Чтение 18–й страницы книги ~Возвращение~

– Обойдешься!!! Это все из-за тебя! Из-за тебя мы тут застряли! – Девушка вернулась к крюку, подняла с пола обрезки одежды, посмотрела, скомкала и швырнула Олегу в лицо: – Вот, вот, видишь?! Видишь?! Доволен? Пить ему хочется!
Ведун откинул голову и закрыл глаза. Аркаим прав: за пару дней он от жажды не умрет. Когда ехать соберутся, тогда и попьет.
Некоторое время он слышал только шорохи, потом Роксалана легонько пнула его в бок:
– На, бери! – Девушка протягивала бутылку минералки.
Ведун дернулся, но наручники заставили его откинуться обратно.
– Проклятье… Дай попить, пожалуйста.
– На.
– Ты же видишь, руки скованы.
– Какие вы, мужики, беспомощные… – Она присела рядом на корточки, отвернула пробку, ткнула горлышком в губы: – Ладно, пей. Только не увлекайся. А то потом еще и пописать захочешь. Мне, что, тебе штаны придется снимать?
– Спасибо.
– Не за что. – Она прихлебнула из бутылки сама. – И что теперь с нами будет?
– Разве ты не поняла? Послезавтра нас сунут в самолет, довезут до Питера, там Аркаим найдет Урсулу, а нас, пожалуй, убьет. Даже тебя, кудряшка, при всем твоем очаровании. Он, видишь ли, бессмертен. А значит – импотент.
– Может, все-таки не убьет?
– Тогда еще хуже…
– Что может быть хуже смерти?
– Дашь шоколадку – скажу.
– Ты чего, маленький?
– Нет, большой. И сильно хочу жрать!
– Ладно, принесу.
Роксалана сходила к двери, вернулась с двумя плитками, освободила их от оберток, сложила одну на другую, дала Олегу откусить, подождала, пока он прожует, и спросила:
– Так чего вы с ним затеяли?
– Понимаешь… – проглотил сладко-горькую массу Середин. – Аркаим поклоняется богу мертвых Итшахру. Чтобы открыть богу врата в этот мир, сделать Землю царством Итшахра, царством мертвых, нужно принести в жертву одну мою знакомую. Вот ее-то он и ищет.
– Он что, псих? Как можно хотеть сделать весь мир царством мертвых?
– Ну, теоретически в этом есть некоторые плюсы. – Олег вытянул голову и откусил еще кусок сдвоенной плитки. – Во-первых, все живые смогут наконец-то воссоединиться со своими предками, умершими друзьями, родителями, знакомыми. Потом, в этом мире уже не будет страха смерти…
– Потому что все умрут?
– Вот именно. И, наконец, самое главное. В этом мире Аркаим станет верховным правителем с возможностями всесильного бога.
– Вот сука какая!
– Ну, не знаю, – пожал плечами Середин. – Многие бы согласились.
– И ты?
– Мне предлагали. Я отказался.
– Молодец! – Роксалана наклонилась и поцеловала его в губы, потом поднесла шоколадку: – Вот, скушай еще кусочек.
– Так что вариантов два. Вроде, этот мир чародею начал нравиться, и он передумал его уничтожать. Посему он действительно приберет Урсулу, чтобы в чужие руки не попала, и оставит все как есть. А нас с наслаждением истребит. Из мести. Ну, и чтобы свидетелей не было.
– А второй?
– Второй вариант – это открытие врат. Тогда он обязательно оставит меня в живых. Чтобы я увидел, как он вспарывает Урсуле горло. Чтобы увидел, как в мир приходит Итшахр. Чтобы сделался первым его рабом. Первым – в смысле самым униженным. Главным мальчиком для битья.
– Так ведь надо что-то делать!
– Мы и делаем.
– Что?
– Ждем. До Питера путь неблизкий, все еще не раз перемениться успеет. Или у тебя есть другие предложения?
– Ты знаешь, давай я вдоль тебя вытянусь. Зябко чего-то одной. А ты тепленький. Хотя, чего я спрашиваю? Ты же тут вроде бревна… – И она стала расстилать обрывки сорочки у Олега под боком.
