Чтение 18–й страницы книги ~Земля-пустыня~

«Может быть, скажу перед смертью», – вспомнил Соэда слова Таки.

XII

На следующий день, придя в редакцию, Соэда первым делом отправился в отдел уголовной хроники – выяснить, на какой из версий о причине смерти Сасадзимы остановилась полиция.

– Вас интересует этот художник? – спросил хроникер. – Полиция пришла к выводу, что он умер от несчастного случая.

– От несчастного случая? – удивился Соэда. – То есть ненамеренно принял слишком большую дозу снотворного?

– Да.

– Странно. Смертельная доза превышает сто таблеток. А в пузырьке из-под снотворного, который стоял на столике, их оставалось, по словам приходящей служанки, не более тридцати. Даже если бы художник принял их все, он бы не умер.

– Это обсуждалось и в полиции, – сказал хроникер. – Действительно, вскрытие показало, что художник принял примерно сотню таблеток. Однако надо сперва доказать, что его заставили силой принять эти таблетки, а пока…

Соэда вернулся к себе.

– Послушай, где это ты вчера весь день пропадал? – обратился к нему его приятель, тоже репортер.

– Решил проветриться, съездил на день в Синсю.

– А вчера тебе несколько раз звонили по телефону.

– Кто?

– Сначала спрашивала тебя молодая девушка, а во второй раз – похоже, пожилая женщина. Обе очень расстроились, узнав, что тебя не будет весь день.

– Они не назвали себя?

– Назвали, фамилия у них одна и та же – Ногами. Просили, чтобы по возвращении ты сразу же позвонил.

Соэда поначалу собирался предупредить Кумико о своем отъезде в Синсю, но потом раздумал. И ни она, ни ее мать ничего о его поездке не знали. Неужели у них что-нибудь в его отсутствие стряслось, забеспокоился Соэда.

Он не стал звонить из редакции, а спустился вниз, где был автомат. Здесь он мог говорить свободно, не опасаясь, что его кто-то подслушает.

Сначала он позвонил Кумико на службу.

– Ногами взяла вчера на три дня отпуск, – ответили ему.

– Она собиралась куда-нибудь поехать?

– Сказала, что у нее есть какое-то неотложное дело.

Соэда повесил трубку. Это сообщение не на шутку его встревожило. Затем он позвонил Кумико домой. К телефону подошла Такако.

– Простите за беспокойство, – сказал Соэда. – Я вчера выезжал по делам в Синсю. Мне передали, что вы искали меня.

– Да, и я, и Кумико вчера звонили вам в редакцию. Кумико перед отъездом обязательно хотела повидаться с вами и очень сожалела, что вас нет.

– Перед отъездом? Разве Кумико куда-то уехала?

– Вчера она уехала в Киото.

– Что-нибудь случилось?

– По телефону не слишком удобно об этом рассказывать. Буду очень признательна, если вы заглянете ко мне вечером.

– Я приеду немедленно, – сказал Соэда и опустил трубку. Его крайне обеспокоил неожиданный отъезд Кумико, и ему не терпелось выяснить, чем он был вызван.

Он вышел из редакции, вскочил в такси и помчался к Ногами.

Сорок минут пути Соэде показались бесконечными. В его воображении рисовались самые разнообразные картины. Неизвестность пугала и усиливала страх за Кумико. Теперь он корил себя за то, что так не вовремя поехал в Синсю.

Соэда прошел вдоль живой изгороди, пересек тщательно подметенный дворик и позвонил. Дверь сразу же отворилась, и Такако провела его в комнату.

– Кумико уехала в Киото? – сразу же после традиционных приветствий спросил Соэда.

– Да, ей понадобилось срочно туда поехать.

– По какому делу?

– Она как раз хотела о нем с вами посоветоваться, но…

– Прошу извинить меня, я даже не сообщил вам о своей поездке в Синсю…

– Это как раз не страшно. Жаль только, что Кумико не смогла встретиться с вами и нам пришлось самим решиться на ее поездку в Киото.

– Объясните мне, пожалуйста, что случилось.

– Дело в том, что Кумико получила вот это письмо, – сказала Такако и передала конверт Соэде. – Прочитайте.

Соэда взглянул на конверт: адрес был написан хотя и пером, но довольно красивым почерком. На оборотной стороне конверта стояла фамилия отправительницы: Тиеко Ямамото.

Соэда вытащил из конверта два листочка почтовой бумаги. Письмо было отпечатано на машинке:

«Госпоже Кумико Ногами от Тиеко Ямамото.

Это письмо может показаться Вам странным. У меня находятся наброски, сделанные с Вас художником Сасадзимой. Они оказались у меня благодаря стечению обстоятельств, о которых я не имею возможности Вам сообщить. Но прошу Вас поверить, что они попали в мои руки честным путем.

