Чтение 18–й страницы книги ~Черный стерх~

своим глазам. Провал заканчивался квадратной дверью! Над ней
громоздились обломки бетона, скрученная арматура, а на остром штыре
тяжело раскачивалось чучело медведя с подносом в лапах.

Аршак спрыгнул вниз и пнул изо всей силы в дверь.

Подвал уцелел. Сверху уже не капала, а довольно сильно лила вода.
Шипел пар. Лампочка не горела, но было светло - пролом, сквозь который
он выбрался вечность тому назад, ярко светился. Аршак осторожно
пробрался к нему, глянул: склон, зелень, внизу шумит море, и чья-то
грациозная фигурка медленно кружится в беззвучном танце на желтом
песке...

Он отпрянул и наступил на обрезок арматуры. Поднял и вздохнул. С
помощью этого ржавого инструмента не так давно он прорвался туда, где
море, пляж и все остальное, что ему причиталось.

Выход должен быть здесь в подвале.

Дождь с потолка усилился, вода стояла уже по щиколотку.

Аршак подбежал к стене и ударил. Глухо звякнув, железяка выпала
из пальцев. Подув на ободранную кожу, он нашарил ее в воде, поднял и
поплелся к стене напротив. Дождь превратился в ливень, вода
подбиралась к поясу.

Удар! И рука уходит в стену...

Дождь лил и хлестал со всех сторон. Аршаку показалось, что он все
еще в подвале и завяз в нем намертво, вода поднимается и скоро задушит
его. Но вот сквозь истончающуюся пелену дождя он разглядел
девятиэтажную коробку дядиного дома, детский городок и нашлепку
автобусной остановки.

В Москве еще ночь.

Он стоял, прижавшись к монументальной стене, что возвышалась
напротив дядиных окон. Может, все это померещилось ему здесь, у стены,
и ничего _н_а_ _с_а_м_о_м_ _д_е_л_е_ не было? Ну, по терял сознание,
его никто не заметил, а дождь привел в чувство. Просто заболел, резко
подскочила температура, начался бред... Надо скорее бежать в дом!

Но он не мог сделать первый шаг. Ему было страшно. Он не знал,
чего боится больше - не застать дядю дома или наоборот? Вдруг войдет
он в дом и увидит, как дядя спокойненько пьет чай или лается с тетей?
Вот это почему-то пугало больше всего. Тогда придется всю жизнь
гадать, какой дядя остался _т_а_м_, а какой _з_д_е_с_ь_? И если вдруг
некто, очень похожий на дядю и ничем неотличимый от дяди,
действительно окажется дома, то он, Аршак, навсегда усомнится во всех,
даже в матери. Кто знает, где она крутит педали? И где крутит педали
он, Аршак?..

Дождь иссяк. Ветер мгновенно разогнал тучи, в лужах многократно
высветилась луна.

Издалека послышался рев моторов. Вдоль стены промчались
мотоциклисты и круто развернувшись, затормозили. Десяток крепких
парней и двоюродная сестра Клара составили машины в многолучевую
звезду.

- Ты почему ночью не спишь, родственник? - весело спросила Клара.

Аршак пожал плечами, сделав на лице что-то вроде улыбки.

- Без своей тусовки все в лом?

Не отвечая, Аршак побежал к мосткам. Клара присела перед
мотоциклом и озабоченно подергала проводок.

Прямо в одежде Аршак бухнулся в воду, упал на колени и, по горло
в белых хлопьях, стал шарить по склизкому дну.

Стекло нашлось сразу. Выскочил из воды, сбросил мокрые кроссовки
и побрел к ночным мотоциклистам. Навязчивая мысль о том, что надо
куда-то спешить, не шла из головы. Осколок аэндорского зеркала он
крепко зажал в кулаке.

Подошел к Кларе. Скрипачка сосредоточенно разглядывала свечу.
Вкрутила на место и, хмыкнув, уселась на машину.

Аршак мучительно, до головной боли пытался вспомнить какие-то
важные слова, но перед ним всплывало только идиотски-блаженное лицо
дяди - "выпусти птицу, выпусти птицу..." И он вспомнил все!

СИМВОЛ

Вспомнил место - пустырь он видел, когда помогал соседям
переезжать. Он знал - это здесь, неподалеку. И птица там!

- Это кто, твой родственник? - спросил Клару высокий и невероятно
плечистый парень.

- Родственник, - протянула она.

- А эти вот - тоже родственники? - и парень ткнул пальцем Аршаку
за спину.

