нечего. А все-таки здесь они здорово спелись. Сидит Алексей Степанович в
кабинете, и не видно его, а кругом начальство; даже этот лобастый Петька
тычет нахальными глазенками в щетку и требует - вытирай! Всякие у них
обычаи, фасоны, и все это только для того, чтобы свободному человеку,
Игорю Чернявину, заморочить голову.
пододеяльник - хорошие вещи, но Игорь понимает и другое: такими хорошими
вещами покупается покорность, особенно если человек попадается жадный на
все эти удовольствия. И папаша, вероятно, на это рассчитывал, однако у
папаши не вышло. Что же? Можно поспать и в хорошей постели, пускай,
но посмотрим, чем это кончится. Вот, например, работать. Николай Иванович
говорит: приятная штука. А если неприятная? Ему хорошо в чистом костюме
поучать там... в классе. А если они заставят доски строгать, покорно
благодарю, синьоры! Допустим, не захочу. Выгонят? Интересно. Какой позор
для трудовой колонии Первого мая! Одного человека - Игоря Чернявина, не
какого-нибудь там бандита, а скромного интеллигента и джентельмена не
смогли заставить работать. Не справились! Интересно, как они будут
выгонять? Игорь Чернявин представил себе расстроенные физиономии восьмой
бригады. Ох, как им будет досадно! Сколько они здесь нахитрили, вежливость
какая, простыни какие, "обычаи", а купить не купили. Игорь Чернявин может
прожить и без их досок. Он вспомнил некоторые свои самые остроумные
комбинации. Сколько в них было вдохновения, привлекательных, забавных,
неожиданных поворотов! Никакие свежие постели с ними сравняться не могут,
потому что в этих поворотах - свобода.
заснул, так и не разрешив противоречия приятных вещей и неприятных, хотя и
гордых, мыслей.
надоедливая трубная музыка и пожар. На пожаре было много огня, шума и
треска, Игорь в какой-то толпе куда-то спешил, а в уши бил настойчивый,
звонкий голос:
звенел:
выходили с полотенцами, убирали постели, взбивали подушки. Рогов мотался
по спальне с белой тряпкой в руках, вытирал пыль. Он прыгал от стульев к
подоконникам, заглядывал в тумбочки, подскакивал к верхней перекладине
дверей, продевал руку за батареи отопления, возился у портретов, потом
застыл у какой-то кроватной ножки. Игорь закрыл глаза; хороший,
счастливый, теплый сон снова к нему возвратился...
делать, если он не встанет? Вот просто не встанет, да и куда ему спешить?
Даже по здешним "обычаям" он два дня не должен работать. Он снова услышал
над собой голос Нестеренко:
открыл глаза:
широкую ехидную улыбку:
удивления. Рогов натирал пол и подскочил к ним на босой ноге. Наконец,
Нестеренко нашел слова, нашел с таким замедлением, что у Игоря даже смех
начал срываться.
сказал Игорю грубоватым голосом:
почувствовал себя в смешном положении и хотел уже вставать, но снаружи
долетели звуки нового сигнала. Рогов соскочил со своей щетки и вскрикнул:
поправляя прически, сегодня они были как один одеты в школьные костюмы.
Игорь знал, что вся бригада до обеда работает в школе. Приведя себя в
порядок, все спешили занять место на свободном участке спальни -
выстраивались в просторный ряд. Нестеренко беспомощно оглянулся, Санчо
подбежал к нему:
привело в ужас. Оказаться перед девушкой в одном белье! Поэтому он охотно
подхватил одеяло и закутался с головой, но оставил щель, чтобы видеть.
под кровать, спросил:
в ряду. Открылась дверь, Нестеренко громко скомандовал:
поднял правые руки. Нестеренко стоял отдельно против двери. Сияя золо-
том тюбетеек, вензелями на рукавах, белизной широких воротников, вошли
невысокая девочка лет пятнадцати-шестнадцати и мальчик гораздо моложе ее.
За ними голоногий Володя Бегунок с трубой, в парусовке, направил
любопытные, загоревшиеся глаза на необычную фигуру в постели.
немного полное лицо, темно-русые кудри из-под тюбетейки и ясные, хоть и
небольшие, серые глаза. Она, очень серьезная, строго стояла перед высоким
Нестеренко и смотрела на него вверх из-под чистенькой, розовой руки.
Первого мая все благополучно. Не поднялся к поверке Чернявин!
сказала замечательно красивым, высокого серебрянного тона голосом:
фигурой сделался вдруг мальчик в повязке с красным крестом - ДЧСК -
дежурный член санитарной комиссии. Сегодня в роли ДЧСК - Семен Касаткин.
Ему со всех сторон говорят:
спальне, заглядывает в корзины, щупает батареи. В руке у него чистый
носовой платок, он пользуется им в качестве контрольного приспособления.
Но всякий раз, когда он подносит платок к глазам, пыли на платке не
обнаруживается, и восьмая бригада торжествующе "агакает". За пальцами ДЧСК
и за его платком особенно напряженными глазами следит сегодняшний дежурный
по бригаде Олег Рогов. От волнения его аккуратная прическа растрепалась, и
ДЧСК издевательски спрашивает:
лампочке:
хорошенькой Клавы им абсолютно не было предусмотрено. По движению голосов
Игорь чувствует, что Клава уже стоит у его постели. И если секундой раньше
Игорь еще дышал, как дышит каждый крепко спящий человек, то сейчас и
дышать перестал. Серебрянный голос Клавы спрашивает: