Чтение 18–й страницы книги ~Тютюнин против ЦРУ~

- А чего тут делать? Схватим в мешок и отвезем Сайду. Еще немного алюминиевых банок ему отсыплем, и он решит проблему.

- Ладно.

На том они и расстались. Сергей направился к двери, но что-то заставило его посмотреть налево - на окно первого этажа. Вместо рамы там зияла пустота, а под черным проемом стоял знакомый жилец этой самой квартиры, по имени Петр.

- Ты чего это, на ночь глядя рамы, что ли, менять собрался? - спросил Сергей.

- Да уже менял, - невесело отозвался Петр и выругался. - Это тетка жены, Ферапонтовна, полезла в форточку и застряла. И ни туда ни сюда. Мы спасателей вызвали, они сказали - раму ломать надо. А рама-то немецкая. Я за нее месячную зарплату отдал.

- И чего сделали?

- Чего-чего... Вытащили тетку вместе с рамой и повезли на фирму. Там все разберут аккуратно и тетку вытащат.

- Так чего же она полезла в форточку, Ферапонтовна-то?

- А я знаю? - Петр пожал плечами и с остервенением сплюнул. - У нее в руках еще и чашка с чаем была.

- Наверно, чего-то старушке пригрезилось, - предположил Сергей.

- Наверно. А ты чего такой закопченный весь?

- Я? А это на пустыре баллон с газом взорвался.

- Ух ты! - поразился Петр. - Так тебя же зашибить могло!

- Да не, он далеко взорвался.

Вопреки опасениям Сергея, Люба к его внешнему виду отнеслась спокойно. Ее больше занимало то, что происходило возле пустыря.

- Че, Сереж, кино снимают? - спросила она.

- Да вроде, - ответил тот. - Баллон у них, что ли, взорвался, так пламя аж до нас с Лехой долетело.

- А Ленка звонила, говорит, марсиане прилетели.

- Я ничего не видел, - ответил Сергей и только сейчас сообразил, что до сих пор держит в руке злополучный "лобзик".

Тютюнин спрятал его под ванну, сбросил испорченную одежду и полез под душ.

Когда он вернулся в комнату, Люба стояла у окна, расплющив нос о стекло, и пыталась рассмотреть место посадки марсиан.

- Жаль, что у нас балкон на другой стороне, да, Сереж? - не оборачиваясь произнесла Люба.

- Ага, - тупо ответил Сергей.

- А если это правда марсиане? Чего тогда начнется, Сереж? Спички и соль подорожают?

Тютюнин не нашелся что ответить и молча опустился на диван. По телевизору показывали шоу "Форточки" и пятилетний мальчик рассказывал о том, как крутил роман с детсадовской воспитательницей.

- В какое все-таки интересное время мы живем, Сереж, - сказала вдруг Люба, покидая свой пост наблюдения и садясь рядом с мужем. - Марсиане, этот хрен верблюжий с Речного вокзала...

- А ты уже и там побывала?

- Не только я. Нам от завода целый автобус выделили, мы вместе с профоргом ездили.

- Так вы бы его к себе в заводской клуб пригласили, - едва сдерживая досаду, подсказал Сергей. - Рассмотрели бы поближе, а то ведь там небось толкучка?

- Ой, а мы как-то не подумали, - расстроенно проговорила Люба, принимая все за чистую монету. - А толкучка, это да, много народу там. Телевидение было... Только он меня не узнал, этот твой знакомый. Палыч его звали?

- Палыч, - нехотя буркнул Сергей.

- Интересный мужчина. Наши девчонки так взволновались...

Люба вздохнула.

- Ты тоже, что ли, взволновалась? - ревниво спросил Тютюнин и, дабы успокоить жену, попробовал применить взгляд, которому его учил Леха.

Очевидно, это подействовало, только несколько иначе.

Супруга зарумянилась.

- Чего, прям сейчас, что ли?

Отступать было уже поздно, и Тютюнин сказал:

- Ну.

Таким образом, весь вечер у него оказался занят, а утром он по своему обыкновению отправился на работу.

В меховой приемке все шло как обычно, Сергей исправно принимал траченное молью тряпье и выслеживал бухгалтера Фригидина, который по-прежнему воровал у своих сослуживцев сахар, однако делал это чрезвычайно осторожно.

Директора Штерна пока больше никто не бил, и, кажется, он возобновил отношения с любовницей.

