Чтение 18–й страницы книги ~Варяг~

Перьевой поплавок заплясал, и Серега проворно подсек и вытащил из воды
рыбешку с мизинец длиной.

Мыш издевательски захихикал. Серега отцепил малька и выкинул обратно.

- Это не рыбалка, а позор один, - сказал он. - Пошли лучше туда! - он
махнул в сторону рощи.

- Иди, - отозвался Мыш. И добавил завистливо: - Тебе можно! Тебе Сладка
ничего не сделает. А мне за еллински забавы голову оторвет.

- И ночью тоже будешь дома сидеть? - спросил Духарев.

- Не, ночью Слада уйдет травы собирать, я и сбегу. Буду папоротников цвет
искать! - Мыш оживился. - Я уж и овражек один присмотрел! А то айда со мной! А
то че я один, что ли, бессмертным стану?

- Спасибо, я лучше в другой раз. Ты лучше со мной каким-нибудь кладом
поделишься, - Серега изо всех сил старался не улыбаться.

- Ну, ясное дело, поделюсь, - деловито ответил Мыш. - Токо сначала надо
дом поправить, крышу перестелить. А еще я лодью купить хочу. Ты как, Серегей,
не против? Купим лодью, будем гостями к ромеям плавать. Годится?

- Отличная идея, - согласился Духарев. - Удочку тебе оставить?

- Оставь.

В рощу Духарев не пошел, а пошел он в город. Ворота были открыты, более
того, воин-привратник, обычно располагавшийся поблизости, на сей раз
отсутствовал. И сам городок опустел. Непривычно голые рыночные ряды, безлюдные
тротуары, улочки, отданные в безраздельное пользование свиньям и курам.

Серега миновал лавку гончарного старшины Жердяя. Двери в лавке -
нараспашку, внутри - никого. Заходи и бери что нравится. Но в Торжке воров не
водилось. Почему-то. Точнее, Серега никогда не слыхал о том, чтобы кого-то
наказывали за воровство. В городе. За пределами городских стен тебя могли
обобрать запросто. Сумеешь доказать, что ограбили, и указать обидчика: с него
взыщут по полной программе: украденное, моральную компенсацию, штраф в пользу
князя... Еще и спину плетьми отрихтуют. Так что молодцы типа встреченного
Серегой в первый здешний день Перши Лебеды в городе не показывались. В лесу же,
если разбойнички особо не зарывались и не свирепствовали, их не трогали. Серега
подозревал: Скольдовым ребятишкам попросту лень шариться по здешним болотам.
Захотели бы - нашли.

На соседнем дворе опять лаялись. Жили там два женатых брата-близнеца.
Бондари. Пришлые с юга. Жены у обоих - тоже как близнецы: толстые, рыжие и
горластые. Но люди хорошие.

Серега распахнул калитку, подумал: надо бы собаку завести. Как-то это
неправильно: двор без собаки.

Духарев подошел к колодцу, вытянул ведро, попил. Подумал немного, стянул
рубаху и опростал ведро на голову. К луже тут же сбежались куры: купаться.

Слада была дома. Натягивала веревочки в сарае: для трав.

- День добрый, Серегей!

Духарев поморгал, привыкая к сумраку после яркого солнца.

Слада спрыгнула с лесенки, потащила ее к противоположной стене. Конец
бечевки она держала в зубах.

- Погоди! - Серега присел на корточки. - Становись мне на плечи.

Слада подумала немного, скинула башмачки и вскарабкалась на предложенную
"подставку". Серега медленно выпрямился.

- Как там наверху? - поинтересовался он.

- Хорошо!

С вестибулярным аппаратом у девочки явно все в порядке.

- Привязала! - крикнула она сверху, и Серега плавно двинулся к
противоположной стене, придерживая Сладу за лодыжки, чувствуя мышцами, как она
балансирует, удерживая равновесие.

- Нравится?

- Ага!

Сереге тоже нравилось ощущать, как упираются в плечи эти смуглые маленькие
ножки, нравилось чувствовать тяжесть... Хотя какая там тяжесть! Килограммов
сорок пять от силы.

В сарае вкусно пахло сеном.

- Все! - звонко крикнула Слада. - Ой! - Серега присел слишком резко,
девушка потеряла равновесие, но Духарев ее не уронил. Его ладони скользнули по
ногам девушки, он обнял ее бедра, удержал... М-да. Несколько смущенный, Духарев
поставил ее на землю. Нижнее белье здесь еще не придумали.

Слада поглядела на него снизу, запрокинув голову. Кажется, она
рассердилась.

- Ты нарочно, да? - выкрикнула она.

- Вообще-то нет, - Серега усмехнулся. Сердитая, она нравилась ему ничуть
не меньше. - А даже если и нарочно, что с того?

