уже пора, пошли.
и вот тут сердце у Даши екнуло, глаза округлились, какое-то неосознанное,
щемящее чувство утраты даже вьтдавило у нее слезы на глаза. Часто дыша,
Даша усиленно поморгала. Ничего, утешила она себя, мы ведь ненадолго.
Поймаем с Тимошкой маленького попугайчика и сразу же назад. Или лучше
обезьянку. А еще мы привезем целый плот самых вкусных бананов и больших
кокосовых орехов. И тогда пусть любой дождь идет хоть целый год.
крыльцо и плотно притворила за собой двери. И тут она увидела, что вода,
выступившая из пруда, разлилась по всему саду и подступила уже к
черноплодным рябинам, росшим неподалеку от дома, дождь продолжался и перед
глазами висела сплошная и ровная водяная завеса, дом гудел от непрерывных
потоков, и сад гудел, дождь был спокойный, теплый и большой. Стоя на
крыльце, под защитой навеса, Даша еще медлила. Разлившаяся по саду вода
кипела от дождя, и отважное Дашино сердце бешено стучало от собственной
решимости. Кроме того, у большой яблони - "Дарьи Ивановны" - смутно маячили
мостки, сорванные поднявшейся водой, - великолепный плот, целый корабль, -
Даша увидела их из окон террасы еще во время завтрака. Теперь только нужно
было как-то добраться до них, оттолкнуть от яблони и поплыть навстречу
Тихому и ждущему океану, и Даша решилась. Прихватив стоявшую на крыльце
крепкую палку, принесенную Семеновной для хождения в непогоду, Даша
спустилась с крыльца и в сопровождении Тимошки двинулась к мосткам. Вначале
воды было мало, затем она дошла Даше до колен, поднялась до пояса, Тимошка,
шлепавший следом, скоро уже плыл. Даже стало страшно, хотя мостки были уже
рядом: Даша, сопя, легла на их край животом и, молотя ногами по воде,
кое-как вскарабкалась на сбитые вместе, прочные доски. Тимошка одним рывком
оказался рядом с ней и, борясь с непрерывно падавшими сверху потоками воды,
несколько раз яростно отряхнулся, затем сел и, словно спрашивая, что же
будет с ними дальше, посмотрел на совершенно промокшую, до последней нитки,
Дашу. Дождь весело шумел в листьях яблони, вокруг все по-прежнему кипело от
дождя, деревья стояли грузные, наполненные доверху водой.
подобрался к Даше, ткнул ее носом и, тихонько повизгивая, предложил, пока
не поздно, вернуться назад в сухой и теплый дом. Дашасразу поняла его, но
впереди ждал океан, и не всегда же будет идти дождь, это Даша уже знала по
собственному опыту, у них были и бинты, и йод, и конфеты, Даша, сердясь на
Тимошку, решительно оттолкнулась концом палки от яблони. Мостки под ней
легко двинулись, и Даша от неожиданности хлопнулась на колени, от
радостного чувства начала океана она подняла захлестываемое дождем лицо к
небу и засмеялась. Тимошка плотно прилип к доскам, боясь потерять
равновесие, и Даша решила наградить своего верного спутника, конфеты в
сумочке уже успели размокнуть, и Даша, зачерпнув сладкого липкого месива
горстью, дала полизать Тимошке, затем полизала сама. Приподнявшись на
колени, она постаралась достать палкой дно, мостки, тихо, незаметно
увлекаемые появившимся слабым течением, уже медленно плыли по озеру, и
Даша дна не достала.
океан. Теперь гляди, а то может появиться акула... и проглотит тебя, а
затем меня. Знаешь, какие они злющие.
двигаться, и Тимошку больше всего беспокоило именно это: он не выносил
неуверенности. Неба не было видно, оно, казалось, начиналось с обвисших
над озером берез, густой и сочный шелест дождя сливался с веселым шумом
озера. От такой первобытной мощи бесстрашного сердца Даши коснулось
чувство какого-то озноба, почти восторга, время тянулось бесконечно, и
теперь Даша не могла даже вспомнить, когда она выбралась из дому и сколько
длится ее путешествие. Границы сместились, и дом, и сад, и время, и Олега,
и Семеновну размыл и растворил в себе дождь. Даша вдруг испугалась,
представив, что никогда больше не вернется в родной сухой дом в саду, не
увидит Олега, папы с мамой, Семеновны, Даша хотела заплакать и несколько
раз шмыгнула носом, но из-за дождя слез все равно не было видно.
захлебываясь от дождя и напрасно стараясь сгрести с лица льющуюся воду. -
Дождь теплый, теперь скоро необитаемый остров. Тимошка, Тимошка, ты чего
молчишь? - спросила Даша. - Ты должен лаять, Тимошка, - потребовала она, -
а то мы столкнемся с каким-нибудь пиратским кораблем. Голос, Тимошка,
голос!
дождь заливал ему и глаза и ноздри.
что-нибудь живое, кроме сильного и непрерывного шума дождя, неловко
оберегая глаза от хлещущих сверху потоков, боком посмотрел на нее.
