Чтение 18–й страницы книги ~Тютюнин против инопланетян~

- Тоже.

- И что, сходятся они у вас?

- Они у нас не сходятся. Но я немножко отдохну и снова посчитаю. Куда нам торопиться, годовой отчет еще не скоро... Кстати, Борис Львович, а вы случайно в Израиль не собираетесь уезжать, а? К примеру, насовсем?

- Да нет, до сегодняшнего дня не собирался, - ответил озадаченный директор.

- А жаль. Вы подумайте, Борис Львович. Вы можете уехать и жить себе на Мертвом море, а я стану вашим опытным и надежным менеджером...

От такой наглости Штерн так растерялся, что лишь молча открывал и закрывал рот. Фригидин же между тем продолжал грезить наяву.

- Я уже все продумал, Борис Львович. "Втормехпошив" я переименую в "Калерию Дмитриевну" - это мою матушку так зовут. Дальше я потребую от секретарши Елены Васильевны, чтобы она со мной жила в первой половине дня, а во второй пусть работает. Так. - Фригидин прикрыл от восторга глаза и уже начал загибать пальцы. - В-третьих, я уволю Тютюнина - он груб и кормил меня сахаром. В смысле закармливал. А еще яйца всякие на работу таскает, а они, может быть, заразные. Так, потом я заставлю Тур-бинова постричься и чтобы от него не воняло перегаром, это в-пятых. А... И еще, пусть уж Елена Васильевна живет со мной не в первой половине дня, а круглосуточно, я же еще вполне молодой мужчина. Вот, пожалуй, и все, Борис Львович. Ну что, согласны уехать в Израиль?

К директору наконец вернулся дар речи.

- Я буду думать, Фригидин. А вам, пока вы еще не стали опытным и надежным менеджером, лучше возвратиться в бухгалтерию,

- Хорошо, Борис Львович, я ухожу, но вообще-то не прощаюсь.

Когда Фригидин наконец удалился, Штерн перевел дух и, указав пальцем на приоткрытую дверь, попросил:

- Сергей, не в службу, а в дружбу, если будет такая возможность - дайте Фригидину в морду.

Больше до самого обеда никаких особенных мехов не предлагали, и на законный перерыв коллектив приемки ушел налегке.

Сделав по бутерброду с маслом, Тютюнин и Кузьмич вышли во двор, где встретили дизайнера Турбинова - трезвого, но полного сил и желания занять денег.

- Давно тебя не видел, - заметил Сергей.

- Я в творческом... поиске, - проскрипел Турбинов и попытался изобразить на пожелтевшем лице улыбку.

- Болеет человек, - словно ни к кому не обращаясь, произнес Кузьмич и вздохнул.

- У меня больше нет денег, - развел руками Серега. - Только восемь рублей на хлеб.

- Мне не нужны деньги. Я на работу пришел, - через силу произнес Турбинов и печально посмотрел в сторону грязных витрин небольшого ларька, где нелегально продавалась русская водка "Кавказ", произведенная по древним рецептам из тормозной жидкости высшего качества.

- Давайте лучше присядем - - в ногах правды нет, - предложил Кузьмич, указывая на поваленный в грозу тополь, отшлифованный клиентами за долгие часы ожидания.

Они присели.

Неугомонный Фригидин выглянул в коридор из бухгалтерии и, поведя чувствительным носом, не обнаружил никакой опасности.

Соблюдая крайнюю осторожность, он выскользнул из своей норы, на цыпочках подошел к двери приемки и тихонько толкнул.

Дверь подалась, а это значило, что ее забыли запереть.

"Ха! Раньше Тютюнин себе такого не позволял. Сразу бы остался без сахара, а теперь возомнил о себе... Возомнил. Что ж, будем карать..."

С этими коварными мыслями в голове Фригидин проник в помещение и, оглядевшись, деловито подтянул нарукавники.

Сделать ему предстояло многое.

"Сахар - это я потом, - сказал себе бухгалтер. - Сначала попробуем что-то новенькое".

Фригидин уже знал, что Тютюнин со своей женой поочередно высиживают яйца фламинго, а потому решил нанести самый болезненный удар.

Приподняв крышечку нагревателя молочной смеси, диверсант увидел белую скорлупу яйца. Такую беззащитную и тонкую.

"Стоит лишь ткнуть пальчиком и... Стоит лишь ткнуть пальчиком..."

Фригидин занес для удара острый, как шило, перст и, прошептав: "Получ-чи!" - проткнул им яйцо.

Раздавшийся вслед за этим вопль был слышен не только во дворе "Втормехпошива", но даже и в соседних кварталах. Жители, те, что прогуливали работу и пили дома водку, подумали, что это пожарная сирена. Трезвь^е же решили, что по радио поет Николай Басков, и сделали погромче.

А это был не Басков, а несчастный бухгалтер Фригидин, кричавший от боли на два голоса, отчего получалось очень красиво.

Через мгновение в приемку ворвались Тютюнин, Кузьмич и пришедший в себя Турбинов.

- Что это за дела, Фригидин?! - закричал он первым, надеясь для начала затеять драку.

- Я только хотел потрога-а-ать! - вопил бухгалтер, тряся рукой, за которую держалась зубами неизвестная тварь. - Уберите от меня этого аллигатора! Он откусит мне палец!

- А это и не аллигатор вовсе. Это калифорнийский кайман, - подвел итог всезнающий Кузьмич и, схватив каймана за хвост, легко отцепил его от бухгалтерской руки.

Глядя на все это, Сергей Тютюнин, как хозяин яиц, пребывал в крайнем удивлении.

- Это чего же получается, Кузьмич, я этих змей на груди пригрел? - спросил он.

- А это не змеи, это полезные твари, скажу я тебе.

- Чем же они полезные?

- Может, вы сначала... окажете мне помощь?! - переходя на визг, напомнил о себе Фригидин.

- Не ори, пойди скажи Елене Васильевне, чтобы она тебе карету "скорой помощи" вызвала...

- Да! Да! - Держа перед собой укушенный палец, бухгалтер выскочил в коридор и помчался к директорской приемной, топоча, словно дикий козел, и громко крича:- Карету мне! Срочно карету!

После ухода шумного Фригидина в приемке воцарилась тишина. Только два вылупившихся кайманчика бегали по полу, смешно тараща глазки и останавливаясь возле людей в надежде, что кто-то по дурости сунет им палец.

- Голодные, - сделал вывод Кузьмич. - Надо им мясца или хотя бы колбасы свиной.

- А разве ж крокодилы колбасу едят? - спросил Сергей.

Он сторонился своих найденышей, поскольку психологически уже приготовил себя к вылуплению фламингов, а тут на тебе - кайманы.

- Они все едят, потому как хищники.

- Да откуда ты все про них знаешь? - заинтересовался Турбинов, который в трезвом состоянии был довольно любознателен.

- Так я же во Флориде три года провел, когда в ГРУ работал.

- И чего ты там делал, в этой Флориде?

- Шаттлы сбивал... - просто ответил Кузьмич. - А я вам разве не рассказывал?

- Да нет же! - одновременно воскликнули Тютюнин и Турбинов и сразу сели возле Кузьмича.

- Ну, ничего такого особенного. Сначала на Кубу, оттуда во Флориду перебрался и в болотах среди кайманов калифорнийских затаился.

- И никто тебя там не находил? Неужели не охраняли американцы свою НАСА? - подивился просвещенный Турбинов.

- Почему не охраняли? Жутко охраняли. Болота эти ну просто бреднем процеживали - диверсий боялись.

- А как же ты выкрутился, если просеивали?

- Соответствовал внешнему виду каймана, - пожал плечами Кузьмич. - Там же грязь, тина, водоросли. Я даже извивался, как кайман, но они чего-то заподозрили. Правда, пристрелить меня опасались - вдруг я чистокровный кайман, а у них за редкое животное - сразу в камеру. Вот они, подлецы, и решили меня проверить... - Кузьмич вздохнул.

- И как же?

- Лошадь притащили дохлую и спихнули в болото, чтобы посмотреть, что я с ней делать буду...

- Ну а ты чего же?

- А что я? Задание командования проваливать нельзя, вот и стал я ее жрать, эту лошадь. Хорошо хоть не совсем она падалью была, ну, может, дня три-четыре на солнышке полежала, и сразу в болото.

- И ты сожрал целую лошадь?! - поразился Тютюнин и даже поморщился, представляя, каково было Кузьмичу.

- Ну не всю. Этим извергам надоело смотреть, и они на второй день ушли. Тут настоящие кайманы налетели и вмиг оставшуюся половину прикончили.

- А ты как же?

- Да ничего, перетерпел как-то. Но после того случая конину на дух не переношу. На всю жизнь наелся.

