АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ |
|
|
АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ |
|
|
|
— А кто Форт защищать будет?
— А колдуны на что?
— Ты собираешься дружинников одних отправить? — поднял брови Аркаша. — Их же сожрут, и костей не останется.
— Типа, в Городе тоже колдуны есть, — скривившись, съязвил Ворон.
— А типа, нет? — в тон ему ответил Демин. — Городские алхимики наших за пояс заткнут.
— Откуда там алхимики? — не поверил я.
— Оттуда. Город раньше совсем не простой военной частью был.
— Ну и колдунов тогда тоже с ними послать, — не собирался сдаваться Ворон.
— Повторяю вопрос: кто Форт защищать будет?
— Да от кого? — Ворон начал горячиться и замахал руками. — На Форт уже сто лет никто не нападал.
— Пока гарнизон сильный, никто не нападает, — легонько хлопнул его по лбу Аркаша. — А стоит людям уйти — сразу все повылазят.
— Ты еще Принца Вьюгу вспомни.
— А кто тебе сказал, что его нет? — начал заводиться Демин.
— А Снежная королева на Северном полюсе живет, — закивал я.
— Тьфу, на тебя, безмозглый, — махнул рукой Аркаша и достал колоду карт. — В очко?
— Только я банкую, — согласился Ворон.
— Не с похмела ли, Птичкин? — опещил от такой наглости Демин и достал монету. — Орел или решка?
— Мой — орел, — щелкнул пальцами Ворон.
— Моя решка. Лед, твое — ребро. Закружившись, монета взлетела в воздух. Я перехватил ее перед самым столом и разжал пальцы — на реверсе биметаллической десятирублевки красовался герб министерства внутренних дел. Ну, еще бы, Демин-то из внутряков.
— Давай колоду, — протянул руку Ворон.
— Идите вы,— обиделся Аркаша, бросил карты, забрал у меня монету и встал из-за стола. — Пойду, своих проверю.
— Погоди,— остановил его я.— Мы же до Лудина завтра дойти не успеем, правильно? Где нам по пути лучше остановиться?
— Есть там ближе к селу один хутор. Там мало кто останавливается, но мы один раз заезжали. Нормально, переночевать пустили.
— Как найти его?
— Перекресток на Ключи минуете и почти сразу в лес сверните. Ну, просеку увидите, не слепые.
— На хуторе кто живет?
— Сектанты какие-то.
— Что за сектанты? Хоть христиане? — забеспокоился я.
— Сам у них и спросишь. Все, пошел я.— Аркаша развернулся и вышел из зала.
— Иди, иди... — заулыбался ему в спину Ворон и уже совершенно трезво у меня спросил: — Вы в Лудино заходить будете?
— Ну и? — заинтересовался столь странной сменой темы я.
— Меня с собой возьмете?
— Зачем? — уставился я на парня.
— У меня туда подруга переехала.
— И что?
— Хочу с ней повидаться.
— Давай, Ворон, колись.— Я постучал пальцами по столу. Терпеть не могу, когда мне лапшу на уши вешают.
— А чего колоться?
— А того колоться... Не надо из меня идиота делать. — Я отпил вино. — Чтоб ты просто так из Форта свалил? Никогда не поверю.
— Да мне просто надо немного переждать, — нехотя Признался Ворон.
— Выкладывай, что случилось.
— Расскажу — возьмешь с собой?
— Если за тобой хвоста нет, без проблем, — решил я. Вчетвером идти безопасней, а до Лудина путь неблизкий.
— Хвоста? Хвоста нет. Никого нет, — как-то недобро улыбнулся Ворон и вздохнул. — Только между нами...
— Само собой.
— Я последнее время на Грибова работал...
— Это тот, который Мухомор? — перебил я. В голове щелкнуло: разбой, торговля наркотиками, вымогательство. Вольный игрок. Не смани он нескольких колдунов из Гимназии, давно бы уже либо конкуренты продырявили, либо Дружина взяла. А так пока вертится.
— Да, — кивнул Ворон. — Раньше все нормально было, но на той неделе он партию товара из Северореченска получил...
— Что за товар? — Блин, ну почему все клещами выдирать приходится?
— Сапфировый иней.
