Чтение 18–й страницы книги ~Солдат и мальчик~

тяжелит. Все кажется простым и доступным. Васька зажмурился, от пищи и тепла
его совсем разморило.

Он представлял, что хорошо бы на дороге найти продукговые карточки.
Штук пять сразу. Три бы Васька на рынке продал, а остальные себе оставил.
Каждый бы день отоваривался, и житуха бы наступила! Развеселые дни! Ребята
утверждают, что карточки часто теряют и кто-то их должен находить... Нужно
только внимательно под ноги заглядывать. Они цветные, розовенькие,
зелененькие, их издали видно. Но нет, сколько Васька ни смотрел, не находил
он карточек. Паспорт находил. Кошелек пустой находил. Однажды рубль нашел
мокрый. Пока рассматривал, кто-то пальцем по нему ударил, и рубль расползся
пополам.

Тут сквозь Васькины грезы голос солдата проник, что пора бы, мол, и
двигаться, а то утро пройдет, никого они не застанут.

- Куда двигаться? - спросил невинно Васька.

- Забыл, что ли? - удивился солдат. - К этому, кто знает... Ну, сам же
вчера говорил!

- Ах, к этому... - сказал Васька - Так его дома нет.

- А ты откуда знаешь?

- Знаю. Его трудно найти.

- Но мы с тобой его найдем, - сказал решительно солдат. - Найдем,
Василий. Если только ты не испугался.

- Кто? Я? Я испугался? - вяло запротестовал Васька.

- Да нет, - раздумчиво произнес солдат, глядя прямо на Ваську. - Я как
раз подумал, что ты человек смелый. Смелый и серьезный, правда?

- Конечно, - более уверенно повторил Васька. - Я смелый, в общем - И
друг ты настоящий?

- И друг, - подтвердил Васька. Потом опомнился - А может, потом сходим?
Но солдат был тверд.

- Нет, Василий, потом мне поздно будет. Четырнадцать часов просрочил.
Ведь жизнь моя зависит... Зависит вот от этого, пойдем мы сейчас или нет.

- Вся жизнь, - вздохнул Васька, он думал про себя.

- Может, тебе трудно понять, - говорил солдат.

- Про жизнь я понимаю, дядя Андрей, - воскликнул Васька с болью. - Они
ведь расправятся... Хотел добавить: "Со мной", но не добавил. Солдат думал
про свое. Он подтвердил:

- Да, судить будут, это точно.

- Да какой суд! - вскричал Васька. - Они знаете как .. Страшно.

- Не страшней, Василий, когда себя теряешь, - сказал солдат. - Вот ведь
вчера-то я решил, что и не человек я уже...

- Я все понимаю, дядя Андрей, - произнес Васька. Как было трудно ему
произносить! - Пойдем, - сказал он, но сам сидел на месте. - Пойдем к этому
человеку!

Пойдем!

Словно себя уговаривал, а не солдата. А сам продолжал сидеть. Поднялся,
вздыхая. И солдат встал.

Отряхнувшись от мусора, они двинулись по тропинке, ведущей к станции.
Васька шел первым. Он был направляющим, как сказал солдат. А направлялся
Васька прямо к Витькиному дому.

- 13 -

Они открыли калитку и вступили в узкий дворик, в углу под досками еще
лежал снег. На веревке, растянутой поперек, сушилось белье. Откуда-то
подкатилась под ноги черная лохматая собачонка и сильно залаяла, пятясь и
виляя хвостом.

- Бармалей! Бармалей! - крикнул Васька, присев на корточки. Собака
сразу им поверила, стала лизать мальчику руки.

- Это Бармалей, собака такая, - сказал Васька. - Она огурцы соленые
ест.

- Мы что, пришли? - спросил солдат.

Васька кивнул, с сожалением оставил собаку. Прошмыгнул под белье,
постучал в окошко. Посмотрел, делая скобочкой руки, и снова постучал.

В дверях показалась молодая женщина, невысокая, в косынке.

- Теть Нюр, Витька дома?

- Зачем он тебе? - спросила женщина.

- Дело есть.

- Если дело... Заходите. Скоро он придет. Тетя Нюра разговаривала с
Васькой, а смотрела она на солдата. Ей было интересно узнать, что солдата
сюда привело. Пожалуй, только из-за своего любопытства она предложила войти
в дом.

Комната была чистенькая, но Васька сразу приметил, что вместо занавесок
на окнах широкие бинты. И на комоде бинты. Марля да бинты были кругом, как
будто они могли скрыть голую бедность. А они еще больше ее выдавали.

Тетя Нюра посадила Ваську на диван, а солдату дала стул. Сама села на
табуретку напротив, спросила напрямик:

- Что-то натворил мой сынок? Васька пожал плечами, посмотрел на
солдата. Тот помолчал, произнес, разводя руками:

- Не знаю, как лучше объяснить. Может, и вы поможете. У меня тут
винтовку, вещмешок украли, еще документы. Я в эшелон не могу вернуться.

