Чтение 18–й страницы книги ~Запах страха~

_Цитадель,_штаб-квартира_Великого_Дома_Навь_
_Москва,_Ленинградский_проспект,_
_26_сентября,_вторник,_10:47_
Получив от Сантьяги распоряжение проверить наемников Тайного Города на причастность к гибели Лужного, Ортега решил начать с хванов и масанов, которые всегда становились главными подозреваемыми в расследовании убийств. Однако, ознакомившись с полицейскими отчетами, вампиров помощник комиссара исключил. Масан никогда не убьет только ради денег, он бы обязательно _высушил_ профессора, ибо драконовские Догмы Покорности практически запрещали вампирам добывать _пищу_ в Москве. А поскольку крови в Лужном осталось столько, сколько положено, то вампирский след маловероятен.
Хваны же – другое дело. Четырехрукие выходцы с Алтая отличались превосходной боевой выучкой, виртуозно владели оружием и по праву входили в число лучших бойцов Тайного Города. Во время войн четырехрукие вливались в армию Ордена отдельным подразделением «маршалов хамелеонов» и доставляли множество хлопот врагам Чуди. В мирное же время хваны зарабатывали на жизнь двумя способами: выращиванием Золотого Корня и заказными убийствами. Причем сельскохозяйственными работами четырехрукие занимались исключительно в Сибири.
Разумеется, устранить профессора мог кто угодно – Тайный Город никогда не испытывал недостатка в наемниках, однако прежде всего Ортега решил проверить самый дорогой, но при этом – самый качественный вариант.
Помощник комиссара пригласил Фета, главу московской общины хванов, скоротать вечерок в «Ящеррице», во время ужина изложил свою нехитрую просьбу и получил сдержанное обещание посодействовать. Отношения между навами и четырехрукими всегда строились на взаимном уважении, и Фет не увидел ничего дурного в том, чтобы помочь Ортеге в расследовании. Но не забыл получить от нава гарантию неприкосновенности для исполнителя, если тот окажется хваном.
Вопрос о профессиональной этике или нарушении контракта даже не поднимался: интерес Великого Дома Навь был достаточным поводом для небольшого нарушения Кодекса.
Порядок внутри семьи хваны поддерживали образцовый (что неудивительно, учитывая их патриархальные деревенские корни), а потому интересующую Ортегу информацию Фет получил очень быстро, и уже на следующее утро Кин переступил порог знаменитого на весь Тайный Город кабинета.
– Доброе утро, комиссар.
– Доброе утро. – Сантьяга жестом предложил хвану кресло, а сам подошел к бару: – Вина?
– Слишком рано, – качнул головой Кин. – Я бы не отказался от кофе. Черный, без сахара и сливок.
Хван изо всех сил старался показать, что его ничего не смущает и он воспринимает разговор как обычную деловую встречу. Комиссар изо всех сил подыгрывал четырехрукому.
– Сейчас принесут. – Сантьяга уселся напротив, свел перед собой пальцы, улыбнулся: – Я хочу принести извинения за причиненные неудобства, Кин. Прекрасно понимаю, что посещение Цитадели не входило в ваши планы.
– Никаких проблем, комиссар, с удовольствием окажу вам небольшую услугу. – Слова хван произносил правильные, можно даже сказать – дружелюбные, однако тон четырехрукий выбрал прохладный, давая понять, что не испытывает восторга от сложившейся ситуации и прибыл в Цитадель только потому, что не может ослушаться Фета.
– Я хочу поговорить о вашем последнем контракте.
– Он еще не закончен.
Сантьяга чуть приподнял брови:
– Неужели?
– Комиссар, вы были в квартире? – ровным голосом поинтересовался Кин.
– Был.
– И ничего не поняли?
Нав улыбнулся:
– Где я допустил ошибку?
– Плохо отыграли удивление.
– Такое случается, – признал Сантьяга. – Мне не часто доводится выражать эту эмоцию. Возраст, знаете ли…
И легким движением поправил галстук.
Все знали, что комиссар Темного Двора живет уже очень долго, но сколько именно – ответить затруднялись. Интерес к этой теме возникал приблизительно один раз в столетие, вызывал горячие споры и даже требования раскрыть тайны Тайного Города для граждан. Навы молчали, Сантьяга загадочно улыбался, а концы принимали ставки. Затем общественность приходила к мнению, что Сантьяга и сам не помнит свой возраст, на чем и успокаивалась.