- Понятно дело, - согласился Серега. - Я бы, пожалуй, так не смог. Хоть и за родину.

- Да-а, - согласился Турбинов. - Ну а как шаттлы сбивал?

- Да обыкновенно. Мне ведь авторучку с собой выдали- лазерную, на солнечных батарейках. Во Флориде солнца много, ручка за неделю заряжалась. Потом выходил на позицию и, как только эта хреновина стартовала, я по ней с десяти тысяч метров, значит, шарашил.

- И сбивал?! - недоверчиво спросил Серега.

- Когда сбивал, когда нет. Лучик тонкий, и выстрел только один, много не настреляешь... Но потом приказ пришел - прекратить диверсии и перейти на легкий саботаж.

- Это как же?

- Ну я к ним в НАСА уборщиком устроился. При моих способностях это было нетрудно...

- Ну?

- Ну и стал вот таких же кайманчиков из болота в учебный центр для астронавтов носить, прямо в поломойном ведре.

- И чего?

- Выпускал их в коридор, чтобы астронавты увидели. Потом снова собирал в ведро и уносил.

- А смысл в чем?

- Смысл?! - Кузьмич самодовольно заулыбался. - А вот когда они собеседование с психологом проходили, он их спрашивал, как спишь, как ешь, чего тебе снится. Ну они и говорили, что чувствуют себя отлично, только вот недавно в коридоре видели маленьких крокодильчиков. Психолог им говорил: о'кей, ребята, и отчислял с программы подготовки.

- Здорово! - восхитился Турбинов. - Ну и долго ты им мозги парил?

- Долго. Пока они не стали наших космонавтов, тех, что на пенсию вышли, к себе в команду набирать.

- И чего наши, устойчивее к крокодильчикам?

- Ну, наши совсем другое дело. Они с бодунища и не таких крокодильчиков видят, только психологу об этом ни гугу. Наши - народ проверенный, они в любом состоянии какую хочешь комиссию пройдут и совсем никакими за штурвал сядут. Кремень, а не люди.

Все трое помолчали, следя за кайманчиками, которые обследовали новую территорию.

Найдя несколько сушеных мух, кайманы тут же их съели и даже облизнулись.

- Ты смотри, Кузьмич, - заметил Тютюнин. - Может, они у нас моль жрать будут, а? Трудоустроим их.

- Не, может, поначалу они и будут моль лопать, только потом и нам ноги пооткусывают. Они же до десяти метров вырастают.

- Да ты что?

- Точно.

- Надо будет их теще подарить, - заметил Тютюнин. - Скажу, что они не растут. Скажу, что карликовые...

- А ты откуда добыл эти яйца-то? - спросил Турбинов. - В зоомагазине купил?

- В каком магазине... - Сергей махнул рукой. - Их теща в зоопарке прибрала.

- Из-под носа у каймана? Это нужно подготовку иметь, - заметил Кузьмич.

- Ха! Ты не знаешь мою тещу, у ней по этому делу подготовка будь здоров! Она яйца не то что у крокодила, у слона вынесет, а он и не почешется.

Голодные кайманы начали пищать, и Серега, подобрав остатки сливочного масла, сделал им по маленькому бутерброду.

Новобранцы с аппетитом съели бутерброды и убрались под шкаф - отдохнуть.

Между тем с улицы уже доносилась сирена "скорой помощи". Спустя несколько мгновений перед входом "Втормехпошива" затормозил белоснежный фургончик-"Мерседес" с мигалкой и красным крестом.

- Где расчлененный гражданин? - деловито осведомились двое санитаров в хоккейных масках.

- Это не здесь, это дальше по коридору, - ответил Сергей, указывая в сторону директорского кабинета.

- Понятно, - сказали санитары и потащили носилки дальше.

- Сергей Ви-и-икторови-и-ич... - послышался чей-то игривый и вместе с тем знакомый Тютюнину голос.

Сергей повернулся - возле входа стояла врачиха Света, с которой он познакомился в прошлом году.

Света была в разводе и дважды выезжала на экстренные случаи слипания, которые происходили с Фригидиным, когда Серега в воспитательных целях пичкал его сахаром.

Света еще в прошлом году делала намеки и прижимала Серегу к стене своей тяжелой грудью.

Больше они не виделись, и Тютюнин надеялся, что этого и не случится, однако он ошибался.

