которая рассказала по секрету своему возлюбленному, тот в свою очередь
передал конфиденциально другим, разгласившим новость под строгим секретом по
всей Банзе. Френиколь со своей стороны разболтал тайну, - приключение наших
ханжей стало общеизвестным и некоторое время занимало сплетников Конго.
порицания, возненавидела своего брамина, покинула супруга и затворилась в
монастыре. Что касается Софии, она сбросила маску, пренебрегла молвой,
нарумянилась, посадила мушки на щеки и пустилась в широкий свет, где у нее
были похождения.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ
СЕДЬМАЯ ПРОБА КОЛЬЦА.
честь говорить, они, тем не менее, все обзавелись намордниками. В Банзе
носили намордник, как мы носим придворный траур.
намордники и общедоступность не помешали им долго быть в моде в серале. -
"На этот раз, - говорит он, - полезность победила предрассудок".
мне кажется, что все древние авторы Конго грешат повторениями, может быть
они или задаются целью придать таким путем своим произведениям изящество и
правдоподобие, или же они далеко не отличаются богатством красок, какое им
приписывают их поклонники.
всего своего двора, решил повернуть перстень в сторону Зелаис. Она была
красива, и ее подозревали в кое-каких похождениях. Внезапно ее сокровище
стало невнятно лепетать и произнесло лишь несколько отрывистых слов, которые
ровно ничего не означали; зубоскалы истолковали их каждый по-своему.
речь. Вероятно, что-нибудь мешает ему говорить.
усилие высказаться и, частично преодолевая препятствие, тормозившее его
речь, выговорило весьма явственно:
задыхаюсь.
вздулось, и она упала с закрытыми глазами и полуоткрытым ртом в объятия
окружавших ее придворных.
Нужно было только избавить ее от намордника, чтобы сокровище могло свободно
дышать. Но как подать ей руку помощи в присутствии Мангогула?
впереди всех Оркотом. Один из них высказался за кровопускание, другие за
отхаркивающее, но проницательный Оркотом велел перенести Зелаис в соседний
кабинет, осмотрел ее и разрезал ремешки намордника. Он мог похвастаться, что
видел еще одно зашнурованное сокровище в состоянии острого пароксизма.
султан не сжалился над ней. Он повернул перстень в обратную сторону;
кровяное давление восстановилось, Зелаис пришла в себя, и Оркотом приписал
себе это чудесное исцеление.
дискредитировали намордники. Оркотом, не заботясь об интересах Эолипиля,
решил построить на развалинах его состояния - свое собственное. Он объявил,
что специализировался на лечении простуженных сокровищ. До сих пор на глухих
улицах можно еще встретить его объявления. Сперва к нему потекли деньги, но
потом на него обрушилось всеобщее презрение.
Оркотому похвастаться, что он вынудил к молчанию какое-нибудь сокровище,
которое и без того всегда молчало, как беспощадный Мангогул заставлял его
говорить. Наконец, заметили, что после двух-трех визитов Оркотома любое
молчавшее до сих пор сокровище начинает болтать. Вскоре его причислили, так
же как и Эолипиля, к разряду шарлатанов, и оба пребывали в этом звании до
тех пор, пока Браме не заблагорассудилось снять его с них.
Итак, от намордников отказались, предоставили сокровищам болтать, и никто от
этого не умер.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ
ВОСЬМАЯ ПРОБА КОЛЬЦА.
сокровищ, задыхались и чуть не умирали. Но вот наступила другая пора. Они
стали выше этого страха, отделались от намордников и начали прибегать только
к истерикам.
отличалась прелестным, хотя несколько неровным характером. Выражение ее лица
менялось десять раз в день, но всякий раз было привлекательно. И в
меланхолии, и в веселье она не имела себе равных: в моменты безумной
веселости ей приходили в голову очаровательные затеи, а во время приступов
грусти у нее были весьма забавные причуды.
что не могла без нее жить. Однажды султан упрекнул фаворитку, что она
проявляет какое-то беспокойство и холодок.
никуда не гожусь, когда со мной нет моих трех зверушек - чижа, кошки и
Калироэ, и вот вы видите, что последней нет со мной...
мне, что если Мазул отправится в поход, ей никак не обойтись без истерики. И
вот Мазул вчера уехал...
мотивированная истерика. Но почему же бывают истерики у сотни других женщин,
у которых совсем молодые мужья и нет недостатка в любовниках?
в истерику - это хороший тон для женщин. Без любовников и без истерики
нельзя вращаться в свете. И в Банзе нет ни одной буржуазки без истерики.
истеричек. Он направился прямо к Салике. Он нашел ее в постели, с раскрытой
грудью, пылающими глазами и растрепанными волосами. У ее изголовья сидел
маленький врач Фарфади, заика и горбун, и рассказывал ей сказки. Она то и
дело вытягивала то одну, то другую руку, зевала, вздыхала, проводила рукой
по лбу и восклицала страдальческим голосом:
больше не могу... Я умираю...
заменял ее покрывало более легким, и направил на нее перстень. Немедленно
услыхали:
что у нее истерика. Это будет длиться неделю. Умереть мне на месте, если я
знаю, из-за чего все это! Я вижу, какие усилия прилагает Фарфади, чтобы
вырвать с корнем это зло, но мне кажется, что он напрасно так усердствует.
на пользу врачу. Посмотрим в другом месте.
поблизости. Не успел он войти в ее апартаменты, как услыхал громкие раскаты
смеха. Он направился к ней, думая, что застанет ее с кем-нибудь. Между тем,
она была одна. Мангогул не очень этому удивился.
по-видимому, бывает или грустной, или веселой - как ей заблагорассудится.
все горло. От этого необузданного смеха оно резко перешло к забавным
ламентациям по поводу отсутствия Нарцеса, которому оно дружески советовало
поскорее вернуться, и продолжало с новой силой рыдать, плакать, стонать,
вздыхать с таким отчаянием, словно похоронило всех своих близких.
другую сторону перстень и отправился домой, предоставив Арсиное и ее
сокровищу сетовать на здоровье и решив про себя, что пословица
несправедлива.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
ДЕВЯТОЕ ИСПЫТАНИЕ КОЛЬЦА.
женщин. По рассеянности или по прихоти кольца он оказался под портиками
великолепного здания, которое Фелиса украсила роскошными гробницами своих
Бажанов Олег
Шилова Юлия
Суворов Виктор
Корнев Павел
Панов Вадим
Шилова Юлия