буквами. Появление Сычугина совсем сбило его с толку. Вот, кажется, и буквы
все сошлись, а сомнительно было, чтоб этот лунатический выпивоха спас Наташу и
Сергунка. Чудинов же и слышать не желал обо всей этой истории. Сунувшегося
было еще раз к нему Ре-мизкина он довольно уже бесцеремонно выставил за дверь
бюро и просил больше с этими глупостями к нему не являться. Бедный Ремизкин,
которого разбирало не только любопытство, но еще мучило то, что он не оправдал
доверия редактора, поймал меня и просил, как более опытного, старшего
товарища, посоветовать, что делать, как быть.
меня.- Ну, вы ему друг, скажите, чтобы признался. Если не хочет, мы портрета
давать не будем. Можно даже без фамилии. Напишем только одну букву: "инженер
Ч." Ну что ему, жалко? Всего только одна буква, не все и догадаются.
этот раз вполне понимал его. Хотя я в душе и был доволен, что случай свел
Степана с Наташей, и готов был про себя благословлять пургу, пронесшуюся над
Зимогорском, я понимал все же, как злят Чудинова все эти разговоры о шарфе,
буквах и прочих неотвратимо сходившихся мелочах. Да, все улики, как говорится,
были налицо. Но не такой человек был мой Степан, чтобы его могли легко
припереть к стенке, если он этого сам решительно не хотел.
но девушка заявила, что ей трудно восстановить в памяти детали этого недоброго
вечера. У нее все словно снегом замело в сознании. Ей, видно, были тоже
неприятны расспросы Ремизкина. Они напоминали самолюбивой девушке о том, что
она фактически потерпела еще одно поражение на лыжне, хотя это была не гонка,
а поиски заблудившегося. Все же она показала себя не с лучшей стороны, эта
бывшая Хозяйка снежной горы. Куда уж там! И лыжу сломала, и справиться сама
потом не смогла. Спасибо, нашелся какой-то добрый человек, что выволок ее из
беды, спас от погибели. И, видно, деликатный, чуткий человек. Спас и скрылся в
темноте. Не лезет с напоминаниями, не ждет, чтобы спасибо сказали. А другой бы
явился да начал красоваться... Честно-то говоря, Наташу тоже разбирало
любопытство. Ей очень хотелось узнать, кто же был тот таинственный спаситель,
который разыскал ее в такой лютой пурге, донес на себе Сергунка, согрел ее
своим шарфом. Но не такой был у Наташи Скуратовой характер, чтобы она со своей
стороны стала помогать розыскам неведомого спасителя. Не хочет открываться - и
не надо.
это по своей собственной инициативе. И вся редакция была заметно удивлена,
когда вдруг в кабинете Хворобея появился худощавый смуглый человек с
маленькими черными усиками, в круглой шапке-кубанке. На поводке он вел
огромную овчарку. Собачища легла поперек редакторского кабинета и стала
подозрительно смотреть на самого Хворобея, который почувствовал себя при этом
как-то очень неуверенно и только шепотом спросил у пришедшего:
сосредоточенным и даже печальным.
данном вопросе мы вам не поможем. На подобные случаи у нас даже и собаки не
натасканы. Не в этом направлении тренировка идет. Это уж, извините, не наша
сфера деятельности, так сказать. Вот если бы, скажем, убийство было или
хищение чего-либо, или, скажем, растратили бы средства какие, тут, может быть,
по распискам или по ходу движения суммы мы бы следствие и повели. А так
трудно. Да и закону такого нет, чтобы следствие вести на человека, который
героизм проявил и не желает открываться. Ведь ни под какую статью не
подведешь.
ищейке дали понюхать шарф. Но это вещественное доказательство так захватали за
последние дни все кому не лень, что собака и носом не повела. Только
отвернулась брезгливо. Не произвели также никакого впечатления на овчарку и
буквы из метки.
Ремизкин.- Столько всего понаписано про то, как злодеев, всяких преступников
разыскивать - целая, говорят, литература есть; мне в библиотеке справку дали,
так столько там книг, что за всю жизнь не прочтешь, однако,- а как сыскать,
если кто геройство совершил и не открылся, ни звука. Просто даже обидно!