Дизайнер-закройщик Турбинов, как всегда, был пьян уже в девять утра, однако это никак не отражалась на его творческих способностях. Он лихо красил кроликов под снежных барсов и завивал пыжиков под бахтайский каракуль.

В очередной раз, под надуманным предлогом, наведалась врачиха Света.

Пользуясь своим преимуществом в силе, она ущипнула Сергея за ягодицы, а Турбинова обозвала долбоклюем.

Дизайнер хотел было обидеться, но Сергей пояснил, что Света женщина одинокая и ее следует понимать.

Во второй половине дня меха несли как-то вяло, и Тютюнин едва не заснул, а как только директор Штерн умчался пораньше к своей зазнобе, вся бухгалтерия и приемка последовали его примеру и разошлись по домам.

Тютюнин запрыгнул в полный трамвай и, протиснувшись в самую середину, сделал вид, что у него проездной.

Вскоре все, кто стоял рядом, этому поверили, и Сергей стал просто таращиться в окно, пока не спохватился, что зря транжирит время. Ведь он мог потренировать тот самый успокаивающий и значительный взгляд, о котором ему говорил Леха.

Тютюнин огляделся, однако никого, кого бы ему хотелось успокоить, в вагоне не наблюдалось. Одни только "протокольные рожи", как любила выражаться теща Олимпиада Петровна.

Наконец на очередной остановке в салон вошла приятного вида девушка с носом-пуговкой и черными, покрашенными в домашних условиях волосами.

Сергей сразу решил, что будет успокаивать именно ее.

Он закатил глаза, вспоминая наставления Окуркина, а затем уставился на девушку немигающим взглядом.

От напряжения и непривычной силы концентрации уши Тютюнина задвигались, а губы стали выполнять какие-то неприличные движения.

Девушка пару раз покосилась на Сергея, тот удвоил усилия, думая, что его взгляд начал действовать. Тютюнин так увлекся, что не заметил, как девушка сократила, дистанцию и залепила ему звонкую пощечину.

- Так и надо гаду! - закричали пассажиры с передней площадки, которые давно наблюдали за художествами Тютюнина.

- Правильно, а то эти голубые девушкам проходу не дают! - поддержали их с задней площадки.

Какой-то физкультурник в спортивных штанах сейчас же прижался к Сергею и сказал:

- Пусть кричат. Им нас не одолеть. Правда?

- Нет не правда! - воскликнул Тютюнин и оттолкнул физкультурника. - Товарищи, вы меня неправильно поняли. Я на девушку смотрел, просто чтобы ее успокоить. Я взгляд тренировал, товарищи!

- Бреши больше! - кричали сзади.

- Сбросить его, гада! - вторили им спереди.

- Нет, честное слово! - Тютюнин стукнул себя в грудь. - Меня жена скалкой бьет часто - волнуется очень, вот я и тренирую взгляд успокаивающий!

- Что-то по тебе не видно, что тебя скалкой бьют, - заметила пожилая дама с обесцвеченными волосами. Ее лицо носило следы недавнего запоя, однако складывалось впечатление, что она знает что говорит.

- По мне не видно потому, что я приспособился отскакивать, товарищи! Иначе б не выжил.

- А чем докажешь?

- Очень просто докажу, если у кого-то случайно скалка найдется.

- У меня случайно найдется, - сразу подняла руку девушка, которая дала Сергею пощечину. - И не простая, а дубовая, - добавила она, испытующе глядя на Тютюнина.

- Вот и хорошо! - закричала поношенная обесцвеченная дама. - Эй, там, впереди! Тормозните вагоновожатого возле парка! Посмотрим, как он извернется от скалки дубовой.

- А я стану вашим секундантом, - прошептал на ухо Сергею навязчивый физкультурник. - Дайте мне ваш телефон, а?

- Отвали, - сказал ему Тютюнин.

На повороте к микрорайону трамвай притормозил и вскоре совсем остановился. Двери открылись, пассажиры хлынули на большой газон, образуя круг для испытания Тютюнина.

Бить скалкой вызвалась та же девушка. Она отдала подержать свою сумочку, а скалку оставила при себе.

- Начинайте скорее, а то у меня график! - напомнила вагоновожатая.

- Давай, врежь ему! - потребовала обесцвеченная дама. - Таким спускать нельзя! Врежь!

- Врежь! - стали орать другие пассажиры, и девушка бросилась на Сергея как фурия.