Я поперхнулся, поставил стакан на стол и начал вытирать пролитое на штаны вино. Ворон кретин. Нельзя такие вещи вслух говорить. Даже если уверен на все сто, что не заложат, нельзя. Фраза «и у стен есть уши» относится именно к этому случаю. Я огляделся — народу прибавилось, но рядом никто не сидел. Сапфировый иней. И хватило же ума связаться! Этот наркотик был одним из самых мощных и опасных. За торговлю им в Северореченске на морозе обливали водой и потом выставляли ледяные статуи на перекрестках, в Городе наркоторговцев укладывали в ряды и переезжали танком — давить начинали с ног, а у нас в Форте просто вешали. Тех немногих, кто после допросов доживал до виселицы... И никто дружинников за это не осуждал, уж очень мерзкое это зелье. Человек к сапфировому инею привыкал после первого же приема и отказаться уже не мог — пропуск очередной дозы в ста процентах случаев приводил к смерти наркомана. Суррогатов и лекарств не существовало. А сапфировый иней собирали только один раз в году — в те три дня, когда всходило лазурное солнце. Сразу после этого цены на зелье падали, но со временем они взлетали до умопомрачительных высот. По слухам, до конца года и новой партии дури доживал только каждый двадцатый нарк. Естественный отбор в самом его жесточайшем виде. Страшно даже представить, сколько стоит партия инея сейчас, когда до восхода лазурного солнца осталось от силы недели полторы...
— Нам просто не повезло. В Форте вчера с утра небольшая заварушка началась, дружинники засуетились и случайно Мухомора с наркотой накрыли...
— И ты думаешь, он тебя еще не сдал?! — прошипел я, едва сдерживаясь, чтобы не выскочить из-за стола прямо сейчас.
— Товар с подстраховкой был, — правильно понял мои опасения Ворон. — Когда сани Грибова проверять начали, и его самого, и дюжину дружинников положили.
— Кто?
— Говорят, Леший.
Я помолчал. На Ворона рано или поздно дружинники выйдут. Но он невелика птица, отбрешется, что ничего не знал. Ему главное как можно дольше не попадаться. Мне по большому счету общение с ним ничем не грозит. Тем, кому надо, и так прекрасно известно о нашем знакомстве. Только бы страховка не распространялась на всех, кто о товаре знает. Нет, будь оно так, Леший Ворона живым бы из Форта не выпустил. Не тот это человек, чтобы такие ошибки совершать — не припомню, чтобы он вообще их совершал. И, несмотря на то что цену за голову этого наемного убийцы за последний год повысили раз в десять, до сих пор дружинники даже не знали, мужчина это или женщина. Неудивительно, что поставщики из Северореченска привлекли для обеспечения тайны в случае провала Мухомора именно его. Стоили услуги Лешего совсем недешево, но куда больше наркоторговцам не хотелось превращаться в ледяные статуи.
— И ты что? — наконец нарушил я затянувшееся молчание.
— А что я? Как только прослышал об этом, сразу из Форта ноги сделал.
— Логично, — протянул я. И чтобы было время привести мысли в порядок, поинтересовался: — А что за заварушка началась?
— Ты меня до Лудина возьмешь или нет? — не выдержали у Ворона нервы.
— Возьму, раз обещал, — скрепя сердце, согласился я.
— Спасибо, братан, выручил.
— Не за что. Ты лучше расскажи, что в Форте случилось.
— А, Цех с Семёрой разборки устроили.
— Что так? — заинтересовался я. Может, Семёре теперь не до Лехи и Пью будет?
— Ну, сначала Седому сосулька на голову упала, когда он от Тимура выходил. Семёра в отместку трех мастеров завалила, — начал рассказ Ворон, довольный, что неприятный разговор остался позади.
— Подожди, а чего они к Цеху прицепились? Тепло ж было, запросто сосулька сама по себе могла оторваться.
— Могла, но только с дома напротив. У Тимура на крыше ни одной не было. — Ворон выплеснул остатки вина из банки себе в стакан. — Потом еще кореша Седого, Толика Гирева, с трех «калашей» свинцом нашпиговали. Ну и понеслось...
— Ваша комната свободна, — проходя мимо, улыбнулась мне официантка.