– И я, судя по всему, вас не удивил, – все еще бесстрастно продолжил Кин. – Ни тогда, ни сейчас.
Теперь все встало на свои места: раздражение хвана вызвал не факт интервью в Цитадели, а сам прокол – четырехрукого взбесило, что его так быстро нашли. И плевать Кин хотел на то, что по следу шел один из высших магов Тайного Города – самолюбие хвана получило серьезный удар.
– Мне пришлось попотеть, – вскользь бросил Сантьяга.
Плохо он играл только тогда, когда сам этого хотел.
– Неужели?
– Ортега не искал конкретно вас или конкретно хвана. Ортега получил приказ проверить всех наемников Тайного Города. – Комиссар выдержал короткую паузу. – Вы очень хорошо почистили следы.
Кин отреагировал на заявление коротким кивком.
«Похоже, оттаивает».
Доставили обещанный кофе. Пока голем-официант расставлял на столике посуду, собеседники молчали, но едва дверь закрылась, Сантьяга плавно перешел к делу:
– Вы должны были убрать двух челов, так?
– Совершенно верно, – подтвердил четырехрукий. – Старику устроить «естественные причины», второго просто убить и спрятать тело.
– А на дверном косяке стоял сигнальный артефакт?
– Его установил заказчик.
– Вы знаете имя второго чела?
– Нет, заказчик называл его «гостем». – Четырехрукий поморщился. – Может, объясните, во что я вляпался?
– Ничего серьезного, Кин.
Хван пристально посмотрел на комиссара:
– Так я вам и поверил.
Сантьяга тонко улыбнулся.
– Я проверил – профессор не имеет отношения к Тайному Городу, – продолжил четырехрукий, – а потому спокойно согласился на контракт.
Хванам не запрещали работать в Москве, но при этом намекнули, что на Земле есть множество других прекрасных городов, жители которых остро нуждаются в услугах высококлассных киллеров. Поскольку кем-кем, а дураками четырехрукие не были, они вняли мягкому предупреждению и нечасто брались за московские контракты.
– Но нанял вас кто-то из наших.
– Предложение пришло через «Тиградком», – подтвердил Кин.
– Лично вам?
– Да.
Бизнес есть бизнес, и на сайте семьи Хван можно было отыскать всю необходимую информацию для связи с исполнителями.
– Обратный адрес?
– Заказчик его уничтожил. Он вообще очень трепетно относится к сохранению инкогнито. У нас не было постоянного канала связи.
– Профессионал?
– В том-то и дело, что нет. – Кин повертел в руке опустевшую чашку, но решил не увлекаться темным кофе – вернул ее на стол. – Себя заказчик прикрывал очень хорошо, но в серьезных делах разбирается слабо. Опыта у него нет.
– Почему вы пришли к этому выводу?
– Во-первых, сигнальный артефакт – он не был установлен на конкретное лицо, просто фиксировал всех входящих в квартиру, кроме профессора. Другими словами, заказчик не знал, кто пришел к Лужному, и я мог убить совершенно постороннего чела. – Хван выдержал короткую паузу. – Во-вторых, заказчик не продумал оперативный канал связи. В результате, не обнаружив в квартире вторую мишень, я уехал, не доведя дело до конца.
Профессионал прекрасно знает, что даже самые продуманные планы выполняются лишь в идеальных случаях. В жизни всегда возникают мешающие работе обстоятельства, а потому обязательно обеспечивает связь во время операции.
– Я вас понимаю, – кивнул Сантьяга, наливая себе еще кофе. – Поговорим о заказчике. Кто он? Мужчина или женщина? Примерный возраст?
Кин покачал головой:
– Он изменял голос. И очень не хотел, чтобы о преступлении узнали в Тайном Городе. – Помолчал. – Опасался вас?
– Вряд ли. Я случайно оказался причастен к этому делу.
– Случайностей не бывает, – не согласился хван. – Все жемчужины событий нанизаны на нить Мироздания.
Некоторые хваны с возрастом становились философами – сказывалось деревенское происхождение.
– Почему вы застрелили Лужного, а не устроили ему «естественные причины»?
