Чтение 18–й страницы книги ~Время перемен~

Действительный тайный советник Грива выпрямился во весь рост, пригладил совершенно седой, зато почти не поредевший "ёжик", посмотрел сверху вниз на нахального внука.

- А что прикажешь делать, если, кроме меня, род продолжить некому? Хочешь, тебе невесту уступлю?

- А я думал, у вас романтическая любовь, - усмехнулся я.

- Это у нее романтическая, - проворчал дед. - А я - практик. Ну что, берешь?

- Де-едушка! Да я же ее в глаза не видел!

- Видел, видел. Она по шестому каналу росгало передачу ведет. "Россия и будущий мир".

- Делать мне больше нечего, как гало смотреть! - фыркнул я. И попробовал зайти с другой стороны. - Слушай, дед, я-то - ладно, а ты... Уверен, что она тебе - пара? С государственной точки зрения.

- Уверен. Она из хорошей семьи. Сергея Ивановича Караваева дочка.

- Это который - контр-адмирал?

- Вице-адмирал. Командующий нашим Средиземноморским флотом. Я его лично рекомендовал Генштабу.

- Ну тогда все понятно...

- Ничего тебе не понятно! - рассердился дед. - Или ты намекаешь, что я не интересен молодой женщине?

- Да что ты, дед... - я на всякий случай отодвинулся. - В тебя половина российских женщин заочно влюблена. Но ты уверен, что такая женитьба положительно скажется на твоем политическом имидже?

- Уверен. Валентина - умница, красавица, не какая-нибудь вертихвостка. И рейтинг у ее передачи - будь здоров. Чудесная женщина. И мы с ней друг другу подходим. Вполне. Но тебе - отдам.

- Спасибо, не надо, - быстро сказал я.

- Значит, она тебе не нравится? - строго спросил Грива-самый-старший.

- Говорю же, я ее в глаза не видел! Ладно, дед, хочешь жениться, женись. Ты у нас в клане - старший. Только мне ее не подсовывай, ладно?

Дед насупился. Интересно, что я такое сказал? Всё-таки дед на меня отвратительно влияет: я себя сразу каким-то юнцом ощущаю. И вести себя начинаю соответственно.

- А я, Артём, на тебя рассчитывал, - наконец огорченно изрекает дед.

- В каком смысле? - насторожился я.

- В том самом. Род продолжить.

- А сам что, уже не...?

Дед покачал головой.

- Может, тогда тебе и жениться не стоит, а, дед? Женщины, они, знаешь ли... - я запнулся, думая, как бы так сформулировать потактичней. - Им это дело нужно...

- Много ты в женщинах понимаешь! - фыркнул дед. - Ты хоть с одной жил больше месяца? Кроме того, с этим делом у меня нормально, - дед самодовольно выпятил челюсть. И тут же вдвинул обратно. - А вот с маленькими хвостатыми - проблема, - грустно сообщил он. - Ленивые, понимаешь. Не хотят внедряться куда положено. Я уж целый консилиум собирал...

Дед совсем пригорюнился. Я тоже. Мне совсем не улыбалось тащиться куда-то, сдавать... генетический материал. И вообще это противоестественно как-то.

Дед посмотрел на меня, мрачного, и решил приободрить.

- Ты не бойся, популярности у меня не убудет. Вот, кстати, мне тут наш спикер по теме историю рассказал. Про одного депутата от Национального демократического конгресса, тоже примерно моих лет. Женился на молоденькой фрейлине, год прошел, а она все никак не забеременеет. Он к одному профессору, а тот говорит: надо вам, ваше превосходительство, жену в морское путешествие отправить, скажем, в кругосветный круиз.

"Да я занят по самое некуда!" - отвечает камергер.

"Да кто говорит о вас? Вы жену отправьте".

"Одну? Нет уж. Испрошу отпуск у Государя, вместе на моей яхте и поплывем. Уверены, что поможет?"

"Надеюсь. Кстати, шансы существенно возрастут, если вы возьмете с собой молодого секретаря", - говорит профессор.

"Это можно, - соглашается камергер. - Без работы не останется".

Через шесть месяцев звонит депутат профессору. "Спасибо, - говорит, - очень помогла ваша рекомендация - жена беременна".

- А что секретарь? - интересуется профессор. "Вот тут - неувязка вышла, - смущенно говорит депутат. - Секретарь тоже беременна".

Дед захихикал. А вот мне было совсем не смешно.

- Может, и тебе, дед, тоже... того... в круиз? - промямлил я.

- Не мне, а тебе, - строго сказал дед. - Если захочешь, конечно. Яхту я тебе дам. Можешь и секретаря взять - профинансирую. А сейчас у тебя двадцать минут, чтобы переодеться и убрать с физиономии это кислое выражение. Через двадцать минут приезжает моя невеста, и мы втроем отправляется кутить. В Императорский клуб.

