лакей, которого заметила она у подъезда, - это слуга его. Догадка ее
подтверждалась тем, что оба они были в трауре. Теперь оказалось, что он
остановился с ними в одной гостинице. И за время второй встречи, как ни была
она мимолетна, по виду его Энн укрепилась в предположении, что собственный
ее вид находил он очаровательным, а по приемам его, когда он извинялся, она
заключила, что он принадлежит к самому высшему обществу. Он казался лет
тридцати и, хоть не красив, был приятен собою. И Энн захотелось узнать, кто
же он такой.
который услышали они с прибытия своего в Лайм) заставил почти всех подойти к
окну. Оказалось, это бричка, запряженная парой; но она всего лишь была
подана от конюшни к крыльцу; кто-то собирался ехать. На козлах сидел слуга в
трауре.
достоинства ее со статьями своей собственной; слуга в трауре воззвал к
любопытству Энн, и, таким образом, все шестеро стеснились у окна, когда
хозяин брички сошел с крыльца, сопровождаемый поклонами хозяина гостиницы,
сел в свой экипаж и был таков.
самый, которого мы встретили на берегу.
покуда хватало глаз, все снова занялись завтраком. Скоро в дверях показался
служитель.
назвать имя того господина, который только что отбыл?
Сидмута приехал. Небось слыхали карету, сэр, когда ужинали. Вот, в Крюкерн
собрался, а там уж в Бат, а там и в Лондон.
служитель еще не окончил свое, впрочем, весьма торопливое объяснение.
Эллиот. Ну ей-богу! Чарлз, Энн, ну неужели вы не понимаете? И в трауре -
все-все сходится! Удивительно! В той же гостинице, что и мы! Энн, это же
мистер Эллиот, тот самый, наследник нашего отца! Простите, сэр, -
адресовалась она к служителю, - вы не слыхали, не говорил ли его лакей, не
принадлежит ли он к семейству из Киллинча?
хозяин его очень богатый господин и будет, стало быть, баронетом.
сэра Уолтера Эллиота. Так я и знала, что это непременно выяснится. Понятное
дело, слуги тотчас похвастаются. Но подумай только, Энн, до чего
удивительно! Ах, надо бы разглядеть его получше. Какая жалость, что мы
вовремя не узнали, кто он такой, и он не мог нам представиться! Как
по-твоему, можно узнать в нем черты Эллиотов? Я на него и не взглянула, я
лошадь разглядывала, но, кажется, да, да, да, в нем очень можно узнать черты
Эллиотов. Но как же это я герба не разглядела? Ах! Все оттого, что плащ
заслонял герб. Не то я бы непременно его разглядела; я бы и ливрею
разглядела; не будь слуга в трауре, я бы непременно узнала все по ливрее.
Уэнтуорт, - следует заключить, что провидение позаботилось о том, чтобы
кузен ваш не мог вам представиться.
втолковать, что их отец и мистер Эллиот многие годы состояли не в тех
отношениях, чтобы следовало теперь искать с ним знакомства.
своими глазами убедилась в том, что будущий владетель Киллинча оказался
настоящим джентльменом и по внешности человеком неглупым. Она вовсе не
хотела упоминать о том, что видела его дважды; хоть Мэри, по правде сказать,
и в первый-то раз его не заметила, но почла бы себя оскорбленной, узнай она
о том, что Энн буквально столкнулась с ним в коридоре и принимала учтивые
его извинения, тогда как сама она вовсе не имела удовольствия подходить к
нему близко; нет-нет, пусть это беглое родственное свидание навеки останется
тайной.
Эллиотом, когда будешь писать в Бат. Отцу, я полагаю, будет интересно. Ты уж
непременно напиши.
не только было недостойно упоминания, но его решительно следовало утаить.
Она знала, какое оскорбление было нанесено отцу много лет назад;
догадывалась, каким образом касалось оно до Элизабет; и не раз замечала,
сколь раздражала обоих самая мысль о мистере Эллиоте. Мэри никогда не писала
в Бат; весь труд поддерживать ленивую и скудную переписку с Элизабет выпал
на долю Энн.
они договаривались напоследок погулять вместе по Лайму. В Апперкросс
возвращаться решили после полудня, а до той поры не расставаться с новыми
друзьями и не сидеть взаперти.
