человек, заполнил собою тот духовный, можно сказать, контур, который ему
судьбой предназначен. Не так - но об этом - тяжело и радостно думал
Клекотов, все больше любя Дениса Ивановича.
наружу - и уже не отпускала. Сам-то я что собою заполнил? - спрашивал себя
Клекотов. И отвечал: только на самом донышке духовного резервуара ЧЕЛОВЕК
КЛЕКОТОВ плещется субстанция - человек Клекотов, милиционер унылый.
гармонию и совершенство, он и в других стал нечто такое подмечать. Та же
размалеванная девица, полная кишок толстых и тонких, однако, если
посмотреть, щекою бархатиста... Да и в бабе своей, которая... - у нее в
глазах радужная оболочка довольно привлекательна... А сослуживец его Пцуцех
Аркадий - двадцать восемь раз на турнике подтягивается. Только и делает, что
дергает себя на перекладине в спортзале, и это раньше раздражало, теперь же
- уважение вызывает...
Лишний раз человека не обматерит, не ударит, службу несет абсолютно, что ж
касается его тайных способностей по исполнению мелодии "Во поле березонька
стояла" - тут ему вообще равных нет.
настолько обременительным, что Клекотов совершенно сознательно его не
захотел. Он понял, что если так дальше пойдет, придется всю свою жизнь
поломать и переиначить. Того и гляди - жениться захочется, детей завести. Ну
ладно, женится, заведет. А если в один непрекрасный день вернется чувство
брезгливости, если окажется, что все это временный обман и то, что Клекотов
начал в людях принимать за признаки гармонии и совершенства - только
исключения из правила? Тогда что? Вешаться?
гармонию своей души, как лишь сотворить какую-то серьезную подлость. А то и
преступление, может быть.
пятнадцатого июля одна тысяча девятьсот девяносто четвертого года...
7
нельзя рядом друг с другом выводить персонажей с одинаковыми какими-то
качествами. Если один тонкий, то другой, само собой, толстый, если один зол,
то рядом - добряк. Особенно если герои действуют не группой, а в
повествовании чередуются.
обстоятельством, что следующий человек, о ком надо рассказать, поскольку он
тоже был у Дениса Ивановича в ночь с пятнадцатого на шестнадцатое, - тоже не
любил людей.
совсем так оказалось), а женщина эта не любила только мужчин.
не знал - и никому она не представлялась.
вдруг каким-то мешком вроде рюкзака и дико закричала:
факта, потом - угроза, потом - ужас. И она - убежала.
сумасшедшая побродяжка. То ли кто-то когда-то изнасиловал ее, то ли просто в
голове какой-то винтик свихнулся: она бродит по улицам, живя неизвестно где
и питаясь неизвестно чем, и единственное, что можно от нее услышать в разных
вариациях:
обходила их стороной, поэтому и блуждала лишь по пустынным, малонаселенным
улочкам. Лишь только ей казалось, что мужчина, идущий, например, по другой
стороне улицы, намеревается свернуть в ее сторону - или просто посмотрит на
нее слишком пристально, она останавливалась, хватала свой мешок и начинала
кричать на всю округу:
удалялся за безопасные пределы.
когда бродяжничество было запрещено, - она зашлась в истерике, побежала, они
ее догнали, она забилась в припадке, они отвезли ее в клинику, там умные
психиатры распознали ее фобию, признали неопасной и неизлечимой - и
выпустили.
на шаг случайно ближе:
нарочно привела себя в такое состояние, чтобы не понравиться никому, даже
пьяному последнему бомжу.
дома чаю попить.
ничего, кроме жуткого изумления, не осталось ни одного слова, кроме
отпугивающего: "Мужчина!"
ж он живет, где ж тот дом, в котором была прохлада - а чая обещанного не
было.
глазами, и словами, и всем, всеми, всем... Хитрец!
на шажок (потому что сразу нет сил, страшно), а когда приблизится совсем
близко (хорошо бы - в комнатке, в прохладе, где чая, однако, нет), тогда она
достанет из-под кофты острый нож...
напускает колдовство на нее. Она сопротивляется. Не поможет это ему! Она
сделает свое законное святое дело...
8
значит, все-таки способен тоже располагать собою.
"Знал бы, где упасть, соломки подстелил бы", - оправдывается он, потирая
ушибленное место. А меж тем, как правило, знает, где упадет, предчувствует,
но соломки стелить не спешит, размышляя: во-первых, может, еще и обойдется,
во-вторых, если уж упадешь, то соломка не поможет, в-третьих, от судьбы не
уйдешь, в четвертых... В-четвертых, иногда упасть так почему-то хочется...
особенный - яркий, громкий, с выдумками, с хулиганством, конечно, но и с
умением учиться и забавлять себя и других весельем. О таких курсах ходят
потом легенды, были и небылицы, такие курсы после окончания регулярно
собираются, чтобы отметить пятилетие, десяти-, двадцатилетие выпуска... На
таком курсе и учились Елена Патрина и Денис Печенегин. Елена была звездой
этого звездного курса, Денис же - паршивой овцою, он казался приблудным,
лишним, нездешним. Ни в выдумках, ни в весельях он не принимал участия, но и
не был совсем уж угрюмым, мог оказаться в дружеской компании и даже стакан
вина выпить. Однако - ничего сверх, все в меру, все аккуратно. Скучен и
пресен, думала Елена, глядя на него с раздражением.
слово - степенный. Именно о таком муже мечтала она для дочери, рассуждая о
ее возможном будущем и вспоминая ее отца - не положительного и не степенного
человека, чуть было не отравившего ей жизнь, - но она вовремя поняла, с кем
имеет дело. Елена и согласиться с ней не могла, и не согласиться тоже: она
отца не помнила.
обнаруживала. Наоборот, очень рано проявила любопытство ко всему взрослому,
любопытство иногда просто нестерпимое.
желаниях и некоторых поступках, но таковы они, что трудно их вместить в
мягкий стиль данного повествования (пусть цель у него сугубо