представлял собою всего лишь простую машину для подсчитывания выручки,
подведения баланса и запирания сейфов. Мистер Хаусерман был не многим умнее
кассира, он был поразительно силен в арифметике, мог обнаружить ошибку в
полпенни, там где дело касалось миллиардов, и обладал великолепным почерком.
Но при всех этих достоинствах он завоевал свое положение в коммерции отнюдь
не в силу способностей, а благодаря полученным в наследство флоринам, а
также благодаря талантам и деловым качествам своего английского компаньона,
из уст которого я и услышал следующее.
Адольф. Жена его умерла при переезде из Филадельфии, и вся его любовь
сосредоточилась на сыне и дочери. К несчастью, сын у него оказался
неудачным, это был необузданный и взбалмошный молодой человек; он проматывал
карманные деньги, на которые отец не скупился, в карты и на бегах. Мистер
Сполдинг, суровый и строгий, когда дело касалось всех остальных, с сыном был
мягок и снисходителен. Молодой человек, очень красивый и приятный в
обхождении, был любимцем покойной матери, и отец, в память о ней, относился
к сыну терпеливо и снисходительно. А тот опускался все ниже и ниже; он
погряз в долгах и в дурном обществе, редко показывался дома и серьезно
подорвал свое здоровье беспутной жизнью. Обо всем этом я уже знал, ибо
Адольф числился служащим фирмы, во всяком случае номинально, потому что
очень редко появлялся за своим столом. Но зато я не знал, что Адольф
Сполдинг, стремясь избавиться от бесчисленных долгов чести, решился
обокрасть своего отца. Он подделал подписи Сполдинга и Хаусермана на чеке в
тридцать тысяч долларов, который он намеревался предъявить нашим банкирам в
Нью-Йорке. Более того, он похитил из отцовского бюро сафьяновый бумажник, в
котором находились векселя и ценные бумаги на крупную сумму, и передал их в
руки того же подлого сообщника, который взялся предъявить чек к уплате в
нью-йоркском банке.
Панаму, с пакетботом, - сказал мистер Сполдинг. - Вы наверное слышали об
этом человеке, потому что он был известен в нашем городе - это Джорэм
Хэклер.
смуглое, умное лицо молодого человека, любезного, с хорошими манерами,
бывшего помощника редактора одной из сан-францисских газет.
горькой усмешкой. - Оказывается, по дороге на север он произвел себя в этот
чин. Он имеет огромное влияние на моего заблудшего сына, именно по его
наущению и была совершена эта гнусная кража, и я не сомневаюсь, что он
намеревается присвоить себе всю добычу.
образом он получил эти сведения.
жизнью, не смог выдержать сильного возбуждения, вызванного совершенным им
поступком, и свалился в горячке сразу же после отъезда своего сообщника.
пояснил отец дрожащим голосом, - и в бреду он признался в своем проступке.
Его сестра, которая сидела у постели, точно ангел-хранитель, да она и есть
ангел, моя дорогая крошка, была в ужасе от того, что он кричал в бреду,
терзаемый укорами совести. Она позвала меня, и я собственными ушами слышал,
как сын, которым я так гордился, мой несчастный мальчик, рассказал, как он
обманул и ограбил меня.
которыми он пытался прикрыть страдание, исказившее его морщинистое лицо,
потекли слезы.
котором проявились присущие ему решительность и сила характера. Прежде всего
необходимо спасти честь фирмы. Денежная потеря (хотя сумма довольно
значительна) - пустяк по сравнению с позором, потерей кредита, пятном на
имени Сполдингов. Да, да, любой ценой нужно добиться, чтобы постыдный
поступок молодого человека не получил огласки. Чек не должен быть
предъявлен, векселя не должны быть оплачены. Но как помешать совратителю
воспользоваться столь коварно захваченной добычей? Он уехал - он спешит в
Нью-Йорк кратчайшим путем через Панаму, и через несколько недель будет там.
Преследовать его бесполезно. Ожидание следующего почтового может оказаться
роковым. Тут я вспомнил о Пони-Экспресс, скорой трансконтинентальной почте,
с помощью которой жители Калифорнии могли быстро сообщаться с цивилизованным
миром, и предложил это средство.
приостановить выплату чека, могу даже добиться ареста Хэклера, как только он
появится в Нью-Йорке, но тогда начнется следствие, пойдут слухи, возникнут
подозрения, и вся эта грязная история через неделю появится в газетах! У
меня только одна надежда, одна возможность: я должен послать верного
человека - сам я слишком стар для этого, - и этот верный человек должен
отправиться как можно скорее в Нью-Йорк опасной дорогой через Скалистые
горы, явиться туда раньше Хэклера и либо силой, либо хитростью завладеть
бумагами. Джордж Уолфорд, вы тот человек, на котором я остановил свой выбор.
