read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com



человек, заполнил собою тот духовный, можно сказать, контур, который ему
судьбой предназначен. Не так - но об этом - тяжело и радостно думал
Клекотов, все больше любя Дениса Ивановича.
Но зато боль, с которой он жил всю жизнь, не замечая ее, вдруг выплыла
наружу - и уже не отпускала. Сам-то я что собою заполнил? - спрашивал себя
Клекотов. И отвечал: только на самом донышке духовного резервуара ЧЕЛОВЕК
КЛЕКОТОВ плещется субстанция - человек Клекотов, милиционер унылый.
И ладно бы, если б только в Денисе Ивановиче Клекотов обнаружил
гармонию и совершенство, он и в других стал нечто такое подмечать. Та же
размалеванная девица, полная кишок толстых и тонких, однако, если
посмотреть, щекою бархатиста... Да и в бабе своей, которая... - у нее в
глазах радужная оболочка довольно привлекательна... А сослуживец его Пцуцех
Аркадий - двадцать восемь раз на турнике подтягивается. Только и делает, что
дергает себя на перекладине в спортзале, и это раньше раздражало, теперь же
- уважение вызывает...
Да и себя Клекотов вдруг стал уважать. А что? Самый, что ли, он плохой?
Лишний раз человека не обматерит, не ударит, службу несет абсолютно, что ж
касается его тайных способностей по исполнению мелодии "Во поле березонька
стояла" - тут ему вообще равных нет.
Но чувство уважения к себе настолько было для него непривычным,
настолько обременительным, что Клекотов совершенно сознательно его не
захотел. Он понял, что если так дальше пойдет, придется всю свою жизнь
поломать и переиначить. Того и гляди - жениться захочется, детей завести. Ну
ладно, женится, заведет. А если в один непрекрасный день вернется чувство
брезгливости, если окажется, что все это временный обман и то, что Клекотов
начал в людях принимать за признаки гармонии и совершенства - только
исключения из правила? Тогда что? Вешаться?
Рухнул мир Клекотова - и никак он его не соберет.
Напился, разбил свою гитару.
Стало полегче, но потом опять тяжелее.
И понял он, что нет иного выхода восстановить былую дисгармоническую
гармонию своей души, как лишь сотворить какую-то серьезную подлость. А то и
преступление, может быть.
С этими мыслями он и шел к Денису Ивановичу Печенегину поздним вечером
пятнадцатого июля одна тысяча девятьсот девяносто четвертого года...

7
По всем художественным законам любого художественного произведения
нельзя рядом друг с другом выводить персонажей с одинаковыми какими-то
качествами. Если один тонкий, то другой, само собой, толстый, если один зол,
то рядом - добряк. Особенно если герои действуют не группой, а в
повествовании чередуются.
Но у нас - хроника, поэтому ничего нельзя поделать с тем
обстоятельством, что следующий человек, о ком надо рассказать, поскольку он
тоже был у Дениса Ивановича в ночь с пятнадцатого на шестнадцатое, - тоже не
любил людей.
Правда, есть отличия и особенности.
Во-первых, человек этот - женщина, а не мужчина, как Клекотов.
Во-вторых, Клекотов не любил всех (да и то, как выяснилось, это не
совсем так оказалось), а женщина эта не любила только мужчин.
Боялась.
Ненавидела. * * *
Звали ее... Впрочем, никто из друзей и гостей Дениса Ивановича ее имени
не знал - и никому она не представлялась.
Она появилась, как и многие другие здесь, - ночью.
Летом.
Встала тенью у яблони (сидели в саду) - и застыла, слушая.
Печенегин увидел ее, встал, сделал пригласительный шаг, а она взмахнула
вдруг каким-то мешком вроде рюкзака и дико закричала:
- Мужчина! Мужчина! Мужчина!
И с каждым словом голос ее приобретал новые оттенки: сперва констатация
факта, потом - угроза, потом - ужас. И она - убежала.
Выяснилось, что ее некоторые знают, встречали, слышали о ней:
сумасшедшая побродяжка. То ли кто-то когда-то изнасиловал ее, то ли просто в
голове какой-то винтик свихнулся: она бродит по улицам, живя неизвестно где
и питаясь неизвестно чем, и единственное, что можно от нее услышать в разных
вариациях:
- Мужчина! Мужчина!
Мужчин (считая их таковыми уже лет с десяти) она боялась панически, она
обходила их стороной, поэтому и блуждала лишь по пустынным, малонаселенным
улочкам. Лишь только ей казалось, что мужчина, идущий, например, по другой
стороне улицы, намеревается свернуть в ее сторону - или просто посмотрит на
нее слишком пристально, она останавливалась, хватала свой мешок и начинала
кричать на всю округу:
- Мужчина! Мужчина! Мужчина! - и не успокаивалась, пока мужчина этот не
удалялся за безопасные пределы.
Однажды милиционеры хотели проверить ее документы - в ту еще пору,
когда бродяжничество было запрещено, - она зашлась в истерике, побежала, они
ее догнали, она забилась в припадке, они отвезли ее в клинику, там умные
психиатры распознали ее фобию, признали неопасной и неизлечимой - и
выпустили.
И вот безымянная эта женщина стала появляться у Печенегина.
Держала себя, конечно, на расстоянии. Чуть кто из мужского числа гостей
на шаг случайно ближе:
- Мужчина! - грозно звучит ее голос.
- Бабушка за невинность опасается, - еле слышно скажет кто-то.
Меж тем она была не бабушка, меж тем ей было чуть за сорок, она просто
нарочно привела себя в такое состояние, чтобы не понравиться никому, даже
пьяному последнему бомжу.
А была когда-то красивой - и помнила это.
И помнила, как красив был тот, кого она полюбила.
Помнила, как завораживали его глаза, завораживал его голос.
Помнила, как стоял он цветущим летом у ворот и позвал ее в прохладу
дома чаю попить.
И там, в прохладе, такое с ней сделал, что не осталось в ее душе
ничего, кроме жуткого изумления, не осталось ни одного слова, кроме
отпугивающего: "Мужчина!"
Вот только странно: словно во сне это было; никак она не вспомнит, где
ж он живет, где ж тот дом, в котором была прохлада - а чая обещанного не
было.
Годами она искала - и нашла!
И так же ласково подманивает ее он, этот человек, узнанный ею, - и
глазами, и словами, и всем, всеми, всем... Хитрец!
Что ж, и она схитрит. Она сегодня на шажок к нему поближе, завтра еще
на шажок (потому что сразу нет сил, страшно), а когда приблизится совсем
близко (хорошо бы - в комнатке, в прохладе, где чая, однако, нет), тогда она
достанет из-под кофты острый нож...
Одно непонятно: чем ближе к нему, тем жальче его. Она знает: это он
напускает колдовство на нее. Она сопротивляется. Не поможет это ему! Она
сделает свое законное святое дело...