Значит, если по кровавому следу - счастливого вам пути! Или, как пишут,
разматывать клубок преступлений - сделайте одолжение, мотайте! А если чинно,
благородно надо хорошего человека выявить, если он такой скрытный, чересчур
совесть имеет и больно уж скромный и тому подобное, так никто ничего толком не
посоветует. Вот я бы такое учреждение велел организовать, чтобы они пусть
всякие неизвестные хорошие дела разбирали и всему народу сообщали.
даже и меня привела уже в некоторое замешательство. Дело в том, что
неугомонный репортер-любитель продолжал свои розыски. Хотя Ремиз-кину было
ясно, что не кто иной, как Чудинов, вызволил тогда из беды Наташу и Сергунка,
ему самому хотелось исключить все, что могло бы в наималейшей степени
поколебать это убеждение. Он отправился в свободное время к начальнику
аэропорта и там выяснил, что в тот памятный вечер из-за пурги на зимогорском
аэродроме до самого утра задержалось несколько транзитных самолетов. Пятеро
пассажиров с них вызвались, оказывается, добровольно участвовать в действиях
поисковой партии, которая вышла навстречу лыжникам, отправившимся из города. И
вот в списке пассажиров какого-то транзитного самолета Ремизкин усмотрел
одного, по фамилии, как бы вы думали какой?.. Русочуб!
сходится. Видите! "С", а тут "Чу". И начальник аэропорта говорит: "Помнится,
что ходил такой на поиски - плечистый, здоровый". Улетел утром во Владивосток,
понимаете? Тут опять-таки возможно сделать предположение, а? Честное даю
слово, ей-богу! Как по-вашему? Я решил с Москвой связаться. Запрошу службу
перевозок. Начальник сказал, что, когда билет берут, адрес записывают. Значит,
есть зацепка, верно ведь? Товарищ Карычев, вот вы, человек опытный...
Руевчубом, но пора уже было поубавить пылу и ражу этому следопыту, а то
Чудинов мой, чего доброго, от всей этой истории, так хорошо начавшейся, совсем
уже взбеленится.
носитесь, как дурень с писаной торбой, когда, в общем, и так все ясно для
каждого? Кончили бы всю эту волынку. Ну подумаешь, спас. Что тут особенного
для лыжника?
тут сенсацию раздуть? Осложняете только отношения, которые могли бы прекрасно
сложиться ко всеобщему удовольствию... И вообще, знаете, Ремизкин, что на этот
счет сказал композитор Гуно, вот тот самый, что "Фауста" сочинил?
добра". Вот, друг мой дорогой...
ожидал! Такой, можно сказать, боевой журналист, сколько я ваших
корреспонденции читал, и вдруг...
скажу!
исполкома товарищ Ворохтин, вернувшийся из отпуска и командировки в Москву.
думал: "Ох! И как же ты, дорогой, изо всего вырос!" И правда, ощущение было
такое, что все тесно этому великану. Коротки стали ему собиравшиеся гармошкой
у неохватных плеч рукава синего пиджака, пуговицы которого, казалось, вот-вот
отскочат от напора могучего и огромного, с трудом втиснутого в костюм тела
председателя. Слишком узким выглядел воротник полосатой сорочки, кончики
которого торчали в разные стороны под нажимом мощной шеи. Слишком туго,
казалось, был повязан галстук, хотя узел его и так был уже где-то па груди, на
уровне депутатского значка. И тесноватым выглядел кабинет, слишком маленьким
по сравнению с фигурой хозяина был стол, а сам Ворохтин словно не вмещался в
своем широком кресле, готовом вот-вот раздаться во все стороны. И даже весь
город Зимогорск показался Чудинову слишком маленьким, не по росту так
вымахавшему председателю исполкома.
стиснул руку его, подтащил к себе, взял за плечи, всадил в кожаное кресло,
которое подтолкнул к гостю носком сапога, и сам тоже втиснулся в другое,
стоявшее напротив. Годолобый, румяный, бритоголовый, он посмотрел внимательно
на Чудинова и вдруг подмигнул ему одним глазом.
специалист, немного круто поворачивает, зато быстро порядок навел в
конструкторском бюро. Это мы приветствуем. И хорошее дело придумали с этими
витринами-проектами. Пусть народ сквозь бараки завтрашнюю нашу красу видит. За
это спасибо. Жаловалась только на вас, что характером туговаты и молодежь на
Орловский Гай Юлий
Конан-Дойль Артур
Прозоров Александр
Роллинс Джеймс
Прозоров Александр
Беляев Александр