- А то, что я тебе не эти... К которым ты бегаешь! Которые только и
думают... Я...

Серега присел на корточки. Теперь уже он смотрел на нее снизу вверх.

- Я тебе... - по инерции повторила Слада.

- А я знаю, - спокойно и серьезно произнес Духарев.

Он подхватил ее на руки, отнес в угол, под окошко, где было сложено
прошлогоднее сено, посадил на вязанки.

- Ничего ты не знаешь! - заявила Слада. --Ты думаешь, отец наш был -
просто лекарь, да?

- Мне не важно, кто был твой отец. - Сережа взял ее ножку - меньше его
ладони - поцеловал, щекоча усами. - Мне важно, что ты - моя царевна! Слада
молчала, но не пыталась освободиться. Сергей ласкал ее ножки, целовал светлые,
почти не загоревшие коленки.

- Ты - самая лучшая! Самая красивая! Он заглянул ей в глаза.

- Ты правда так думаешь? - прошептала Слада.

- Да!

- А все говорят, что я уродка. Черная, тощая...

- Они дураки!

- Папа тоже говорил, что я красивая... Больше никто.

- И я.

- И ты. Ты тоже красивый. Только очень большой. И странный. К тебе
привыкнуть надо.

- Ты привыкнешь.

- Да. Ты не думай, что я сержусь на тебя из-за этих... К которым ты
вечерами ходишь...

- Знаешь, малышка, мужчине иногда надо...

- Знаю, - Слада оттолкнула его руку, соскочила вниз, развязала шнурок, на
котором держались Серегины штаны...

Духарев настолько опешил от неожиданности, что с полминуты стоял столбом.

- Эй! - наконец воскликнул Сергей, пораженный ее уверенными действиями. -
Эй! Кто это тебя научил?

От его окрика Слада вздрогнула, быстро убрала руки, даже спрятала их за
спину.

- Это нельзя, да? - девушка глядела на него испуганными огромными глазами.

Наверное, что-то такое отразилось на физиономии Духарева, потому что Слада
попятилась, и остановилась, только упершись спиной в стену.

- Прости меня, Серегей, - прошептала она. - Я не знала...

Духарев увидел, как щеки ее покрываются румянцем.

Испуганная, совершенно невинная мордашка.

Серега подтянул штаны.

- Разве я сказал: нельзя, - негромко произнес он. - Я спросил: кто тебя
научил?

- Шорох, - Слада опустила глаза. Однако!

- Что еще за Шорох?

- Я за ним ходила, - чуть слышно проговорила девушка. - Он в отроках у
Скольда был, потом к купцам нанялся, а тех нурманы побили. Шороху руки и ноги
посекли да на дороге бросили. Его купцы витебские подобрали и домой привезли. Я
за ним ходила, раны у него плохо заживали, особенно шуйцы* культяшка.

* Шуйца - левая рука.

- А что с ним теперь? - зачем-то спросил Духарев.

- Умер. От огневицы. Три лета тому.

- Да... - только и сказал Серега.

Мог ли он осуждать калеку за то, что тот использовал малолетку для того,
что в УК РСФСР квалифицировано как развратные действия?

Да какие, на хрен, развратные действия! Духарев представил себя без рук,
без ног...

Серега шагнул вперед, осторожно опустил ладони на хрупкие плечи.

"Что за ночь! - подумал он. - Что это будет за ночь - после такого дня!
А-а! Гори все синим пламенем!"

- Сладка! - сказал он. - Выходи за меня замуж!

Глава двадцать пятая

ПЛОХАЯ НОЧЬ

Это было круто! Они бились на кургане, при свете костров, высоких - в
человеческий рост. Голые по пояс, босые, без шлемов, без щитов, зато у каждого
- по два меча. Лучшие клинки Скольда: Мороз, Ольдар, Жорх и Полич, южанин,
скрутивший косу в узел, чтоб не мешала.

Это было круто! Курган над рекой. Внизу - безмолвная толпа, а наверху -
огромный, как Ростральная колонна, черный идол на фоне неба. И высокое пламя,
ровно рвущееся вверх, а между его языками - красные быстрые блестящие тела и
еще более быстрые и блистающие - клинки.

Треск пламени, чистый звон металла, шелест рвущегося воздуха, глухие удары
ног - по утоптанной земле. Запах дыма, людей, воды и земли. Открытые рты,
тяжелое дыхание...

Кто-то из бьющихся закричал тонко и пронзительно:

- И-и-и!..

Пламя взметнулось выше.

Общая дрожь прошла по толпе. Волна жара.

Серега обнял прижавшихся к нему Мыша и Сладу, почувствовал, как их