Я скривился еще больше. Императорский клуб - это жутко чопорное заведение для великосветских воротил. Как "лицо, приравненное к рангу младшего камергера" я имел право посещать эту забегаловку для министров и царедворцев, но никогда этим правом не пользовался. И сейчас тоже не имел ни малейшего желания.

- Там форма одежды - фрак или смокинг, - попытался отвертеться я. - Меня не пустят.

- Со мной тебя пустят даже в шотландской юбке! - самоуверенно заявил дед. - Но и смокинг для тебя найдется.

- Мы с тобой разного роста, дед, - заметил я.

- Это твой смокинг! - отрезал дед. - Сшит специально для тебя.

- И давно? - поинтересовался я.

- Доставили час назад. Всё. Разговор окончен. Через двадцать, нет, через семнадцать минут я жду тебя экипированным и жизнерадостным. Прекратить разговорчики, майор, и исполнять приказ высшего по званию!

- Ты не из моего ведомства, генерал, - буркнул я. Но отправился "исполнять".

Дед имел над окружающими необъяснимую харизматическую власть. Надо мной - в том числе. Только батя был способен противостоять его сокрушительному напору.

- А я представляла вас совсем другим, Артём, - сказала моя будущая "приемная бабушка", сопровождая свои слова обворожительной улыбкой гало-дивы.

- Выше ростом?

- Нет. Загадочнее. Таинственнее. Вы ведь сотрудник самой могущественной организации Земли. Андрей много хорошего о вас говорил...

Ну надо же! Андрей! Это моего деда - Андреем. "Много хорошего..." Как бы не так! В первые два года после моего ухода в "Алладин" дед меня иначе как "этот предатель" не называл.

- Польщен! - холодно произнес я. - О вас, Валентина Сергеевна, он тоже много хорошего говорил.

- Правда? Надеюсь, Артём Алексеевич, вы не думаете, что я коварно соблазнила вашего деда, подчинила его своей воле и теперь вожу на поводке?

- Его подчинишь, как же! - фыркнул я.

На поводке! Африканского носорога легче на поводке водить.

- Тогда перестаньте смотреть на меня, как солдат на вошь! - решительно потребовала дочка вице-адмирала. - И улыбайтесь, черт возьми, потому что ваш дедушка через три минуты будет здесь, и он будет очень огорчен, если мы с вами не поладим. А я, черт возьми, очень не хочу его огорчать, потому что он, черт возьми, мне очень нравится, ясно?

- Так точно, сударыня! - я вытянулся по стойке смирно и даже слегка прищелкнул каблуками. - Разрешите вопрос?

- Разрешаю.

- Вы не могли бы, сударыня, меньше чертыхаться?

- Нет, майор. Этикет не позволяет мне употреблять более крепкие выражения.

- Тогда позвольте еще один вопрос?

- Да, майор?

- А я вам нравлюсь?

Я был одарен совершенно обольстительной улыбкой.

- Ваш смокинг вам очень идет, Артём Алексеевич. Очень идет, особенно если учесть, что его моделировали виртуально.

- Вы и это знаете, Валентина Сергеевна?

- Разумеется, Артём Алексеевич. Ведь это я его и моделировала. По голограмме из вашей медицинской карточки, полученной от вашего дедушки.

"Ну дед! Ну старый... Нет слов!"

- Должна признать, - продолжала между тем невеста Гривы-самого-старшего, - эта работа доставила мне большое удовольствие. У вас идеальное сложение для моделирования одежды.

- Неужели только для моделирования? - осведомился я.

- Не только. Наверное, для гимнастики - тоже.

- А еще я могу голыми руками шею свернуть, - проворчал я.

На этой оптимистической ноте процедура нашего знакомства закончилась, потому что появился дед, чмокнул невесту в щечку и громогласно осведомился: почему перед домом стоит вертушка, а не указанный им наземный экипаж.

Начальник дедовой охраны что-то попытался возразить, но его протест был безжалостно растоптан, и в клуб мы поехали на старинном бронированном лимузине. Дед шиковал. А вертушки охраны летели над нами на "обусловленной" высоте, составлявшей для Петергофа сто десять метров. Начальнику дедовой охраны я очень сочувствовал. Он сидел рядом с шофером, за переборкой, и время от времени бросал на меня через зеркало заднего вида воистину собачьи взгляды. В случае "внештатной ситуации" он мог рассчитывать только на себя и на меня. Болтавшиеся в небе вертушки были оборудованы по высшему уровню оборонительной техники, но, увы, для защиты тех, кто находился внутри, а не для патрульного сопровождения.

Впрочем, доехали мы благополучно. Россия - не Америка. У нас политиков "убивают" только фигурально.

Императорский клуб - на четвертом этаже. Встречали нас у входа. Не успел допотопный дедов броневик подкатить к воротам, как вдоль дорожки шпалерами выстроилась местная обслуга. Все гнулись и приплясывали, метя фольклорными бородищами алый ковер под нашими ногами. За обслугой, на положенном, впрочем, удалении, теснилась свора репортеров с камерами прямого включения.

Дед не шел - шествовал. Вальяжно улыбался, приобнимал за обнаженные плечики сияющую Валентину, благосклонно кивал лебезящей обслуге. Меня от таких помпезностей тошнило - должно быть, я в батьку пошел. К счастью, в этой суете я успел смешаться с телохранителями и укрылся за их широкими спинами. Дед несколько раз величаво поводил головой - оглядывался, меня искал. Но не зря меня еще в Школе обучали искусству скрадывания и слежки. Я возник рядом с ним только тогда, когда позади закрылись роскошные двери, отсекая папарацци и прочую неблагородную публику. В сам клуб представителей СМИ не пускали. Разве что таких, как дочка вице-адмирала Караваева. Дедовых телохранителей, кстати, тоже оставили снаружи. Тут своя охрана. Сверхнадежная, сплошь офицеры ФСБ. По пути к лифту деда от его невесты оттерли. Директор клуба, вице-директор, еще какие-то шишки...

Валентина, впрочем, субординацию понимала, приотстала, взяла меня под руку:

- А вы, я вижу, не любите публичных мероприятий, Артём Алексеевич?

- Я их избегаю, Валентина Сергеевна.

Должен признать, девушка чертовски хороша. Шейка, плечи, грудь... Кожа упругая и гладкая, как у настоящей афро, и при этом абсолютно белая. Подобная иногда бывает у рыжих зеленоглазых девушек. У сестренки моего напарника, например... В наших великосветских кругах такая белизна в последнее время вошла в моду. Но поскольку моя будущая бабушка была кареглазой брюнеткой, то ей наверняка пришлось прибегнуть к услугам косметолога.

- Вам не нравится мой парфюм, Артём Алексеевич?

- Почему вы так решили?

- Потому что вы от меня все время отодвигаетесь.

Тут, к счастью, мы вошли в лифт, и разговор естественным образом прервался.

Стол нам накрыли в Красном зале, втором по значению в здешней табели о рангах. Выше - только Белый, для августейших особ.

Меня усадили справа от деда, между ним и Валентиной. Как будто это не он, а я - жених. За одним столом с нами оказались еще пятеро: двое мужчин и три женщины. Мужчин я знал: одного - лично: тайный советник дядя Коля; другого - заочно: лидер Монархической партии Польши и Украины Грищенко-Жолотовский. Толстый, усатый, похожий на немецкого бюргера-пиволюба средней руки. Оба были с супругами, донельзя светскими многократно омоложенными дамами, а Грищенко в придачу к супруге имел еще и племянницу: розовощекую девушку с пухлыми губками шестнадцатилетней и наивно-порочными глазищами искушенной фрейлины. Девушку звали пани Галиной, и она с ходу нацелилась на меня. Возможно, ее именно для этого и привели. Терпеть не могу таких вот девушек из высших слоев, фальшивых, как отпечатанные в Гонконге иранские акции. Впрочем, после пары моих ответов, односложных, по меркам этикета крайне невежливых, девушка надула губки и полностью сосредоточилась на еде.

- А вы не очень добрый человек, Артём Алексеевич, - сказала моя соседка справа.

Я повернулся и посмотрел на нее. Сказано было по-испански, причем с характерным бразильским акцентом.

- Почему вы так решили, Валентина Сергеевна?

- Обидели девочку.

- Я грубый солдат, сударыня. Светским манерам не обучен.

Валентина засмеялась:

- А я думала, в Высшей Императорской школе есть курс этикета.

- Есть, - согласился я. - Но я его прогуливал.

- Танцы - тоже?

- Танцы солдата - кулачный бой.

- Очень мужественно. Но обидно. Я как раз хотела предложить вам потанцевать.

Я покосился на деда.

Дед вещал.

Дядя Коля и Грищенко-Жолотовский - внимали. Последний, правда, отвлекся на мгновение: недовольно покосился на племянницу.

"Тебя что сюда - жрать привели?" - читалось во взоре польско-украинского монархиста.

- Идемте, Артём Алексеевич, - Валентина коснулась моей руки ухоженными пальчиками. - Офицеру не к лицу отказывать даме...

- ... И его будущей бабушке, - подхватил я с широкой улыбкой, заимствованной у губернатора Невады.