беседа ничуть его не расхолодила; некоторое время они шли вместе, как прежде
толкуя о лорде Байроне и мистере Скотте, и не в силах, как прежде и как
всякие два читателя, достигнуть полного соглашения касательно сравнительных
их достоинств, пока компания не перемешалась, и вместо капитана Бенвика Энн
обнаружила рядом с собою капитана Харвила.
расшевелив беднягу. Почаще бы ему бывать в таком обществе. Сам знаю, нельзя
ему вариться в собственном соку. Да что поделать? Нам невозможно расстаться.
быть может, со временем... Мы ведь знаем, какой странный целитель время, и,
вспомните, капитан Харвил, ваш друг понес утрату так недавно - кажется,
только прошлым летом.
ему как раз дали ?Борца?. Я был в Плимуте и со страхом ждал его; он уж и
письма слал. Но ?Борец? отправили в Портсмут. Там предстояло ему узнать
страшную новость. Но кто сообщит такое? Только не я. Я уж лучше дал бы
вздернуть себя на мачте. И никто б не решился, если б не этот добряк (кивая
в сторону капитана Уэнтуорта). ?Лакония? неделей раньше пришла в Плимут; в
море ее сразу послать не могли. Он все берет на себя. Пишет письмо, прося об
отпуске, не дожидаясь ответа, скачет без роздыха день и ночь до самого
Портсмута, добравшись туда, сей же час отправляется на борт ?Борца? и целую
неделю не расстается с нашим беднягой. Вот что он сделал, а больше никто бы
не спас несчастного Джеймса. Ну, сами посудите, мисс Энн, нам ли не любить
его?
что ей под силу было выговорить, а ему под силу выслушать, ибо он слишком
разволновался от воспоминаний и спешил переменить тему разговора.
советовала им так завершить прогулку: пусть проводят их до дверей, вернутся
в гостиницу и уж без них отправятся в обратный путь. Она была права по всем
расчетам. Но когда они приблизились к Кобу, им так захотелось еще раз
проститься с ним, и Луиза преисполнилась в этом такой решимости, что
волей-неволей пришлось признать, что четверть часа не составят существенной
разницы; и, обменявшись с Харвилами самыми теплыми пожеланиями,
приглашениями и обещаниями, какие только можно себе представить, они с ними
расстались у крыльца и в сопровождении капитана Бенвика, который, кажется,
не думал их покидать до последнего, пошли любоваться морем.
<Байрон, ?Паломничество Чайльд Гарольда?, Песнь 4 (перев. К, Д. Батюшкова)>
никак, разумеется, не могла не привесть на память строк лорда Байрона, и Энн
с радостью их слушала, пока можно было слушать. Вскоре, однако, внимание ее
было отвлечено.
спуститься вниз, и все внимательно и осторожно спускались по крутой
лестнице, кроме Луизы; та вознамерилась спрыгнуть и чтобы капитан Уэнтуорт
ее подхватил. Она и всегда так прыгала во время их прогулок, а он ее
подхватывал, и ей ужасно это нравилось. Сейчас ему, правда, не очень
хотелось, чтобы она прыгала на твердые камни. Однако он ее подхватил. Она
благополучно оказалась внизу, но тотчас, расшалившись, взбежала вверх по
ступенькам, чтобы он подхватил ее снова. Он ее отговаривал, убеждая, что и
без того ее сильно встряхнуло; но напрасно он старался, она только улыбалась
и твердила: ?Нет, я решила, я прыгаю?. Он расставил руки; на полсекунды
всего она поторопилась и упала прямо на камни - замертво! Ни раны, ни крови,
ни синяка: но глаза были закрыты, лицо бледно, как смерть, и она не дышала.
Легко вообразить смятение, охватившее всех, кто стоял вокруг!
глядя на нее в молчании, почти такой же бледный, как сама она.
и без того был не в силах шелохнуться, а в следующую секунду Генриетта,
услыша этот крик, тоже потеряла сознание и рухнула бы на ступени, если бы
капитан Бенвик и Энн не подхватили ее.
Уэнтуорта. Он говорил с таким отчаянием, будто силы вовсе его оставили.
нему. Я одна ее удержу. Оставьте меня, ступайте к нему. Разотрите ей руки,
виски, вот соли, возьмите, возьмите.
подбежали к капитану Уэнтуорту. Они подняли и надежно уложили Луизу, сделали
все, как сказала Энн, но напрасно. И капитан Уэнтуорт с горечью воскликнул: