препятствия. Значит, "потолок" находился на неопределенной высоте.
Предстояло еще установить, как далеко простирается пустота. Но заняться
этим можно будет позднее - вопрос не из срочных.
устали, что им показалось великолепным ложе из сухой травы, к счастью,
заготовленной впрок в большом количестве. Но из-за нее пришлось вступить в
борьбу с курами, пожелавшими устроить себе насест внутри того же дупла.
Ничего не оставалось, как наломать веток и загородить ими вход, подыскав
для курятника более подходящее место - в дупле другого дерева. К счастью,
ни бараны, ни козы, ни агути не испытывали подобного искушения. Домашним
животным нравилось пастись на воле, и они даже не пытались переступить
установленный барьер. Забор из сухих веток кустарника не стал бы для них
преградой.
заготовку провизии. Нужно было набрать побольше яиц и моллюсков, корней
ямса и плодов манзаниллы. Каждое утро приходилось совершать походы на
побережье за устрицами. Все это отнимало много часов, а ведь известно, как
быстро летит время, когда у человека забот полон рот.
и тарелки, была вполне достаточной для той простой пищи, какую употребляли
наши Робинзоны. Пока что лучшей посуды им и не требовалось. Стирка белья в
ручье входила в обязанность Тартелетта, который легко справлялся с этим
нехитрым делом, так как весь гардероб потерпевших кораблекрушение сводился
к двум рубашкам и двум парам штанов, если не считать еще двух носовых
платков и двух пар носков. Во время стирки Годфри и Тартелетт оставались в
чем мать родила, но солнце было таким палящим, что белье высыхало быстро.
Годфри и Тартелетт, выброшенные кораблекрушением на этот необитаемый
остров.
Годфри ежедневно ходил к северо-западному мысу и внимательно осматривал
все открывающееся оттуда морское пространство, но ни разу не видел на
горизонте ни парусного корабля, ни рыбачьего баркаса, ни дыма проходящего
парохода. Очевидно, остров Фины лежал в стороне от путей торговых и
пассажирских судов. Приходилось запастись терпением и дожидаться
счастливого случая.
возвращался к важной и до сих пор не решенной проблеме огня.
вещество, абсолютно сухое и легко воспламеняющееся. Подходящими показались
ему грибные наросты, которые обычно появляются в старых дуплах. После
долгой просушки они могли бы, вероятно, послужить горючим материалом.
Найдя несколько таких грибов, Годфри разломал их на мелкие куски и сушил
на солнечной поляне, где они лежали до тех пор, пока, в конце концов, не
превратились в порошок. Затем Годфри тупым краем ножа стал высекать из
камня искры, пытаясь направить их на легковоспламеняющийся материал. Но,
несмотря на все его усилия, порошок не загорался.
накопившейся за много веков в дупле большой секвойи, потом над тщательно
просушенной морской губкой, росшей между скалами, но ни в том, ни в другом
случае ничего не получалось. Искра, высеченная из камня ударом ножа,
тотчас же гасла, не воспламеняя этого заменителя трута.
обходиться без огня? Годфри и Тартелетт с трудом уже выносили пищу,
состоявшую из плодов, кореньев и моллюсков, и не без основания опасались
желудочных заболеваний. При виде пасшихся баранов, коз и агути они,
особенно учитель танцев, начинали чувствовать острый голод и пожирали
глазами это живое мясо.
не в силах был умерить даже дувший с моря ветер, разразилась давно
собиравшаяся страшная гроза.
грома, сопровождавшимися ослепительными вспышками молнии. Дождя еще не
было, но с минуты на минуту должен был разразиться ужасный ливень.
заревом, будто охваченное пожаром, и на огненном фоне проступала ажурная
хвоя деревьев, напоминая четкий рисунок китайских теней.
резкий зигзаг молнии. По Вильтри сверху донизу пробежала электрическая
искра.
бушующего огненного дождя: молния воспламенила сухие ветки на вершине
дерева, и на землю падали раскаленные добела угли...
которая его нам принесла!
без огня, и сложили их в кучу вместе с сухими ветками, собранными тут же,
у подножья дерева. Потом вернулись в свое темное жилище как раз в ту
минуту, когда дождь хлынул с новой силой и потушил пожар, угрожавший
верхушке Вильтри.
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ,
будет изощряться подобно Прометею, чтобы похитить небесный огонь. Само
небо, как выразился Тартелетт, оказалось настолько любезным, что прислало
им огонь вместе с молнией. Теперь остается лишь позаботиться о его
сохранении!
подбрасывать! - ответил Тартелетт, выражая свое удовольствие радостными
возгласами.
днем, и ночью, - сказал учитель танцев, размахивая горящей головней.
рассвело, Годфри и Тартелетт, собрав топливо в большую кучу, стали
подбрасывать его в костер. Яркое пламя вспыхивало с веселым треском,
пожирая новые порции горючего. Для костра было выбрано удобное место в
промежутке между толстыми корнями одной из соседних секвой. Тартелетт,
задыхаясь от натуги, все время раздувал костер, хотя этого совсем не
требовалось - огонь и не собирался гаснуть. При этом танцмейстер принимал
самые рискованные позы, следя за серым дымом, завитки которого вздымались
вверх и терялись в густой листве.
благословенном огне совсем не для того, чтобы им любоваться или просто
греть руки у костра. В жарком климате в этом не было нужды. С помощью огня
они получат здоровую и разнообразную пищу. Теперь можно будет покончить со
скудным, достаточно надоевшим рационом. На обсуждение этого важного
вопроса они потратили часть утра.
вожделения пощелкивая зубами. - Затем добавим к этому окорок агути, жаркое
из барашка, козью ножку, несколько куропаток или рябчиков, которые водятся
в прерии, а на закуску выловим двух-трех пресноводных и несколько морских
рыб.
улучшилось от такого обильного меню. - Не стоит рисковать желудками и
сразу накидываться на пищу после длительного недоедания! Кроме того, нужно
приберечь кое-что и про запас! Остановимся пока на паре цыплят. Каждому по
штуке. Ведь это совсем неплохо! А вместо хлеба используем корни камаса.
При умелом приготовлении они вполне его могут заменить.
учитель танцев старательно ощипал, выпотрошил, насадил на вертел и зажарил
на слабом огне.
настоящего завтрака на острове Фины. Чтобы сделать их съедобными, он
применил индейский способ, известный также американцам в прериях Западной
Америки.
горящие угли, чтобы сильно раскалить. Быть может, Тартелетт находил, что
незачем жарить камни на таком добром огне, но поскольку это не мешало
приготовлению кур, он не стал выражать недовольства.
квадратный ярд и вырвал оттуда всю траву; затем с помощью больших раковин
он сделал выемку дюймов десять глубиной, положил на дно сухих веток и
зажег их; таким образом земля под ними должна была сильно нагреться.
очищенные корни камаса, прикрыл их травой, положил на нее раскаленные
камни, а сверху развел новый костер.