сопку.
скоро совсем стихнет, и приедет капитан. Но что, что с начальником?!
с Ивановым.
трудом пробираясь по снегу от заструги к заструге. - Он легко одет, а пурга
была страшная. Неужели?.."
Павловича, что не представлял жизни без него. Он уже давно решил, что будет
сопровождать Чехонина во всех его экспедициях и путешествиях. Кроме
образования и ума, кроме твердости и в то же время доброты, кроме
аккуратности и точности во всем, Алексея привлекало в Чехонине еще что-то,
чего он и сам пока не мог объяснить. Ему хотелось быть похожим на Чехонина,
быть таким же подтянутым и вежливым, рассудительным, всеми уважаемым и,
может быть, таким же известным.
Холмогоров. Но что могло произойти, Алексей не мог представить. Он вызывал в
своем мозгу картины, но ни одна из них не рисовалась четко, ни одна не
задерживалась в сознании.
несколько раз стрелял. Он надеялся, что его услышит хотя бы Рой. Но остров
безмолствовал, и тревога Алексея все возрастала.
и свистел. Собаки то далеко обгоняли нарту, то возвращались и виновато
бежали рядом. Должно быть, они чувствовали, что хозяин кого-то ищет.
потом снова повернул. И так по нескольку верст оленья упряжка огромными
зигзагами продвигалась на запад. Как и у Алексея Холмогорова, все мысли
Санко сейчас были заняты лишь Чехониным.
большим другом художника) погибает, а может быть, уже погиб, эта мысль
вонзалась в сердце Санко ядовитой, острой стрелой. Товарищество у жителей
острова было законом с тех давних времен, когда они поселились в этих
местах. А каждый гость на острове считался товарищем, если он приезжал с
добрыми чувствами, с добрыми вестями, с добрыми делами.
Может быть, они схватили начальника, как хотели схватить меня. А может быть,
и убили..."
нигде не было видно следов человека, никто не откликался на зов юноши. А
олени, пробежавшие огромный и трудный путь, заметно ослабевали. Коварный
снег, покрывающий болота, обманывал животных, и они часто проваливались по
грудь.
встретиться с Алексеем Холмогоровым. Но что он скажет Алексею? За всю свою
жизнь Санко не знал случая, чтобы человек на острове пропадал бесследно.
Бывало, люди погибали на охоте, в пурге, но даже мертвых или хотя бы остатка
одежды их островитяне все-таки находили.
разыскать.
загонять. Ты останешься с ними. Я пойду в тундру...
но что он мог предложить другое? Санко хорошо знал тундру и у него было
больше шансов на успех в поисках. Вдвоем идти нельзя - лыж всего одна пара,
да и олени не должны оставаться без присмотра. Конечно, решение молодого
ненца было единственно правильным.
собой поесть и вот это! - он подал ненцу фляжку со спиртом. - Если найдешь
Георгия Павловича, потребуется.
оленьей шкуры. Эти лыжи он смастерил еще с помощью художника Григорьева, и
теперь они всегда лежали у него на нартах. На них Санко часто ходил даже по
летним обесснеженным болотам.
части, остров изобиловал возвышенностями и оврагами, речками и озерками. В
весеннее и летнее время после большого снегопада ходить по таким местам
особенно опасно. Ровный и чистый, но еще не осевший снег часто скрывает под
собой глубокие, открытые реки, а на краях высот образует обманчивые
козырьки, не способные выдержать даже тяжести малюсенького зверька.
становилась почти инстинктивной. Но быстро он шел лишь первые
пятнадцать-двадцать минут. Потом стал замедлять шаг, все чаще прислушиваясь
и крича. Собаки Нюртей и Яник по приказанию хозяина обегали все
возвышенности и возвращались, не проявляя ни беспокойства, ни радости. Они
чувствовали, сосредоточенность Санко и вели себя тихо и послушно.
потепления. Как точно знал Санко, об этом же свидетельствовало и полное
исчезновение тундрового зверья и птицы.
пользовался и на оленьей упряжке, - двигался большими зигзагами. По-ненецки
этот способ назывался "минзь хара".
безрезультатно. Начальник Чехонин пропал. Санко уже чувствовал усталость, и
все же продолжал шагать, прислушиваться и время от времени кричать "нгей!"
остановился, прислушался, засвистел.
вернутся.
больше беспокоился об Алексее, оставшемся на берегу океана.
обдумать, как быть и что делать дальше. Но в те же секунды он услышал
нарастающий отчаянный собачий визг.
пес, в котором Санко сразу же узнал Роя. Визжал Яник, должно быть, от укусов
или просто от страха.
хозяина тоже остановился и хотел было вновь ринуться в драку, но Санко
грозно прикрикнул на него и ласково позвал Роя.
задиристость Яника, уже ластился к человеку. Он отбегал от ненца и снова
подбегал, хватал за полу совика, лизал руки. Рой ждал и звал. Это сразу же
понял Санко, быстро просунул носки тобоков в ременные петли лыж и, забыв об
усталости, побежал за Роем. Он теперь твердо знал, что нашел начальника, и
радостное возбуждение смешивалось с тревогой: жив ли?
Санко далеко отставал, и так же нетерпеливо ожидал.
этой пурги. Она застигла его вдали от берега. Прошло уже часа четыре после
того, как он оставил Иванова, пообещав вернуться через два-три часа, но
Чехонин с сожалением покидал тундру.
пурга опережала его.
снега. Хотя было светло, видимость совсем прекратилась. Человека вдруг
окружила неистово свистящая белослепящая крутоверть. Кроме себя, Чехонин
ничего не видел. Оглядываясь, он не видел даже своих следов. Компас он
держал в перчатке и поминутно сверялся с ним.
на поводок и шел теперь, надеясь лишь на чутье собаки. Самое опасное было -
попасть в трясину или сорваться в реку.
большой усталости и надеялся быстро достичь берега океана. Чтобы ветер бил в
спину, приходилось несколько отклоняться на запад. Энергично двигаясь,
Чехонин не ощущал и холода. Угнетающе действовал лишь снежно-белый тесный
мешок. Окружающий - и далекий и близкий - мир существовал теперь лишь в
сознании.
Акунин Борис
Максимов Альберт
Конан-Дойль Артур
Посняков Андрей
Каменистый Артем
Белов Вольф