— Завтра в восемь заходи в сорок третью. И не проспи. — Я оставил Ворона в одиночестве за столом и пошел в свою комнату.
Поднявшись по лестнице на второй этаж — блин, что ж так ребра ломит? — мне удалось без труда найти нужную комнату. Отперев замок, я толкнул дверь, заглянул внутрь и тихо ругнулся — поменьше конуру не нашли? И за это убожество полуимпериал? Ладно, сам попросил что поменьше. Хорошо, хоть тепло. В принципе мне-то здесь в полный рост можно вытянуться, но куда Колю пристраивать, если он сегодня все-таки появится? Я положил сумку на пол, ружье поставил в угол и сунул заранее припасенный деревянный клин в щель под дверью, на всякий случай.
Голова кружилась то ли после вина, то ли после ударов Оборотня, но я сдержал данное себе слово: сначала снарядил серебром полдюжины патронов и только потом разулся и залез под одеяло. Царапины на предплечье давно засохли, тратить на их обработку и время, и самогон, которого осталось совсем немного, желания не было. Само заживет. Я осторожно потянулся, уперся пятками в дверь и нашарил нож и пистолет. Все в порядке, можно спать. Будильника нет, но кто-нибудь меня да разбудит — либо Коля, либо Ворон. Беспокоиться не о чем. Совершенно...
ГЛАВА 8
Старый добрый пинок по ребрам по праву может считаться самым надежным средством пробуждения. Самым надежным не столько из-за высокой эффективности, сколько из-за доступности. В конце концов, ведро ледяной воды или коробок спичек не всегда под рукой, а приложиться тяжелым ботинком по ребрам спящего обычно проблем не составляет. Как правило, одного пинка вполне достаточно, чтобы поднять с постели кого угодно. Нет, разумеется, вбить в лентяя сознательность с первого же удара мало кому под силу, но что делает обычный человек в этом случае? Правильно, порывается дать вам в зубы. А это уже результат. Ветрицкий только хрюкнул, перевернулся на другой бок и с головой укутался в одеяло.
— Во сколько он вчера приперся? — повернулся я к Максу.
Тот потянулся, зевнул и потер глаза костяшками указательных пальцев. Немного подумал и пробурчал:
— Ни разу не угадал. Во-первых, он не приперся — его принесли. Во-вторых, не вчера, а сегодня. Часа три назад.
— Не умничай. — Я сдернул с Коли одеяло — он, что-то недовольно бормоча, съежился — и начал выбирать место для следующего пинка. Человек я относительно добрый, но только не сейчас. Мало того что невыносимо раскалывалась голова, а рукава фуфайки заштопали просто отвратительно, так еще вопреки договоренности Ветрицкий не появился на постоялом дворе ни вчера, ни сегодня. Я с Вороном битый час напрасно торчал в номере и, уже собравшись идти вызволять его из застенков инквизиции решил заскочить за Максом. Не понимаю, как мне удалось сдержаться, когда оказалось, что в дупель пьяный Николай преспокойно дрыхнет у Кузьмы Ефимовича.
— Ты ж его покалечишь! — Ворон оттащил меня от вяло отбрыкивающегося парня, сел на корточки, ухватил Колю за голову и начал яростно тереть ему уши. — Ну ты и Штырлиц, Лед! Вчера и словом не обмолвился, что оборотня завалили.
— Да я тут вообще не при делах, — отбрехался я и, почесав зудящую руку, спросил: — С чего ты взял, что это мы?
— Когда ты ушел, я пацанов знакомых встретил. Весь вечер только и разговоров было, как Бояринова какой-то лучник пристрелил. — Ворон сжал голову Николая и слегка приподнял. — Ну а как этого обормота увидел, сразу сообразил, о ком базар был. Сам рассказать не мог?
— Делов-то. Было бы что рассказывать.
— Ой-ой-ой. Типа, тебе это как два пальца?
— Задрали уже с этим оборотнем. — Макс со всего размаху ударил по стене ребром ладони. — Николай то, Николай сё... Тьфу!
Ветрицкий наконец пришел в себя, оттолкнул руки, сел на постеленном прямо на полу тюфяке и даже открыл глаза.