Ух как ей захотелось ответить мне какой-нибудь колкостью. Но она сдержалась. Встала (лакей отодвинул стул), оперлась на мою руку.

Три дамы за столом проводили нас завистливо-неодобрительными взглядами.

- Самбу-капону вы, конечно, не умеете? - спросила Валентина.

- Угадали.

- А что умеете?

- Вальс, - буркнул я.

Вальс - наименее эротичный из известных мне танцев. Не считая менуэта.

- Пусть будет вальс, - она сделала знак музыкантам.

Те заиграли что-то грибоедовское. Я бы предпочел Штрауса, но в Императорском клубе играли только отечественных композиторов. Интересно, как бы они выкрутились с этой... самбо-капоной.

Вести ее было легко.

- Я вам настолько не нравлюсь, Артём? - спросила Валентина.

- Не настолько.

Она некоторое время молчала, потом произнесла ровным голосом:

- Он вам сказал, да? Вот тут я ее зауважал.

- Да.

- А он сказал, что нам придется сделать это до свадьбы?

Ну да. Дед же у нас - истовый православный. После венчания - никаких внебрачных связей.

- Я не уверен, что вообще намерен делать это.

Черт! Теперь я ее обидел по-настоящему. Сказал - и сразу раскаялся.

- Валюша, простите меня, - проговорил я мягко. - Поймите, дело не в вас. Мой дед, он - тиран.

- Ваш дед, Артём Алексеевич, очень несчастный человек! - перебила она меня сердито. - Вы даже представить себе не можете, как его гнетет отсутствие правнука. Вы же последний в роду, Артём! Последний Грива! Как вы можете так говорить?

И все это время мы кружились в танце по сверкающему паркету, и она была так же послушна мне, как минуту назад. Только рука чуть-чуть напряглась.

- Вы его действительно любите? - задал я бестактный вопрос.

- Люблю. И безмерно уважаю, - ответила Валентина. - Ваш дед - великий человек. Я ведь общалась со многими власть предержащими, Артём Алексеевич, моя программа как раз о тех, у кого власть. И почти все эти люди... Они другие. Когда ореол могущества рассеивается, они становятся обычными людьми. А ваш дед... Величие у него в крови.

"Да уж, - подумал я. - Полвека на вершине. Тут хочешь не хочешь, а привыкаешь не смотреть, а взирать".

- Вы этого не чувствуете, потому что в вас - та же кровь. Вы на него очень похожи, Артём Алексеевич...

- Только ростом поменьше, - усмехнулся я. - Валя, не называйте меня больше Алексеевичем. Артёма вполне достаточно.

Музыка смолкла. Я вежливо наклонил голову. Валентина сделала реверанс.

- Спасибо. Вы танцуете лучше, чем я ожидала, Артём, - она улыбнулась, - но давайте вернемся за стол. Что-то я проголодалась...

"Врешь, - подумал я. - Второй танец - за дедом".

Точно. Поесть ей не удалось.

Я неплохо танцую, но дед - это мастер. Когда-то он брал уроки у лучшего танцмейстера Санкт-Петербурга. Сначала - чтобы улучшить осанку, потом увлекся. Дед сам мне об этом рассказывал. Не знаю, какая пара получится из деда с Валентиной в жизни, но в танце они друг другу подходили идеально. Я невольно залюбовался... Даже прослушал вопрос, заданный мне дядей Колей, и ему пришлось повторить.

- Ты не знаешь, Артём, как продвигается тема, из-за которой мы встречались в последний раз?

Увидев, как Грищенко-Жолотовский навострил мясистые шляхетские уши, я улыбнулся:

- Не знаю, дядя Коля. Мне не докладывали, я ведь простой майор.

- Ладно, ладно, не прибедняйся. По нашим сведениям, Главный Консультант Сунь от тебя не отходит.

- Он просто никак не может поверить в наличие коры головного мозга у офицера-"полевика".

- Значит, не знаешь...

- Не знаю, дядя Коля. Могу только предположить, что положительных результатов нет. Иначе вам непременно сообщили бы.

- Жаль, - искренне произнес тайный советник. - Очень жаль.

- Что, дела обстоят так скверно? - спросил я.

- Очень. Ситуация ухудшается буквально с каждым месяцем. Будет время, заезжай ко мне в управу - расскажу.

- А что это ухудшается? - с кокетливой улыбой поинтересовалась племянница главного украинского монархиста. - Это вы о чем, господа? Ой!

Вероятно, кто-то из родственников пнул девицу под столом. Зря. Она лишь озвучила мысли присутствующих.

- Погода, - невозмутимо ответил дядя Коля. - Глобальное потепление, сударыня. Мы попросили Международный координационный Центр по исследованию проявлений феномена спонтанной деструкции проанализировать перспективы. У них ведь лучший в мире мегакомпьютер.