабым голосом спросила Николетта.

- Половину слов не поняла, - призналась Эстер, - но то, что до меня дошло, звучит ужасающе.

- Там еще про желудочные кровотечения есть, - завел было я.

- Хватит! - взвизгнула маменька. - Немедленно прекрати!

Я отложил листок. Вовсе не собирался устраивать тут избу-читальню. Николетта сама попросила меня озвучить текст, а теперь недовольна.

Маменьку понесло по кочкам.

- Значит, - зашипела она, - приняв замечательную таблетку, приобретенную Ваней, я получу язву в желудке, потолстею, меня будет без конца тошнить.

- Причем во сне, - уточнила Кока, - там много сказано про сонливость. А укладываться в кровать тебе придется в памперсах, вспомни про диарею с диспепсией!

Маменька сначала открыла рот, потом закрыла, снова попыталась что-то сказать, но Кока опередила подружку:

- Еще тебе придется отказаться от посещения суаре, потому что будешь бесконтрольно испускать газы. Хотя, может, тебе завести ручного скунса и водить его на золотой цепочке? Пукнешь и воскликнешь: "Ах, это мой дружочек воздух испортил, вот проказник". Очень мило получится, введешь новую моду, вся Москва станет по гостиным со зверушками-пердушками таскаться!

Эстер прикрыла лицо развернутым меню. Она ле издала ни звука, но, увидав, как у нее трясутся плечи, я понял, что Эстер погибает от хохота.

Николетта посинела:

- Вава! Вот оно что! Ты задумал меня убить!

- Дорогая, - вновь вмешалась Кока, - ты несправедлива к Ване. Замысли он избавиться от тебя навсегда, подсыпал бы в кефир отраву. Нет, ты будешь жить, но с поносом, толстая, в памперсах...

- Вава! - взвизгнула Николетта. - Немедленно возвращайся, брось провизору в лицо коробку с этой пакостью и купи нормальный цитрамон, ясно?

Я двинулся к аптеке и тут же услышал трель сотового.

- Вава, - зачастила Николетта, - надеюсь, ты хорошо понял? Простой цитрамон. Запомнил? Ци-тра-мон!

- Да, - покорно ответил я и отсоединился.

Но не тут-то было, аппарат вновь затрезвонил.

- Слушаю, - безнадежно сказал я, - весь внимание.

- Ци-тра-мон! - принялась барабанить по ушным перепонкам Николетта. - Ци-тра-мон!

Запиши на бумажке! Не анальгин, не гутталакс, не имодиум, не еще что-нибудь! Понял? Ци-трамон!

- Так точно, - ответил я, сунул мобильник в карман и через секунду выудил его оттуда снова.

- Не гутталакс, не имодиум, ясно? Не гутталакс, не имодиум, - бубнила Николетта, - а совсем другое!

Я толкнул дверь в аптеку и очутился перед прилавком.

- Забыли что-то купить? - улыбнулась фармацевт.

- Да, - ответил я, - пожалуйста, гутталакс и имодиум.

- Это все?

Я напрягся. Безумная Николетта перепутала все в моем мозгу. Вроде она хотела еще какой препарат...

И тут сотовый начал подавать признаки жизни. Я нажал на зеленую кнопочку и быстро сказал:

- Имодиум и гутталакс купил. Что еще требуется?

В ответ раздался смех Норы.

- Однако у вас там все сильно запущено, если понадобились одновременно капли от поноса и таблетки от запора. Кока и Николетта долечились уже до крайней стадии?

- Простите, я думал, звонит Николетта.

- Нет, это я, - хмыкнула Нора, - понимаю, что ты жаждал пообщаться с матушкой, но, увы, придется иметь дело со мной. Ты можешь внимательно слушать, или дамочки мельтешат перед глазами?

- Нет, я один в аптеке.

- Так выйди на свежий воздух и запоминай, - велела Нора.

Я взял протянутый провизоршей пакетик, выбрался на улицу, сел на скамеечку около фонтана и сказал:

- Слушаю.

- Значит, так. Стриженов Михаил Юрьевич, актер, имеет высшее образование, прописан в Москве, в однокомнатной квартире. В театре не востребован, в кино не снимается. Жил тем, что ходил по квартирам поздравлять детей с днем рождения.

- Не понял, - удивился я, - как он узнавал, что у кого-то праздник?

- Ваня, - с укоризной сказала Нора, - похоже, длительное общение с Кокой и Николеттой сильно затуманило твой мозг. Стриженов подрабатывал в фирме, где родители делали заказ, а в нужное время к чаду прибывали Чебурашка, крокодил Гена, Красная Шапочка, Микки-Маус... в общем, кого пожелают, того и пришлют. И что интересно, на фирме Стриженова вспоминают с большим уважением, очень хвалят, говорят, что страшно талантлив, легко перевоплощается. Желаете Бабу Ягу? Без проблем. Хотите веселого медвежонка? Еще лучше. Михаила в организации любили, считали хорошим сотрудником, платили по максимуму.

Оставалось лишь удивляться, каким образом Нора за столь короткий срок ухитрилась нарыть такое количество информации. Она даже побеседовала с одним из хозяев фирмы, и тот сказал:

- Ей-богу, не понимаю, отчего Михаил не сделал блестящую карьеру на актерском поприще.

Он потрясающе талантлив. Наверное, не судьба.

Хотя Стриженов еще достаточно молод, вполне вероятно, что взлет ждет его во второй половине жизни.

Но в любой бочке меда обязательно присутствует хоть капля дегтя. Михаил Стриженов постоянно болел, поэтому мог работать редко, не чаще двух-трех раз в месяц. Зато каждый его выезд превращался в шоу, восхищенные родители потом звонили с благодарностью на фирму и рекомендовали ее всем своим знакомым. Поэтому Стриженову прощали частые болячки. Когда Михаил решил уволиться, его уговаривали остаться чуть ли не всем коллективом, обещали повышение зарплаты, но Стриженов только вздыхал:

- Спасибо, ребята, самому неохота расставаться с вами, но так уж получилось.

- А почему он вдруг надумал бросить такое замечательное место? - удивился я.

Нора хмыкнула:

- Догадайся с трех раз, по какой причине мужики совершают глупости? Михаил женился, и его супруге категорически не понравилось, что муженек зарабатывает на жизнь, прикидываясь Красной Шапочкой. Девица в ультимативной форме велела Мише: "Уходи в театр", и тот подчинился.

- Но это же идиотизм! - воскликнул я. - Разве можно во всем слушаться женщину!

Нора издала странный звук, похожий на сдавленный кашель.