— Коля, ты живой? — Макс поднялся с кровати, застегнул пуговицы, заправил рубашку за пояс и, слегка припадая на раненую ногу, подошел к заваленному одеждой столу. В выделенной ему целителем беньдежке было жарко, но из открытой двери потянуло сквозняком.
— Еще не знаю, — кратко, но очень емко выразил свои мысли по этому поводу Николай.
— Ты уж определяйся побыстрее. — Я постучал кулаком о ладонь. — И учти, если мы через полчаса не выйдем то ты стопудово будешь скорее мертв, чем жив.
— Куда спешим? — Николай, зажав ладонями виски, покачивался из стороны в сторону.
— Вообще-то мы уже час как выйти должны были. — Макс натянул свитер и взял со стола пояс.
— Сейчас уже утро? — ошалело оглядел нас Ветрицкий.
— А ты как думал? Давай, приходи в себя в темпе. — Я сунул Коле железную кружку с холодной водой и оглядел комнатку. — Лук твой где?
— Под столом вместе с автоматом валяется. — Макс принюхался к остывшему травяному чаю, вытащил размокшую апельсиновую корку и одним глотком допил. — Ефимыч сказал, в кости трещина.
— Когда ходить нормально сможешь? — чуть в голос не взвыл я. Ну и команда собирается! Хромой, два похмельных — Ворон с утра уже подлечился, но надолго ста граммов самогона не хватит, — и я, тоже не совсем здоровый.
— Как вчера и обещал — к обеду. — В открытую дверь заглянул целитель, без тени улыбки оглядел нас — думаю, его интересовало, не сотворили ли мы чего с комнатой, — и с непонятным намеком произнес: — Тут вами интересуются...
— Это кто еще? — насторожился Ворон и положил ладонь на рукоять пистолета-пулемета. «Узи-мини» в ближнем бою машинка чертовски эффективная, но где он умудряется боеприпасы к нему доставать? Как ни крути, девятимиллиметровый парабеллумовский патрон — это совсем не та вещь, которую можно купить в первой попавшейся оружейной лавке. Или у нас тоже девять на девятнадцать клепать начали?
— Спасибо, Кузьма Ефимович. Дальше я сам. — Отодвинув целителя в сторону, на пороге появился монах. Просторная черная ряса скрывала фигуру, но я бы поставил последний медяк на то, что до монастыря святой отец занимался либо тяжелой атлетикой, либо борьбой. Да и сбитые костяшки пальцев и немного приплюснутый нос тоже о многом говорили. Где-то я его уже видел. Точно, это ж вчерашний иеродьякон, который осматривал двор Мишки Ряхина. Чего ему надо? Не знаю, но думаю что-то для нас малоприемлемое. И судя по топоту ополченцев в коридоре, монах на этом будет настаивать.
— Никак вы награду нам вручать пришли? — через силу улыбнулся я.
— Сто рублей из церковной кассы лучник вчера уже получил. — Иеродьякон, слегка склонив голову, посмотрел на Николая. Тот кивнул, зажмурился и приложил кружку ко лбу.
— Тогда какое неотложное дело привело вас к нам? — попытался как можно спокойней поинтересоваться я. Во как завернул! Сам не ожидал, что так гладко выйдет.
— Мы сейчас обходим всех людей, которые общались с Бояриновым... с оборотнем. Проверяем, не заразился ли кто. — Иеродьякон на мгновение замолчал, подбирая слова.
Я кивнул. Да, появится новый перевертыш, хлопот не оберешься. Понятно, к чему дело идет. Ну и задачку ему поставили! С одной стороны, задержав патрульного в рейде, можно огрести по полной программе, с другой стороны, выпускать зараженного человека из села совсем не дело.
— Тебя он мог во время драки оцарапать... — Монах специально не стал доводить свою мысль до конца. Думает, в обморок грохнусь? Зря.
— Вот. — Я вытащил из пластикового файлика с документами разрезанную напополам тетрадь и протянул монаху.
— Вам и от ведьминой хвори прививки ставить начали? — удивленно протянул иеродьякон после долгого изучения содержимого тетради. Особое внимание он уделял печатям и подписям.