осуждения, и никто бы на его месте не понял, почему нужно было сухой и
теплый дом предпочесть плаванию на сомнительных досках, да еще в такую
погоду.
давно бы мог спрыгнуть с мостков и за дветри минуты очутиться дома, к его
чести, нужно заметить, он даже не подумал об этом, его удерживало
врожденное чувство порядочности и долга.
невидимое солнце, стало душно и трудно дышать, и во всем вокруг слегка
обозначилось движение какой-то перемены. Ощутив ее первым, Тимошка, встав
на ноги и укрепившись, несколько раз ожесточенно отряхнулся, подмостки
затрещали, заходили ходуном. Даша округлила глаза и застыла. Из-под
нависшего над водой густого, никогда не виданного Дашей дерева с длинными
мохнатыми листьями показалась устрашающе длинная морда какого-то чудовища,
Даша протерла глаза и увидела самого настоящего крокодила с пучеглазыми
глазами, с коротко торчавшими лапами по бокам... Не долго думая, крокодил
распахнул глубокую, как яма, пасть, и Даша, заставив Тимошку опять
вскочить на ноги и напрячься, отчаянно завизжала, упала ничком на мостки и
прикрыла голову руками. Плот, покачиваясь, медленно полз под деревьями,
Тимошка молчал, и только по-прежнему слышался - теперь в чем-то
изменившийся - шум дождя. Даша решилась незаметно повернуть голову и
открыть один глаз. В мглистом сиянии дождя, в похожей на туман водяной пыли
над самой поверхностью озера Даша увидела тупорылый конец черного бревна.
течением воды из переполненного озера, глухо обо что-то стукнулись, слегка
накренились, и Даша не успев ни о чем подумать, скатилась в воду. Она
закричала, захлебнулась, рука ее натолкнулась на сук, она намертво
ухватилась за него и с неожиданной ловкостью стала карабкаться вверх, и
вскоре уже сидела высоко на старой ветле, единственной среди окружавших
озеро берез. Даша смутно видела перед собой продолжавшие тихонько ползти
куда-то подмостки, Тимошки на них не было, верный Дашин друг и спутник
исчез!
обвальном, все заполняющем шуме дождя она не услышала. Мелькнула жуткая
мысль о крокодилах, теперь она достоверно вспомнила, что перед тем, как
скатиться в воду, она увидела вцепившуюся в край плота необъятную зубастую
пасть, она даже услышала хруст досок и хриплый лай Тимошки, бросившегося
на отвратительное чудовище южных морей. Теперь Даша знала, кому она
обязана жизнью, пока Тимошка боролся с крокодилом, она успела забраться на
дерево, а теперь крокодил, проглотивший Тимошку, подгрызает под водой
дерево, на которое она забралась, недаром же оно все время содрогается.
Даше стало жарко, она беспомощно оглянулась, вокруг таились враждебные
силы, дождь не прекращался, казалось, он лишь усиливается. Ничего
утешительного она придумать не могла, от дождя, от слабости у Даши начала
кружиться голова. Она крепче ухватилась за дерево, прижалась к его мокрому
холодному стволу лицом. В этот критический момент она и услышала какие-то
знакомые звуки, лаял Тимошка, и кто-то звал ее. Она узнала голос
Семеновны, хотела закричать в ответ, но голос у нее пропал, она лишь
беззвучно открывала и закрывала рот. Теперь она испугалась, что ее не
найдут и она так и останется на дереве, готовом вот-вот рухнуть от зубов
крокодила, и сразу увидела показавшегося из дождя Тимошку, прыжками
двигавшегося, казалось, прямо по озеру. Тут же появился и Олег, за ним
Семеновна с испуганным лицом, вода доходила им выше колен. Добравшись до
ветлы, Тимошка встал на задние лапы и звонко, временами отфыркиваясь и
ожесточенно тряся головой, залаял, глядя вверх и царапая кору дерева. Даша
совсем ослабла и как бы сама собой отделилась от ветлы, мягко скользнула
вниз, в белесую от дождя воду, и ничего не помнила. Правда, она успела
подумать, что чудовищный крокодил ее проглатывает и горло у него скользкое
и противное, и хотела закричать, но голос пропал, стало темно и тесно, она
даже не успела по-настоящему испугаться, открыв же глаза, она тотчас опять
крепко зажмурилась. Прямо перед ней остро поблескивали четыре маленьких,
злобных крокодильих глаза,
ее к себе и касаясь губами ее лба, чтобы проверить, нет ли температуры,
Семеновна с трудом пришла в себя от перенесенного ужаса.
укладывая девочку назад в постель.
смотреть на брата. - Я с Тимошкой плыла, а потом нас крокодил опрокинул...
просохший и тоже напряженно слушавший, внимательно шевельнул ушами.
дерево полезла, а он Тимошку проглотил...
изумлением глядя на Тимошку.
Афанасьев Роман
Ларссон Стиг
Гюго Виктор
Посняков Андрей
Глуховский Дмитрий
Распопов Дмитрий