Про пленников снова забыли: у них закончилась вода, закончился шоколад, а в подвал никто так ни разу и не заглянул. Свет горел постоянно, окон не имелось. Поди угадай, сколько времени прошло. Может – сутки, а может – и неделя.
Наконец загремел засов, внутрь вошли шестеро послушников. Пятеро в полотняных рубахах, один в шелковой. Наверное, у колдуна это было чем-то вроде офицерских погон. «Шелковый» остановился в центре узилища, двое встали по сторонам, держа наготове коротенькие автоматы с тощими магазинами, один схватил за плечо Роксалану, оставшаяся парочка расстегнута кандалы Олега и тут же застегнула на нем наручники.
– Мы наконец-то отправляемся? – поднялся на ноги ведун. Его качнуло – после долгого лежания закружилась голова.
– Граф приказал доставить вас в аэропорт для прохождения формальностей.
– Само собой, – хмыкнул Середин. – Ему ведь придется обманывать таможню. Уверен, мы с леди числимся в розыске.
– Следуйте за мной.
– Всегда пожалуйста. Только не забудьте завернуть по дороге в гостиницу. У нас там вещи, документы. Деньги, в конце концов! Не можем же мы все это бросить. Даме нужно одеться. Или ей так и бегать в голом виде? Хотите новую серию репортажей? Я так никуда не поеду, – покрутил головой ведун. – Мне нужны мои вещи.
– И я так не поеду! – воинственно поддержала кудряшка. – Мне холодно, я голая, я хочу попить, одеться и позвонить домой!
«Шелковый» немного поколебался, приказал одному из подручных:
– Позвони графу.
Тот кивнул, отошел. Вернулся минутой позже с коричневым одеялом.
– Граф разрешил заехать на две минуты. Предупредил, чтобы были очень осторожны. Скиталец опасен и мог приготовить ловушку. – Одеяло послушник протянул девушке: – Завернитесь.
Они вышли из подвала. Середин попытался поднять свой пояс с саблей, ножами и сумкой, но один из послушников успел вцепиться в снаряжение первым, а «шелковый» снова предупредил:
– Без глупостей! – И кинул пояс обратно на пол.
– Осторожнее, у меня там инсулин! – рыкнул Олег. – Вот сдохну у вас по дороге – вам Аркаим устроит Варфоломеевскую ночь…
«Шелковый» поколебался, поднял пояс, открыл сумку, брезгливо поворошил пальцем баночки, туески и пакетики.
– И где тут инсулин?
– Там, – упрямо повторил ведун.
– Ладно, – махнул рукой послушник. – Ведите их к машине.
Тесной группой они поднялись по лестнице наверх, вышли во двор. Здесь стояли два черных джипа. Несколько послушников отделились, сели в задний. Туда же, в багажник, полетел и заветный пояс Пленников «шелковый» подтолкнул к другой машине, открыл им заднюю дверцу и сам сел следом.
– Гостиница «Альфа», – напомнил Середин.
– Сам знаю, – ответил послушник. – Поехали.
Улица перед отелем была на удивление тиха и спокойна. Олег-то думал, что журналисты давно пронюхали, где обитают виновники недавнего скандала и теперь дежурят у входа. Видать, пресса все же не так вездесуща, как иногда кажется.
Машины затормозили у самого крыльца, главный кивнул на дверь:
– Пошли.
Олег молча вскинул руки с наручниками.
– Ты чего?
– Ты хочешь, чтобы я гулял по отелю прямо так, распугивая служащих и постояльцев? Думаешь, ни у кого из них не появится желания позвонить в полицию? «У нас тут парочка ненормальных, один в наручниках, другой голый, жутко похожи на бандитов из Люцерна, а вокруг толпа лысых братков с автоматами!». Этого хочешь?
– Хочешь избавиться от наручников?