- Вот как, - протянула тетя Нюра. - Пьяный был? Раз оружие-то стянули?

- Нет, не пьяный, - сказал солдат.

- Нешто трезвый оружие теряет? Арестуют теперь?

- Не знаю... Наверное.

- Не наверное, а точно. Это трибунал, милый мой, - сказала тетя Нюра.

Васька слушал открыв рот. Быстро спросил:

- Что такое трибунал?

- Военный такой суд, - ответила тетя Нюра, глядя на солдата. - Видела
я, как одного судили. Солдатик помоложе тебя был... Сколько тебе?

- Девятнадцать, - сказал он.

- Вон что? Я думала, старше. - Она встала, посмотрела в окошко, потом
опять на солдата. - А Витька тут при чем?

- Ваш сын там... В общем, был при этом.

- Как то есть был? - спросила тетя Нюра. - Воровал, что ли?

- Я не знаю, - сказал солдат и посмотрел на Ваську. Но тот молчал. -
Может, он ничего и не взял, но... Он знает, кто украл оружие.

- А вам откуда известно? - спросила опять тетя Нюра.

Солдат не ответил. Все трое теперь молчали. Тетя Нюра вздохнула,
произнесла:

- Не знаю, что вам и сказать. Витька, конечно, от рук отбился. Мужика в
доме нет. Я день и ночь в госпитале, санитаркой служу. Тут не уследишь,
ясное дело.

- Да, - сказал солдат.

- Я среди раненых кручусь, у самой мужик на фронте. А к нам все как из
мясорубки, куски тела, а не люди идут... А я уж грешным-то делом и подумаю
иногда: хоть бы с одной ногой или с одной рукой пришел. Все-таки мужик, если
он в дому. От него и запах в горнице другой... А Витьке я уши надеру, как он
вернется.

- Не надо драть, - попросил солдат. - Может, он невиноват ни в чем.

- Как же не виноват? А кто ружье стащил?

- Я думаю, что это не Витька. - Солдат посмотрел на Ваську, с упреком
посмотрел.

А Васька, озираясь по сторонам, скучно пробормотал:

- Там и другие были...

- Постарше Витьки? - спросила тетя Нюра Ваську.

- Угу.

- Шайка, что ли?

- Не знаю.

- Ну, я узнаю. Я все узнаю.

Она ушла и почти сразу вернулась с тарелкой в руках. В тарелке лежала
белая лепешка, разрезанная по радиусу на узкие дольки.

- Попробуйте, - предложила тетя Нюра. - А я сейчас чаю поставлю. Да
пробуйте, не бойтесь, это из казеинового клея. Тут, на авиационном складе,
достаем. Отмачиваем да в тарелках на холоде оставляем. Он как сыр на вкус.

Тетя Нюра засмеялась, добавила:

- Голь на выдумки хитра. Я Витьке утром говорю:

сходи на рынок, продай по червонцу за кусочек, а на деньги картошки
купи. У нас картошки нет. Праздник ведь на носу, Первое мая. А в доме пусто,
с какой стороны ни поглядишь.

Тут слышно стало, как залаял Бармалей. Солдат и Васька одновременно
привстали. Но это был не Витька. Какая-то женщина постучала в окно, тетя
Нюра вышла к ней. Но в дом не повела, а стала негромко переговариваться в
прихожей. Было слышно, как тетя Нюра несколько раз сказала: "Поможем,
поможем... Дай срок". А женщина ей отвечала: "Да сроку-то мало осталось.
Куда же мне рожать!" А тетя Нюра опять ей негромко:

"Сульфидин пропал. Будет, и все сделаем. Забеги завтра..." - Будем
ждать? - спросил солдат Ваську.

- Не знаю.

Оба взяли по кусочку казеинового сыра. Васька проглотил, не заметил
вкуса, взял и опять проглотил. Решил взять последний раз и пожалел, что
такие маленькие кусочки. Небось Витька каждый день по тарелке сыра жрет.

Васька не завидовал семейным, каждому, как говорят, свое. Но семейным
живется в войну сытнее, это Васька знал. Тут во дворе опять гавкнул
Бармалей, послышался голос Витьки. Тетя Нюра о чем-то спрашивала, он
отвечал. Голоса стали громче, и тетя Нюра закричала, и Витька закричал.
Вместе они появились в комнате. Витька, не поздоровавшись, прошел к комоду и
положил деньги. Быстро и враждебно посмотрел на Ваську, солдата он как будто
не видел. Тетя Нюра стояла в дверях, руки в боки, не сводила глаз с сына.

- Ну? - спросила громко. - Скажешь?

- Чего вы ко мне пристали! - завопил Витька. Он был вообще истерик.