— Угу. Два месяца рука еле ворочалась. — Я забрал свою медицинскую карту и засунул ее обратно в файл.
— Что ж, к вам больше вопросов нет. — Монах вышел из комнаты. — Да хранит вас Господь.
Ворон убрал руку с «узи» и, плотно прикрыв дверь, уставился на меня:
— Что-то я ничего не слышал про прививки, спасавшие от заражения при укусе оборотня.
— А их и нет. — Я невозмутимо убрал документы в карман. Укушенные оборотнем или волколаком вообще выживают крайне редко — пасть у этих тварей будь здоров.
— Выходит, ты черноряснику фуфло толкнул... — задумчиво постукивая пальцами по дверному косяку, пробормотал Ворон.
— Э-э-э, Лед, а ты по ночам выть не станешь? — забеспокоился Николай, которому после кружки воды стало немного легче.
— Не стану.
— Точно? — не поверил мне Ветрицкий.
— Тебе-то чего беспокоиться? — не упустил случая поддеть Николая Макс. — Ты ж у нас теперь «Лучник — смерть вервольфов».
— Оборотнем может стать только тот, у кого есть к этому генетическая предрасположенность, — решил разрядить обстановку я. — При приеме в Патруль всех проверяют на сопротивляемость магическим воздействиям, психические отклонения и эту самую предрасположенность.
— И? — Ветрицкий поднялся с тюфяка и засуетился. — Макс, где здесь толчок?
— Направо по коридору, последняя дверь.
— И у меня ее нет. — Мне не удалось скрыть улыбки, когда позеленевший Николай, зажав ладонью рот, выскочил из комнаты. Ему еще повезло — обычно туалеты во дворе ставят. — О чем и была сделана соответствующая запись в моей медицинской карте. Все ясно?
— Да ладно, Лед, че ты? — заулыбался Ворон. — Я ж так, для твоего же блага...
— Проехали. — Я решил не устраивать разборок. Не будь у меня с Максом соответствующего штампика в медицинской карте, до сих пор бы после встречи с волкодаком в больничке парились.
— Слушай, Лед, а у меня этот штамп смазан, ничего не разобрать. — Макс пытался рассмотреть запись в собственной медицинской карте.
— Тебе это зачем? Печать же синяя.
— А что написано?
— Да без разницы. — Я уселся на освобожденный Ветрицким тюфяк.
— А, заразившись, вылечиться можно? — Макс свернул тетрадку и сунул ее во внутренний карман полушубка.
— Можно. Серебряной пулей в висок. — Ворон приставил палец к виску. — Пух-х-х!
— Полностью только так, — согласился с ним я. — Но вроде есть препараты на основе серебра, которые блокируют трансформацию и мозги в полнолуние прочищают.
— Не помешаю? — В открытую дверь заглянул худой светловолосый паренек лет двадцати.
— Чего надо? — Ворон оценивающе оглядел залатанные валенки и потертый тулуп пришедшего.
— Я предлагаю...
— Ничего не покупаем, — даже не дослушав, перебил парня Макс.
— Но лошади... — начал мять в руках ушанку пацан.
— Не понял? Не надо ничего, — придвинулся к нему Ворон.
— Лошади? Ну-ка подожди, — заинтересовался я. — Какие лошади?
— Да вы их видели, — заторопился парень. — Вас вчера на них подвозили.
— Мишкины, что ли? — сообразил Макс. — А ты сам-то кто такой?
— Мишкины, Мишкины, — как китайский болванчик, часто-часто закивал пацан. — А я племянник его, Федор Ряхин.
— И каким боком ты к этим лошадям отношение имеешь? — Макс не обратил внимания на протянутую для знакомства руку. — Они разве не детям его достаться должны были?
— Каким детям? — не понял Федор. — Не было у него никого.
— Не было? — Я не то чтобы сильно удивился, но все же... «Четверо детей по лавкам». Вот оно как.
— Не было. Все мне перешло, — подтвердил парень. — Не верите, у Кузьмы Ефимовича спросите.
— И ты лошадей продаешь?
— Продаю.
— А к нам чего пришел? — процедил Ворон.
— Ну... — замялся Федор, — вы ж награду за оборотня получили...
Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 [ 18 ] 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30
|
|