– Он меня опередил, – коротко ответил Кин. Поскольку речь зашла о недоработке во время операции, его настроение вновь стало портиться. – Лужный ждал меня и выстрелил, едва я показался в дверном проеме.
– А вы не навели морок, чтобы не поднимать магический фон.
– Верно, – кивнул хван и, подумав, признался: – Лужный меня ранил.
– Надеюсь, ничего серьезного?
– Царапина. Но важен факт.
Немногие бойцы Тайного Города могли похвастаться тем, что им удалось дотянуться до четырехрукого. А значит…
– Он вас ждал.
– Полагаю, его предупредил гость.
– Тот, которого вы не убрали.
– Верно.
– И чьего имени вы не знаете… – Сантьяга задумчиво побарабанил пальцами по столешнице. – Кин, мне нужен заказчик.
– А жертва?
– Вероятно – тоже.
– Контракт полностью оплачен, – вздохнул четырехрукий. Кин, как выяснилось, отличался своеобразной щепетильностью: он готов был сдать заказчика, однако желал отработать его деньги. – Вы даете слово, что отдадите мне второго чела?
Поскольку хван ничего не знал о мишени и будет вынужден полагаться исключительно на слово комиссара, Сантьяге было нетрудно согласиться с выставленным условием:
– Отдам.
– В таком случае… – Кин протянул наву верхнюю правую руку: – Мы договорились.
* * *
_Московская_обитель,_
_штаб-квартира_семьи_Эрли_
_Москва,_Царицынский_парк,_
_26_сентября,_вторник,_11:03_
Несмотря на то что принципиальное решение заняться делом «трех раздолбаев», как окрестил его Артем, было принято еще утром, к активным действиям приступили не сразу. Молодой наемник, у которого идея не вызывала особого энтузиазма, предлагал немедленно отправиться в бар – чем быстрее напарник поймет, что чудов исколошматили люды, тем быстрее все закончится. Однако Кортес напомнил Артему, что рыцари проводят собственное расследование и встречаться с рыжими на месте преступления в его планы не входит.
Это выглядело бы особенно подозрительно после телефонного разговора, который состоялся у Кортеса сразу после завтрака, – Рик Бамбарда осведомлялся, не заметили ли наемники чего-нибудь подозрительного в «Кружке для неудачников». Кортес ответил, что нет, и насмешливо поинтересовался, не желает ли Орден нанять для расследования двух опытных наемников. Бамбарда вежливо отказался, заверив, что справится сам, и допрос на этом закончился. Авторитет Кортеса и метки Темного Двора, которые они с Артемом носили на плечах, не позволяли Рику давить на них, как на обычных челов.
Наемники неспешно собрались, попутно наведя в офисе некоторое подобие порядка, оседлали «Навигатор» и отправились в Московскую обитель – для начала Кортес хотел узнать, что именно произошло с молодыми чудами.
– Привет, Курвус! Привет, Ляпсус! – Разглядев в приемном покое старых знакомцев, Артем отказался от обычного для госпиталя приглушенного тона и выразил свою радость громким воплем: – Сколько лет!
– Ты опять на посту? – осведомился Кортес, пожимая эрлийцу руку.
– Он опять проигрался, – сдал врача брат Курвус. – И поэтому Ляпсус через десять минут пойдет на вторые сутки, а я – отсыпаться.
– У тебя длинный язык, – кисло заметил врач.
– Не длиннее, чем у тебя. – Толстяк так и не простил напарнику испорченный завтрак. – Это ж надо было придумать: паштет из печени люда!
– Вы готовите зеленых?
– И ты туда же!
– Не волнуйся, Курвус, в Кодексе ничего не сказано о каннибализме.[13 - В свое время Великие Дома попытались ввести в действие запрещающую каннибализм 124-ю поправку к Кодексу, однако были вынуждены отменить ее. Подкупленные масанами шасы развернули мощное движение «Скажи 124-й НЕТ!» и потребовали дать четкий ответ на ряд спорных вопросов. Является ли каннибализмом поедание представителя иной расы? А в ходе ритуальной церемонии? А если поедаемый был мертв к началу процедуры? И, наконец, кто будет определять уровень разумности поедаемого? Предпоследний вопрос особенно взволновал осов, которые даже направили в Темный Двор петицию в девяносто шесть куплетов. В результате Навь отозвала свою подпись, поставив тем самым на поправке крест.] Так что твое маленькое увлечение останется безнаказанным.