8
Человек предполагает, а Бог располагает - слова известные.
Но известно и то, что человек создан по образу и подобию Божию, а
значит, все-таки способен тоже располагать собою.
Лично я вообще уверен, что человек о себе почти все знает наперед.
"Знал бы, где упасть, соломки подстелил бы", - оправдывается он, потирая
ушибленное место. А меж тем, как правило, знает, где упадет, предчувствует,
но соломки стелить не спешит, размышляя: во-первых, может, еще и обойдется,
во-вторых, если уж упадешь, то соломка не поможет, в-третьих, от судьбы не
уйдешь, в четвертых... В-четвертых, иногда упасть так почему-то хочется...
ЕЛЕНА знала, что ей не нужно выходить замуж за Печенегина.
Они учились вместе в музыкальном училище.
В любом учебном заведении время от времени образуется класс или курс
особенный - яркий, громкий, с выдумками, с хулиганством, конечно, но и с
умением учиться и забавлять себя и других весельем. О таких курсах ходят
потом легенды, были и небылицы, такие курсы после окончания регулярно
собираются, чтобы отметить пятилетие, десяти-, двадцатилетие выпуска... На
таком курсе и учились Елена Патрина и Денис Печенегин. Елена была звездой
этого звездного курса, Денис же - паршивой овцою, он казался приблудным,
лишним, нездешним. Ни в выдумках, ни в весельях он не принимал участия, но и
не был совсем уж угрюмым, мог оказаться в дружеской компании и даже стакан
вина выпить. Однако - ничего сверх, все в меру, все аккуратно. Скучен и
пресен, думала Елена, глядя на него с раздражением.
О подобных людях мать Елены говорила: положительный. Или - еще хуже
слово - степенный. Именно о таком муже мечтала она для дочери, рассуждая о
ее возможном будущем и вспоминая ее отца - не положительного и не степенного
человека, чуть было не отравившего ей жизнь, - но она вовремя поняла, с кем
имеет дело. Елена и согласиться с ней не могла, и не согласиться тоже: она
отца не помнила.
Но, видимо, уродилась в него: положительности и степенности в себе не
обнаруживала. Наоборот, очень рано проявила любопытство ко всему взрослому,
любопытство иногда просто нестерпимое.
Многое можно было бы рассказать о ее подростковой жизни - о мыслях,
желаниях и некоторых поступках, но таковы они, что трудно их вместить в
мягкий стиль данного повествования (пусть цель у него сугубо



Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 [ 18 ] 19 20 21
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.