Мне хотелось бы встретиться с Вами и вручить эти рисунки Вам. Теперь, когда господин Сасадзима отошел в мир иной, они по праву принадлежат Вам. Понимаю, что мое письмо может вызвать у Вас недоумение, но прошу верить мне и приехать в Киото. Конечно, рисунки можно было бы переслать по почте, но, откровенно говоря, мне хотелось бы воспользоваться этим случаем, чтобы повидаться с Вами. Прошу извинить меня за то, что вынуждаю Вас совершить такую длительную поездку, но я должна сегодня вечером обязательно выехать в Киото и поэтому лишена возможности передать Вам наброски здесь, в Токио. Прошу Вас принять и деньги на билет – они вложены в конверт. Уверяю Вас, ничего плохого с Вами не случится. Причины, по которым я хотела бы повидаться с Вами лично, сообщу при встрече.

Позвольте сказать Вам, что наброски, которые находятся сейчас у меня, я сохранила, питая к Вам искреннее расположение.

Если Вы сочтете возможным приехать, буду рада с Вами встретиться первого ноября, в среду, с одиннадцати до часу у храмовых ворот Нандзэндзи в Киото. Если мы не увидимся в назначенное время, значит, какие-то обстоятельства помешали нам встретиться. Надеюсь, что Вы будете одна, без провожатых.

P.S. Разумеется, я не смею возражать, если кто-либо будет Вас сопровождать до Киото, однако позвольте надеяться, что к месту встречи Вы придете одна. И еще: если у Вас возникнет какое-то недоверие ко мне, прошу Вас не обращаться в полицию. Льщу себя надеждой, что у Вас не возникло сомнений относительно моего доброжелательного к Вам отношения».

По мере того как Соэда читал письмо, он все больше волновался.

– Странное письмо, не правда ли? – сказала Такако, глядя на взволнованного журналиста и стараясь успокоить его мягкой улыбкой. – Среди наших знакомых нет ни одной женщины по фамилии Ямамото. А что вы думаете по этому поводу?

Соэда колебался. У него на этот счет уже сложилось свое мнение, но он пока не решался сообщить его Такако.

– Откровенно говоря, у меня нет еще определенного мнения, – сказал он. – А что вы сами думаете об отправительнице письма?

– Полагаю, что наброски, сделанные Сасадзимой, действительно находятся у нее, – спокойно ответила Такако.

Соэда кивнул в знак согласия.

– Скорее всего, – продолжала Такако, она в самом деле намерена передать их Кумико, причем непосредственно из рук в руки. Поэтому она отказалась переслать их по почте. Нет причин не верить и тому, что она действительно должна была срочно выехать из Токио.

– Но почему она ничего не сообщает в письме о себе?

– Это нам всем показалось странным. По-видимому, на то есть свои причины.

– Какие, например?

– Не знаю, – ответила Такако. – Не исключено, что это связано со смертью художника. Видимо, какие-то обстоятельства вынудили ее избрать тот способ, который она предложила.

– Эта женщина, по всей вероятности, заранее знала, что среди ваших знакомых нет никого по имени Тиеко Ямамото. Что же заставило ее в таком случае печатать письмо на машинке? Другое дело, если бы письмо было деловое, но печатать сугубо личное письмо на машинке… Не кажется ли вам это странным?

– Мне это тоже показалось необычным, но, думаю, здесь опять-таки следует принять во внимание некие особые обстоятельства. Знаете, господин Соэда, у меня предчувствие, будто эта встреча сулит Кумико что-то хорошее.

Соэда озадаченно взглянул на Такако.

– Что вы подразумеваете под словами «сулит что-то хорошее»? – спросил он.

– Не знаю. Это предчувствие возникло у меня непроизвольно. Уж такое существо человек – всегда на что-то надеется.

– Вы отправили Кумико в Киото одну? – тихо спросил Соэда.

На лице Такако отразилось замешательство.

– Мы все же обратились в полицию, ознакомили с письмом одного детектива. И он предложил свои услуги – ехать в Киото вместе с Кумико.

– Значит, он будет ее сопровождать?

– Да. Откровенно говоря, мы не хотели вмешивать в это дело полицию, но Реити, муж Сэцуко, настоял, считая, что так будет для Кумико безопасней.

– Нет, так поступать не следовало, – твердо заявил Соэда. – Кумико не должна была ехать вместе с детективом.

– Может быть, вы правы, но, повторяю, Реити настоял на том.

– Думаю, что отправительница письма никакой угрозы для Кумико не представляет и ваша дочь спокойно могла поехать одна.

– Ничего не поделаешь, в Киото ее теперь сопровождает детектив.

– Что это за человек?