Аршак повернул голову и обмер. Словно вылезшие из стены, а
взяться больше было неоткуда было, шли к ним Кошкодав-Ракоед, хищно
шевеливший усами, Лысый, возбужденно потирающий руки, а за ними толпою
много всяких - серых, невзрачных, но очень неприятных.

- Молодец! - просипел Кошкодав-Ракоед. - Давай сюда!

- Только спокойно, - встрял Лысый, но Кошкодав отмахнулся, его
трясло от нетерпения.

- Отдай! - и он больно вывернул Аршаку ухо.

Аршак вскрикнул.

- Не понял? - удивился парень и оттолкнул Кошкодава. - Здесь я
командую. И обижать маленьких нехорошо. Взрослые люди, не стыдно?..

- Пшел отсюда, сопляк! - взвизгнул Лысый и подскочил к парню, но
в тот же миг, охнув, сложился пополам.

- Зеркало здесь! - вскричал Кошкодав-Ракоед, и те, что маячили
сзади, надвинулись с угрожающим гулом.

- Ой, не могу! - весело сказал парень. - Дяденьки
расхулиганились. Дяденькам плохо. Ребята, надо помочь! Первыми не
бить!

В воздухе засвистели цепи, сверкнули кастеты. Аршак замер в
предвкушении большого мордобития. Запустил руку за пазуху и с
восторгом нащупал гладкую рукоять. Но незваные гости вдруг бросились
врассыпную, и Аршак понял, что надо спешить, иначе его подстерегут в
подъезде, на улице, во сне...

И никакое самое истребительное оружие в мире ему не поможет.

Он вскочил на заднее сидение машины.

- Гони!

И Клара рванула!

Они неслись по ночной Москве, а за ними растянулась экскортом
цепочка мотоциклистов. Время от времени в рев моторов вплетались
милицейские трели, уличные фонари сливались в полосы, иногда машину
подбрасывало на неровностях, и они летели, летели...

Аршак показывал куда сворачивать. Оглянулся, и ему показалось,
что от стен и витрин, киосков и памятников срывались плоские тени и,
сбиваясь в стаи, несутся за ним корявыми скачками сквозь редких
прохожих и столбы.

Тогда он выхватил пистолет и начал с упоением палить в скопище
теней. Пули чиркали о стены, цокали по проводам, рассыпаясь
фонтанчиками однокопеечных монет. Аршак этого, конечно, не мог
заметить и жал на курок, пока не расстрелял всю обойму.

Наконец они свернули к новостройкам и затормозили у большого
пустыря.

Аршак соскочил, растерянно озираясь - он не помнил, в каком доме
живут старик со старухой, где птица в клетке.

Впереди желтел тусклый огонь.

- Туда! - крикнул Аршак, но Клара помотала головой.

- Разобьемся.

Аршак бросил ненужный пистолет и побежал. Он спотыкался о камни,
босые ноги цеплялись за невесть откуда взявшуюся колючую проволоку.
Далеко позади кто-то топал. Он боялся оглянуться, зная наверняка, что
увидит до отвращения знакомое усатое лицо или лысину или даже дядю, он
бежал, и вскоре топот стих.

Здесь прокладывали трубопровод. Несколько рабочих сгрудились у
земляной кучи, побросав лопаты. Рядом трещал и стрелял искрами костер.

- Да какая это на хрен индюшка? - сказал кто-то из рабочих.

- Ну, и не гусь, - отозвался другой.

Аршак проскользнул между ними и увидел...

Большая черная птица с длинными, но словно грубо скрученными
ногами копошилась огромным пауком в земляной куче у ямы. Увидев
Аршака, она с трудом подняла длинную шею и издала тоскливый долгий
скрип.

- Во измордовали птицу, - проговорил рабочий в светлой спецовке и
выругался. - Черная какая! Вроде я такую белую видел...

- В таком воздухе да не почернеть! Откуда она взялась?

- Выбросил кто-то. Она из окна вымахнула, чуть не в лепешку!

- Звери, ну, чисто звери! Ну, зажарили бы хоть или сварили...

- Может сама вылетела?

- А чего же хозяева, дренть, не суетятся, сколько уже времени она
здесь мается?

Черный стерх жалобно пискнул и, перевалившись с одной
искалеченной ноги на другую, упал к ногам Аршака. Он взял птицу в
руки. Не оглядываясь, пошел к костру. "Огонь, вот он - огонь!" -
шепнул чей-то голос, и тут же другой, прямо в голове, скороговоркой:"
Не делай глупости, не делай глупости, это последний кусок аэндорского
зеркала, все, что осталось, больше нигде нет, ни в каких мирах...". Он