Молодая и очень быстрая, она все же не была такой тренированной, как Люба. Тютюнин легко ушел от нескольких примитивных атак и даже почувствовал некоторое разочарование.

Девушка предприняла еще с десяток попыток, однако только замучилась, а до Сергея даже не дотронулась.

Физкультурник бил в ладоши и кричал "ура!", и вскоре уже почти все пассажиры были на стороне Тютюнина, потому что он их не обманул.

Между тем следом за остановившимся трамваем встали еще несколько, и их пассажиры, видя бесплатное развлечение, тут же пополнили ряды зрителей. Теперь уже Сергей чувствовал себя каким-то цирковым укротителям и предлагал каждому попробовать зашибить его скалкой. Желающих было много, однако они не обладали никаким мастерством, а на одной злобе далеко не уедешь.

Наконец приехала милиция и потребовала от трамвайщиц продолжить движение.

Пассажиры нехотя потянулись обратно в вагоны, каждый, проходя мимо Тютюнина, хлопал его по плечу, как настоящего героя. Кончилось тем, что у Сереги одно плечо заболело и стало немножко кривым. А еще все совали ему в карманы какие-то подарки и вовсе не нужные вещи.

Уже оказавшись в своем подъезде, Тютюнин провел ревизию гостинцев и нашел много разного: тут были леденцы, и жвачка, и дефицитный ключ на одиннадцать. Потом программа телепередач на прошлую неделю, календарь с мишками, полутораметровая веревочка, прокомпостированный билет и початая пачка презервативов.

Последнему Сергей обрадовался больше всего, но не потому, что у него не было, а потому, что нашел до того, как Люба станет проверять его карманы. Если б она сама на такой подарок наткнулась, случился бы большой скандал, а успокаивать ее взглядом Сергей еще не научился.

В американском городе Вашингтоне было утро. В офисы большого правительственного здания собирались секретные служащие, притом все они делали вид, будто зашли сюда случайно.

Кто-то притворялся разносчиком пиццы, кто-то водопроводчиком или дорожным рабочим, а женщины изображали проституток по вызову и курьерш модных бутиков.

Добравшись до своих офисов, все эти люди вешали маскировочные одежды в шкаф, прятали каски в сундуки, а фальшивую пиццу под стол. После этого с облегчением переодевались в столь любимые ими серые штаны, серые юбки и серые пиджаки. Обувались в черные ботинки, нацепляли черные очки и галстуки и становились агентами могущественного спрута ЦРУ.

Руководитель русского отдела Сэмюэль Уиллсон вышел из комнаты личной гигиены в безупречном темно-сером костюме и столь же безупречных черных ботинках.

Его шею облегал ворот ослепительной белизны рубашки, на фоне которой совершенно ошеломительно смотрелся черный галстук с серебряной заколкой.

Огромные черные очки скрывали половину лица Сэма Уиллсона и доставляли ему некоторые неудобства, однако работа в разведывательном управлении была полна еще и не таких сложностей.

Ровно в девять пятнадцать секретарша Уиллсона доложила о приходе Спайка Кастора, правой руки главы русского отдела.

- Пусть заходит, Кейт, - передал Уиллсон по селектору и сунул руку в выдвижной ящик, в котором держал пистолет.

Дверь открылась, появился Кастор. Это действительно был он, и Уиллсон оставил пистолет в ящике.

- Доброе утро, сэр, - произнес Кастор.

- Доброе утро, Спайк. Присаживайся. Может, снимем очки, а то я в помещении почти ничего не вижу?

- Аналогично, сэр, - ответил Спайк, и они одновременно сняли огромные светофильтры, оставшись в домашних черных очках, оставлявших открытыми нос и уши.

- Уф, теперь совсем другое дело, - облегченно вздохнул Уиллсон. - Как наши дела?

- Неплохо, сэр. "Янки" вышли в финал.

- Да я не об этом.

- Ах да, конечно. - Спайк хлопнул себя по колену. - "Наполеон" и "Киска" выиграли свои заезды. Я продул двадцатку, а Боске из польского отдела сорвал банк в пятьдесят баксов!

- Здорово.

- Да, здорово.

Они помолчали. Уиллсон вспоминал, о чем хотел спросить Спайка Кастора, но мысли в это утро ему как-то не давались.

- Какие еще новости? - спросил глава отдела, надеясь случайно выйти на важную тему.

- О, еще вышел новый "Плейбой", а на обложке Энн Курникова! Настоящие русские сиськи, сэр! Высший класс!