– Естественно. Не такая уж это большая радость. А ты чего боишься? Вас тут десять вооруженных лбов! Вон, из задней машины четверо уже вылезли. Хотя, дело твое… – Олег вскинул руки с наручниками ко лбу и, напевая «Вихри враждебные… », локтем попытался нажать рычаг отпирания дверцы.
– Подожди! – Послушник достал из кармана ключики, снял «браслеты». – И не вздумай дурить. Граф приказал при опасности стрелять тебе по ногам, а твою девицу не жалеть совсем. Нас шестеро, ты один. Тебе понятно?
– Я хочу всего лишь забрать вещи… – Ведун первым выбрался на улицу, встретил Роксалану, обнял ее, не давая развернуться одеялу, шепнул: – Как попадем в номер, уходи в туалет… – и повел к гостинице.
Окруженные толпой послушников, ради выхода в свет надевших серые замшевые куртки, пленники миновали портье, поднялись на второй этаж.
– Ты – в этот конец коридора, а ты – в тот конец, – распорядился «шелковый», ткнув пальцем по очереди в двух бойцов. – Остальные внутрь…
Он отпер дверь, – оказывается, у них были ключи! – заглянул, вошел первым. Следом двинулся Середин, отпустил кудряшку и решительно направился к окну:
– После проклятого подвала солнце глаза режет! – задернул он занавески.
– Эта моя, – вытащила из-под постели одну из сумок Роксалана. – Я пошла переодеваться!
Она шмыгнула в совмещенный санузел, но «шелковый» успел махнуть крайнему послушнику:
– За ней!
– Я хочу переодеться! – попыталась возмутиться девушка, но начальник был непреклонен:
– Потерпишь! Генрих, глаз с нее не спускать!
– А это моя… – выдернул Середин свой баул и поставил на кровать. Рванул молнию…
– Назад! – «Шелковый» выпростал из-под куртки автомат, направил на ведуна.
– Прошу прощения!
Олег предупредительно вскинул ладони и отступил к столу, на котором стояла тонкая стеклянная ваза для цветов и пара стаканов. Или это был такой изящный графин, просто без воды? Один из послушников стоял от него слева, второй от дверей следил за командиром. Тем временем предводитель маленького аркаимовского отряда ворошил вещи, то и дело с подозрением поглядывая на Середина.
– Это еще что? – вытащив матерчатый мешок, он развязал узел, потянул небольшую собачью голову, повернул мордой к себе…
Олег схватил графин за горлышко, широким взмахом разбил его о лоб левого послушника, кинулся вперед. Шаг – тот, что у двери, повернул голову. Шаг – вырвал из-под куртки автомат. Шаг – столкнул предохранитель, дернул затвор. Шаг – затвор с сухим щелчком пошел вперед, а рука Олега, сжимающая горлышко графина, остановилась на горле, вогнав вилку из двух стеклянных шипов парню в горло. Несчастный схватился за шею, Олег – за его автомат, развернулся.
– Что тут… – открыв дверь, выглянул на шум следивший за девицей послушник, и тут же поймал в лицо длинную автоматную очередь.
Оставшиеся патроны ведун всадил в третьего врага, почему-то не потерявшего сознание, а всего лишь закрывшего руками разбитое лицо. Отшвырнув оружие, Олег со стороны затылка схватил голову василиска, вырвал, обратил к двери.
Рукоять повернулась, створка поехала внутрь – из-за косяка коротко выглянул боец Аркаима. Точнее, он только думал, что заглянет в номер на долю секунду. Мертвый взор собаки заставил его замереть деревянным манекеном. Второй послушник поведения товарища не оценил, высунулся рядом…
– Роксалана, ты готова?! – крикнул Середин, пряча голову на место.
– Уже? – Девушка вышла на порог, с трудом натягивая джинсы. Сверху была надета красная футболка с надписью «Третий ключ». Сквозь тонкую ткань выпирали острые соски. – Как ты их…
– Сумки бери, – перебил ее Олег.
– Я-а?! – возмутилась девица.
– Или с сумками сзади, или с автоматом вперед, – кратко сообщил Олег. – Выбирай.
