белый люди на юге убивал. Тогда эскимосы, хочешь не хочешь, сиди в
становище, и все до весна голодный. Четыре, пять лет назад Оухото и три
мужчина опять поехал на берег. Говорил торговцу - патроны надо, никак
нельзя без патроны. Торговец смеялся, говорил, вези много мех. Эуэсин
правда сказал. Белый люди помогает только белый люди. Мой отец белый, но,
может, я про это забуду. Лучше пускай мой отец эскимос.
ним и жителями этого края зияет пропасть. И ему стало страшно.
мой дядя Энгус такой? И там, подальше к югу, еще много таких, как он.
Говорю вам, если б только они знали, что здесь творится, они бы послали
помощь. Нет, мы заставим власти что-то сделать... - докончил он упавшим
голосом: он видел, что Эуэсин и Питъюк ему не поверили. Он почувствовал
себя глубоко несчастным и очень одиноким. Он отчаянно ломал голову: как
одолеть это отчуждение?
денег стоить. А ведь это вещи Кунара. Он женился на эскимоске, и у него
были здесь дети. Разве он не захотел бы помочь эскимосам еще больше, чем
помог? Ведь если его вещи стоят больших денег, часть их надо отдать
племени Питъюка, правда? Тогда эскимосы купят ружья, и патроны, и другое,
без чего им нельзя жить.
тысячи за это заплатит. Денег вполне хватит и для дяди Энгуса, и для всего
племени Питъюка. И потом вот что: газеты захотят узнать, как мы все это
нашли. И мы расскажем про беды эскимосов. Вся страна прочитает. И тогда
властям поневоле надо будет вмешаться. Им уже не дадут забыть.
промелькнула улыбка. Он протянул было руку, хотел, видно, коснуться ее
плеча, но передумал и обернулся, только не к Джейми, а к Эуэсину:
сами все продать. А то, пожалуй, белые все у нас отнимут и ничего не дадут
взамен. С нашим народом такое случалось... и с твоим тоже...
и никто не может его у нас отобрать. Когда поедем в Те-Пас, все спрячем, с
собой возьмем только что-нибудь одно на образец. И никому не скажем, где
спрятали: сперва надо твердо знать, что нам заплатят по-честному.
нас там нет ни одного друга, а враги есть. Полиция там, верно, очень зла
на нас. Достанется нам от них.
ездили? В Черчилл, да? А мы можем туда проехать? Если можем, тогда все в
порядке. Черчилл настоящий город, и там никто не узнает, кто мы такие.
Оттуда я пошлю телеграмму в Торонто, директору школы. Он по части истории
дока. И в музеях он людей знает. Он для нас сделает что только сможет, уж
это наверняка.
боялся чипеуэй встретить. Кругом ездил, долгий путь: Ангикуни, потом
Большой река - почти до самый берег. Черчилл мы называл Иглууджарик - там
большой каменный крепость. Сам я не знаю, может, по Большой река каноэ
плавать можно.
теперь рассеялось. И они еще долго взахлеб во всех подробностях обсуждали
новые планы. Конец этим разговорам положил дядя Питъюка, Оухото: он
заглянул в палатку и, сияя улыбкой, объявил, что у него в чуме их ждет
ужин.
которое мать Питъюка с верхом наполнила вареной оленьей грудинкой. За едой
Питъюк рассказал об их новых планах эскимосам, которые ужинали вместе с
ними.
иногда ходили по Большой реке на каяках прямо до соленой воды и там
встречали морских эскимосов и торговали у них тюленьи шкуры. Но мы-то этой
дорогой летом никогда не ездили, только зимой, по льду. Надо спросить
шамана - он один знает, как что было в давние времена.
были морозные, дни серые, ветреные: то и дело налетал мокрый снег, и река
никак не могла освободиться ото льда. Мальчики и Анджелина держались
поближе к становищу. После того, что они услыхали от шамана, им еще
сильней не терпелось добраться до могилы Кунара и ждать становилось
тягостно. Но что поделаешь... Эуэсин тщательно осматривал и чинил упряжь.
Джейми много времени проводил с Оухото - тому белый юноша особенно
пришелся по душе - и старался хоть немного научиться языку эскимосов.
Анджелина и Питъюк постоянно бывали вместе, это не укрылось от глаз
Джейми.
ребята побывали у шамана, Питъюк объявил, что река почти уже очистилась
ото льда и теперь можно плыть в каноэ. Решили на другое же утро
отправиться к могиле Кунара. Поплывут они в тех двух каноэ, что дали им
чипеуэи, и с ними пойдут проводниками Оухото и Кейкут в каяках. Собаки
останутся на становище под присмотром Белликари.
милях в тридцати от стойбища, вниз по течению Иннуит Ку. Течение было
такое стремительное, что они всего за полдня доплыли до порогов: здесь
прошлым летом Джейми и Эуэсин потопили свое каноэ.
повел флотилию к берегу. Каяки и каноэ вытащили на сушу и пошли пешком.
Джейми и Эуэсин переглянулись. Питъюк заметил это и закричал, перекрикивая
шум воды:
эскимосы трусы? Только белый да индеец храбрый, может плыть такой большой
пороги?
дураки, сам знаешь!
эскимосский мальчишка тоже покажете, как плавать большой пороги? Я быстро
научусь, честный слово.
поднялся на невысокую гряду и теперь показывал рукой куда-то на север.
Остальные взобрались к нему, остановились и молча глядели на каменистый
холм, что поднимался по ту сторону затопленной талыми водами долины: на
вершине холма виднелось массивное сооружение из камня.
путь. То была могила Кунара, Железного человека.
14. МОГИЛА КУНАРА
что ее не могло развеять даже ослепительно яркое солнце. Равнина казалась
пустынной, давным-давно вымершей. Не слышно было птичьего пения. Среди
одноцветных каменистых холмов и тающих сугробов в тундре, пропитанной
водою, точно губка, не видно было ни единого оленя. Мхи и лишайники еще не
ожили. Они все еще оставались мертвенно, по-зимнему тусклыми, серо-бурыми.
спячки, но еще не встрепенулась, лихорадочный восторг короткого лета еще
не завладел ею. Она лежала серолицая и недвижная, как мертвец.
невольно старались держаться поближе друг к другу. Эскимосам и Питъюку
тоже стало не по себе. Оухото что-то тихонько сказал, и Кейкут медленно
кивнул.
Питъюк. - Могила Кунар не ходят. Я тоже не хочу туда ходить. Но вы ходите,
значит, я с вами.
нечего. Мы с Эуэсином пробыли у Каменного дома целую ночь, и я туда лазил.
С виду он и правда жутковатый, только никакие призраки там не водятся; да
их и вообще не бывает. Так что пошли.
человека не видят того, что видим мы. Белые знают много, но они знают не
все. - Он пожал плечами, повернулся и поднял дорожный мешок. Закинул его
на плечо и снова повернулся к Джейми. - Заяц даже и слепой чует белую
сову, - закончил он и зашагал к маячившему вдали Каменному дому.
впервые поведение друзей сбивало его с толку.
он, нагоняя Эуэсина.
по колено в ледяной талой воде, и стали взбираться по усыпанному камнями
склону холма, на котором похоронен был Кунар. Чем ближе они подходили, тем
величественней становился Каменный дом, и под конец стало казаться, что он
Андреев Николай
Прозоров Александр
Березин Федор
Шилова Юлия
Лукьяненко Сергей
Муркок Майкл