- Кстати о русских, - вспомнил Уиллсон. - Какие от них новости?

- Новости от русских? - Кастор наморщил лоб. - А какое нам дело до этих русских?

- Ну как же, Спайк. Мы ведь работаем в русском отделе. Ты забыл?

- Нет, сэр, я не забыл, - не слишком уверенно произнес Кастор. - Это хорошо, что вы мне напомнили, сэр. Из Москвы пришла ценная информация. Оу! Да что там ценная, сэр! - Спайк вскочил и, рывком ослабив галстучный узел, добавил: - Просто информационная бомба какая-то!

- Ну!!!

Спайк уже открыл рот, чтобы доложить боссу, но тут по его вытянувшейся физиономии стало ясно, что он снова все забыл.

- Ладно, сэр. Сидите здесь и никуда не уходите, я сейчас принесу записи и перевод!

- Не дергайтесь, Спайк. Я вызову курьеров.

- Как посчитаете нужным, сэр. - Кастор откинулся на спинку стула, положил ногу на ногу и прикрыл глаза, благо под очками их не было видно.

Тем временем Уиллсон связался с шифровальщиками и потребовал, чтобы ему принесли свежий материал из Москвы.

Курьеры прибежали быстро.

Секретарша Кейт сообщила о визитерах, Уиллсон тихо скомандовал Кастору:

- И - и раз, - и они одновременно надели большие очки. После этого Уиллсон сказал:

- Пусть входят, Кейт.

- Да, сэр.

Дверь открылась, появились двое парней из шифровального подразделения. Их легко было узнать по толстым ляжкам и лысым головам - они все время ели и мало бывали на свежем воздухе.

- Вот диск с записью, сэр, - сказал один из курьеров. - Комментарии московского агента здесь же.

- Хорошо, можете идти. Хотя подожди, что это у тебя карман топорщится?

- У меня там мятное печенье, сэр.

- Мятное печенье? Ты ешь мятное печенье, Спайк?

- Нет.

- Как жаль, я тоже люблю с маком. Ладно, парни, проваливайте.

Когда курьеры ушли, глава отдела вставил диск в приемное устройство и включил запись, однако вместо секретного файла начался мультфильм про человека-паука.

- Что за хреновина? - начал сердиться Уиллсон.

- Постойте, сэр, не выключайте, я эту серию еще не видел! - воскликнул Кастор и быстро снял большие очки.

Но мультик скоро оборвался, и на мониторе появился агент, работавший под дипломатическим прикрытием. Он очень быстро жестикулировал и гримасничал.

Потом все наладилось, и речь Хэнка Джонсона стала более разборчивой.

Из рассказа Хэнка следовало, что ему удалось завербовать чрезвычайно ценного агента по кличке Зи-Зи.

Новый агент был необычайно умен, инициативен и уже принес Америке первые крупицы золота.

После вступления, в течение которого Джонсон не забывал поливать себя шоколадом, начался устный доклад помощника Джонсона - агента Смита, который коротко обрисовал изыскания Зи-Зи.

Получалось что-то совершенно удивительное. Оказывается, русские изобрели способ быстрой замены внешности с полным соответствием пропорций и размеров копируемого объекта. Не исключалась возможность, что российская разведка уже заменила некоторых руководящих лиц Америки.

- Что же это получается, сэр! - не выдержал Спайк. - Возможно, и наш Директор, и даже Президент Соединенных Штатов - русские?

- Да что там Президент! - воскликнул Сэм Уиллсон. - Китаец, что торгует возле моего дома, - и тот может оказаться русским.

- Ужас!

- Да-а, - покачал головой Уиллсон. - Давай дальше слушать.

А дальше уже начались оперативные съемки с комментариями и участием русского агента-испытателя Си-Джей Тью-Тью-Нин.

Вот он идет с завербованным им рабочим Лео-Хой к заброшенным зданиям. Пока неясно для чего, но из их разговора, перехваченного агентом Зи-Зи с помощью аудиопушки, следует, что эти люди изучают методику воздействия с помощью гипнотических взглядов.

Потом они говорят о каком-то друге, который несанкционированно изменял свой внешний вид, а затем - Уиллсон и Кастор просто подпрыгнули от неожиданности! - эти опытные русские обнаружили слежку.

В агента Зи-Зи полетели камни, и он получил первое ранение. Спайк Кастор вскрикнул вместе с ним и вцепился в рукав Сэма Уиллсона.