– Ты мужлан и половой шовинист! – передернула плечами Роксалана, но все же повесила на плечи оба их баула. – Даже душа принять не даешь.
– Зазеваешься – в морге помоют…
Ведун забрал оружие «шелкового» и того послушника, что был у туалета, передернул затворы, выскочил в коридор, трусцой сбежал по лестнице, метнулся мимо портье к дверям, толкнул плечом – и тут же с двух стволов ударил длинными очередями по первой машине, побежал по ступеням. Посыпались тонированные стекла, стало видно, как вздрагивает на своем месте водитель. Во втором авто распахнулась дверца – Олег упал, раздирая локти об асфальт, в щель между колесами выпустил короткую очередь по войлочному сапожку, выждал три секунды и дал еще одну, по свалившемуся на асфальт послушнику.
– Роксалана, ты где?!
– Я тебе что, ишак?
– В багажник кидай! – Ведун вскочил, обежал машину, ударом приклада оглушил пытавшегося отползти мальчишку, кинулся дальше, рванул к себе заднюю дверцу: есть! Пояс и сабля были здесь!
– Да помоги же, тяжело!
– За руль иди! – Середин забрал у нее баулы, сунул в багажник. Расстегнул свою сумку и положил сверху саблю. Захлопнул дверцу, перебежал вперед: – Гони! В Женеву!
Взревел двигатель, с визгом провернулись задние колеса, машина сорвалась с места, вылетела на дорогу и понеслась по ней с пугающей скоростью.
– Нас перехватят… Ой, перехватят… У них тут быстро. Страна маленькая, связь хорошая. У Люцерна и перехватят.
– Никто не перехватит, – откинулся на спинку сиденья Олег и облегченно перевел дух. – Я Аркаиму в тюрьме не нужен. Я ему в руках нужен. И ты тоже – чтобы меня шантажировать. Никому он про угон машины не сообщит. Так что сильно на газ не дави, как бы за скорость не тормознули. Документов-то на джип у нас нет.
– Да? – Кудряшка опустила солнцезащитный козырек, постучала пальцем по приколотой там пластиковой карточке: – А это что? Эх ты, а еще колдун. Почему ты в Женеву решил гнать? До нее дальше.
– Мы же в Цюрих прилетали? Думаю, туда Аркаим помчится в первую очередь.
– Тогда проще в Берн, он рядом. Через три часа будем там.
Это оказалось правдой. Уже через четыре часа они сидели в уютном одноэтажном аэропорту Бел, что сверкал окнами из-под гладкой белой крыши возле самой автострады. Под столиком с потертой скатертью теснились сумки – Олег уложил их так, чтобы выхватить саблю из-под приоткрытой молнии одним махом. За окнами справа весь пейзаж загораживал кургузый и пузатый лайнер с надписью «Lufthansa», слева стояла стойка бара, где всем желающим невозбранно наливали пиво.
– Зато мясо вкусное. – Роксалана перекинула в рот кусочек бифштекса, прожевала, запила из фужера большим глотком минеральной воды. – Ой, я, наверно, в этой жизни больше никогда уже не наемся и не напьюсь! Да?.. Ну, что ты на меня так смотришь? Это же Берн, столица Швейцарии! Ну, откуда я могла знать, что здесь нет международного аэропорта? То есть, он есть, но такой захолустный, без рейсов в Россию. Зато нам можно не волноваться, что нас кто-то найдет. Чего нас тут искать, если отсюда к нам никто не летает?
– Пока разобрались, пока поели… Время ушло. Цюрих наверняка уже обшарили. Поняли, что мы в другом месте.
– Но ведь нас еще не поймали?
Середин вздрогнул из-за внезапно запевшей сумки, полез в нее, достал телефон, нажал кнопку связи.
– Серафим Яковлевич? – поинтересовался мужской голос.
– Извините, вы ошиблись… – Олег отключился, хмыкнул: – Надо же. Заграница кругом, а ошибаются, как у нас. На русском языке и какого-то Серафима Яковлевича ищут.