- Сергей Викторович Тютюнин, - с удовольствием произнесла Светлана, надвигаясь на Тютюнина с неотвратимостью горной лавины. - Как поживаете? Не развелись еще?

- Нет, Света, с женой я живу хорош... о! Ой! Не надо, Света, мне же дышать нечем, - взмолился Тютюнин, припечатанный к коридорной стенке Светиным бюстом.

- Выдающаяся женщина, - произнес Кузьмич, покусывая былинку.

- Значительно выдающаяся, - подтвердил Турбинов, однако на помощь Сергею ни тот, ни другой прийти не решились.

Света смачно поцеловала Тютюнина в губы и оторвалась от него, лишь когда послышались тяжелые шаги санитаров, возвращавшихся с пациентом.

Поправив белую шапочку и успокоив волнующуюся грудь, Света посмотрела на Фригидина и его замотанный бинтом палец.

- Как это произошло, больной? - спросила она.

- Я только хотел потрогать яйца Сергея Викторовича, - честно сообщил Фригидин.

- Я бы тоже была не прочь, - усмехнулась врачиха и по-свойски подтолкнула Серегу локтем, отчего тот едва не улетел в дальний конец коридора. - А ему, наверное, не понравилось, что ты их потрогать решил, а, больной?- продолжала допрос Света.

- Ну... в общем да. Сергей Викторович не одобрил...

- Это потому что он гордый, - хохотнула Света. Она вгляделась в лицо Фригидина и, всплеснув руками, воскликнула:

- Вовик, Шурик! Это же наш экспонат, узнаете?

- У того харя была крысиная, - равнодушно заметил то ли Вовик, то ли Шурик. Внешне их было трудно отличить, тем более в хоккейных масках.

- А у этого она и есть крысиная, - заметил второй санитар. - Точно, Свет, я его узнаю. Наш прошлогодний экспонат. Даже фамилию его помню - Импотентов.

- Не Импотнетов я! Не Импотентов! А Фригидин! Фри-ги-дин!

- Да успокойся ты, какая разница? - миролюбиво произнесла Светлана. - Ты лучше скажи, после применения ноу-хау слипания были?

Держа перед собой замотанный палец, Фригидин плотно сжал губы и испуганно покосился на коллег по "Втормех-пошиву".

- Ну, чего молчишь?'- подтолкнула его Света.

- Не нужно об этом говорить, а то они смеяться будут!- пробурчал Фригидин.

- Расскажите нам, Светлана, - пробасил за всех Тур-бинов. - Нам ваше ноу-хау очень интересно.

- Ну хорошо. Случаев слипания у нас в прошлом году было много. Как будто всех медом понамазывали. И рецидивы - один за другим. Только мы его, понимаешь, отмочим, а в ночь снова вызов - острое слипание. Вашего Импотентова тоже дважды возили, правильно?

- Правильно, - подтвердил Серега.

- Фригидин я, - проскулил Фригидин, однако на его протесты не обратили внимания.

- Ну вот я и подумала: что, если пациентам прокладочку делать из промасленной бумаги, с применением между ягодиц. И на Импотентове мы впервые это проделали... С того момента наша станция "скорой помощи" решила все финансовые проблемы, поскольку основная клиентура - "новые русские". У них же в жизни всякие чрезмерности. Украл сто тысяч - слиплось. Он к нам, а мы ему прокладочку на вазелине. И все, иди дорогой товарищ, - воруй еще сто тысяч.

- И ворует? - поинтересовался Кузьмич.

- Конечно. Мы специально за такими наблюдали. Сто тысяч ворует - ничего, миллион ворует - тоже надежно, а вот свыше десяти миллионов прокладка вибрировать начинает, но ничего - эффект предохранения устойчивый и слипания не происходит.

В кармане Светланы зазвонил мобильник.

- Аллеу-у, врач Тулупова, слушаю вас... - ответила Светлана. - Так... так... Адрес говорите...

Закончив разговор, она убрала трубку и, улыбнувшись золотыми коронками, сообщила:

- И снова вызов прямо с Рублевского шоссе. Мы это Рублевское шоссе, блин, истоптали все. Ну поехали, ребятки, а ты, Сереж, жди - еще заеду.

Санитары засобирались, а затем один из них - то ли Вовик, то ли Шурик - спросил:

- Мужики, а у вас тут дрели нету или коловорота?

- Нету, - замотал головой Тютюнин. - А зачем тебе?

- Да дырки в масках неправильно проделаны - курить неудобно.