длинный путь, тогда еще только проложенный, путь, пересекающий весь
громадный континент от океана до океана, путь, полный опасностей. Все, что я
слышал или читал о путешествиях через прерии, о голоде, пожарах, диких
зверях и еще более безжалостных людях, - все это сразу всплыло в моей
памяти. Я подумал об огромных расстояниях, невероятных трудностях, требующих
нечеловеческих усилий, о ледяном барьере, воздвигнутом Скалистыми горами,
дабы преградить продвижение дерзкого Человека, и хотя я не слабее духом, чем
мои ближние, на лице моем, вероятно, отразились страх и смятение. Так оно
наверняка и было, потому что мистер Хаусерман простонал:
вас решиться на дело, заведомо связанное с громадным напряжением, лишениями
и опасностями. Я прошу вас рискнуть своей жизнью ради чести фирмы и моего
семейства. Я бы не отважился на подобную просьбу, не имея в виду
соответствующей награды. Выслушайте меня! Я не предлагаю вам за эту услугу
денег. Возвращайтесь с успехом - и вы станете компаньоном в фирме "Сполдинг
и Хаусерман". А если вы с Эммой все еще питаете те же чувства, что и три
месяца назад, то...
кассир радостно потер руки.
горячности. - К этому времени Бодессон подаст экипаж с самыми лучшими
лошадьми. Старайтесь беречь силы для прерий. Я знаю, у вас есть
шестизарядный револьвер, возьмите только самое необходимое. Вы получите
достаточную сумму денег - можете тратить их свободно и щедро, не жалейте ни
лошадей, ни золота. Я отдал бы половину своего состояния, лишь бы вы
поскорее очутились на мощеных улицах Нью-Йорка. Вы, можно сказать, настоящий
полномочный посол, Джордж, и только ваши ум и отвага помогут вам достичь
цели. А теперь собирайтесь в дорогу. Я медлил.
джентльмен. - Но... да, вы правы. Вы непременно повидаетесь перед отъездом.
я лихорадочно собрал свои пожитки - просто поразительно, сколько человек
способен сделать за десять минут, когда он испытывает душевный подъем, -
зарядил револьвер, уложил кое-что в небольшой саквояж и, как борзая,
помчался обратно. Мистер Сполдинг дал мне еще более подробные инструкции и
вручил тяжелый сверток с золотом и серебром, а также толстую пачку
ассигнаций. Ассигнации я должен был приберечь для цивилизованного мира, а в
глуши мне оставалась единственная надежда - подкупить полудиких обитателей
Запада звонкой монетой. Мистер Сполдинг еще беседовал со мной, когда
Бодессон, один из главных извозопромышленников Сан-Франциско, подал к дверям
отличную пару испанских лошадей. Тогда мистер Сполдинг поднялся наверх и
вернулся с дочерью. Милая Эмма! Как она побледнела и похудела! Но глаза ее
были все такими же сияющими и любящими, а слова, полные надежды и
преданности, вдохнули в меня еще больше смелости и решимости добиться своего
или умереть. Прощание наше было очень кратким. Торопливый шепот - страстное
подтверждение прежних клятв и заверений, - на единый миг я заключил ее в
объятья и поцеловал в щеку, а в следующий - уже кинулся к экипажу. Я сел
рядом с Бодессоном - кнут щелкнул, взмыленные лошади рванулись по улице, я
оглянулся и послал прощальный привет мистеру Сполдингу и Эмме, махающей
платком. Затем мы завернули за угол и понеслись по дороге.
подряд. Путешествие мое начиналось благополучно и с добрыми
предзнаменованиями. Душа моя была полна надежды. Жизнерадостный
француз-креол, сидящий рядом со мной, был веселым спутником, он пел
канадские песни, насвистывал, весело понукал гнедых и беспрерывно болтал.
interessantes! Ошень, ошень! Но мсье надо быть осторожным и не отказываться
от охраны, иначе les sauvages, свирепые индейцы снимут с мсье cheveux, или,
как вы называете, скальп! {Очень хорошо! Интересно! Дикари, волосы
(франц.).}
Солт-Лейк-Сити, и даже не сомневался, что дальше я последую с караваном под
охраной драгун. Интересно, что бы он сказал, узнав, что я собираюсь пересечь
Пехов Алексей
Максимов Альберт
Панов Вадим
Никитин Юрий
Каргалов Вадим
Шилова Юлия