Мужчины рассмеялись.
– Зачем пожаловали? – поинтересовался Ляпсус.
– Да есть одно дельце… – Успевший оглядеться Кортес выразительно указал глазами на сидящего в углу чуда. – Вас что, оккупировали?
– Типа того, – недовольно пробурчал врач. – Слышал о вчерашней драке?
– Это я пожертвовал «Дырку жизни».
– Гм… Ты спас ребят, Кортес.
– Спасли их вы, – скромно отозвался наемник. – Я всего лишь доставил парней в госпиталь.
– Тихо! – Ляпсус неприязненно посмотрел на подошедшего чуда. – Что, скучно стало?
Однако рыцарь не обратил на врача никакого внимания.
– Зачем вы приехали?
И ощупал наемников недружелюбным взглядом.
– Лечиться, – мило улыбнулся Артем, подразумевая: не твое дело.
Но чуд не отставал:
– От чего?
– От последствий вчерашнего, – вклинился в разговор Ляпсус. – Неужели опытный боевой маг не способен увидеть, что ребята с большого бодуна? – И подтолкнул наемников к смотровой. – Пошли, попробуем помочь вашему горю.
– К тому же я простудился, – добавил Кортес. – Кхе-кхе.
– Мне кажется, ты врешь! – рявкнул чуд.
– Простудился, простудился, – отрезал Ляпсус. – Откуда у простых челов сложные болезни?
– А ваше присутствие здесь вообще выходит за всякие рамки, – нахамил напоследок Курвус.
Ответить рыцарь не успел – дверь закрылась, и щелкнул замок.
– Я не понимаю, почему отец Динамус благословил сие безобразие! Начнем с того, что этот рыжий совершенно нестерилен…
– Ляпсус, у нас не очень много времени.
– Ну, конечно, вы все такие деловые. – Врач присел на операционный стол. – Вы по поводу чудов приехали?
– Ага.
– Так я и думал.
Артем подозрительно покосился на дверь:
– Нас не подслушают?
– Полная звукоизоляция с использованием магии, – махнул рукой эрлиец. – Мы же здесь раненых пилим.
– Извините. – Кортес достал зазвонивший телефон и отошел в сторонку: – Да.
– Это я, – прошептало в трубке. – Копыто. Только у меня труба чужая.
– Ого! – Наемник рассмеялся. – Ты стал героем, приятель.
Однако голос понизил и еще дальше отошел от друзей.
– Хочешь поменяемся? – предложил уйбуй.
– Мне и так хорошо. – Кортес перешел на деловой и довольно прохладный тон. – Чего надо?
– Помоги!
– Как?
– У меня Кувалда в багажнике…
– Мертвый?
– Не, живой, – заверил наемника уйбуй. – Только больной наш фюрер, в сознание никак не придет.
– Ему к врачу надо.
– Во-во, Кортес, ты сразу все понял, в натуре. Ты умный.
– Хватит льстить.
– Извиняй, извиняй. – Копыто, испугавшись, что наемник бросит трубку, заторопился: – Прикинь, Кортес, к врачу никак нельзя, а надо. Меня же все ищут, мля. Уйбуи эрлийцев наняли, чтобы Кувалду шлепнуть, а чуды – чтобы меня. Труба, Кортес, в натуре, труба.
– Сочувствую, – медленно произнес наемник. – А я при чем?
– У тебя ведь полно знакомых врачей, а? Привези кого-нибудь, пусть он Кувалду починит, и Кувалда тогда все разрулит. Бунтовщиков повесит, мля, а чудам скажет, что мы их щенков не били. Чуды ему поверят.
– Гм… – Информации было маловато, поэтому наемник решил продолжить допрос: – Почему Кувалда без сознания? Ему чуды наваляли?
– Не-а, раньше еще. Он вчера утром вырубился, на оборонном и важном совете. Мы решать хотели, как зима придет, а он вырубился, и что со снегом делать непонятно, мля.
– Подожди! – оборвал уйбуя Кортес. – Кто рыцарей избил?
– Не знаю, – вздохнул Копыто. – Они нас бить потащили и даже начали уже. Мне губу разбили, мля… А потом кто-то выскочил и давай их рубить, чисто зверь, в натуре. Нас не тронул, а их отметелил, как Спящий черепаху.