– Роуминг, – зевнула Роксалана. – Обознались в Мухосранске, а попали в Берн. С тебя три бакса.
– Вот гады! – вяло выругался Середин и тоже отрезал себе кусочек мяса. – Я вот думаю, если машину бросить – поймут, что мы были здесь, могут взять след. Поехать на ней дальше, а вдруг ее уже засекли и там ждет засада?
– Пешком мы тоже неделю выбираться будем… – Девушка вдруг наклонилась вперед: – Слушай, а вдруг это не ошиблись? Вдруг колдун тебя по телефону вычислил? Он ведь сотовый, это в наше время запросто! Денег там дать кому или вовсе через полицию. Мафия часто так делает. А звонят, чтобы сигнал был.
Трубка опять запела.
– Не бери! – предупредила девушка. – Пусть думают, что ты ее где-то выбросил.
– Аркаим не знает, что у меня есть телефон, – покачал головой Середин, нажимая «вызов». – Может, это Ворон или мама.
– Серафим Яковлевич?
– Вы ошиблись.
– Три бакса. – Роксалана допила минералку и откинулась на спинку стула. – Говорила, не снимай.
– Ладно, плевать. – Олег спрятал трубку обратно в сумку. – Больше не возьму.
Возле столика остановился голубоглазый, коротко остриженный парень, одетый в сплошную джинсу: джинсы, джинсовая рубашка и джинсовая куртка. Наверное, даже носки у него были из такого же материала. На пальце болталась связка ключей.
– Ребята, вы чего, русские?
– Да, – переглянулись Олег и Роксалана.
– Во здорово! Сто лет земляков не видел! Прилетели, улетаете?
– Скорее, прилетели, – пожал плечами Середин.
– Значит, туристы? Хотите, в город отвезу? Бесплатно! Я вам отель хороший организую, вы мне о жизни расскажете. Как там, на Родине?
– Видно, судьба, – глянула на ведуна Роксалана. – Бесплатно не обязательно, я могу и заплатить. Ну что, поехали?
Середин немного поколебался – после встречи с Аркаимом ему перестали нравиться русскоязычные туземцы. Потом махнул рукой: поехали. В крупном городе куда проще запутать концы, чем в крохотном аэропорту. Пару раз пересесть с такси на такси, потом взять напрокат машину – и ищи-свищи.
– Заодно и город посмотрим, – добавила кудряшка. – В Берне я не была еще ни разу.
– Что же, отчего не посмотреть? – Олег вытащил из-под стола сумки. – Пошли.
– Вон мой «Мерседес» шестисотый стоит, синий, – выйдя из здания, указал на полупустую парковку новый знакомый. – Давай, багажник открою. – Джинсовый парень дождался, пока Середин уложит сумки, и сказал: – Садитесь назад, у нас так принято. Я сейчас закрою.
Олег кивнул, взялся за ручку, потянул ее на себя – и вместе с дверцей к нему из темного салона поднялся огромного роста богатырь.
– Огрех? – в полном изумлении узнал гиганта Олег. – Откуда?
– От верблюда. – Мелькнул кулак и в голове у ведуна взорвался разноцветный фейерверк.

* * *
По лицу потекло что-то липкое и холодное – Олег вздрогнул, тихо застонал, поднялся на четвереньки, тряхнул головой, выпрямился и открыл глаза.
Он находился в каком-то баре. Не очень большом: от стойки до стены метра три, в длину метров шесть, потолки явно ниже трех метров; грубые светильники из бронзового каркаса и вправленных в него белых стекол. Столы и стулья были свалены к дальней стене, перед грудой стоял только один стол, уставленный кружками с пивом. За столом сидели джинсовый парень, морщинистый щуплый мужичок и Роксалана. Руки у девушки, судя по напряженной позе, были связаны за спиной.
– Ну что, оклемался? – Сильная рука отодвинула его назад и от удара под колени Середин шлепнулся задом на какой-то диванчик. Огрех наклонился к самому его лицу и довольно улыбнулся. – Ну, вот ты и нашелся, потеряшка. А ты думал, стукнешь меня, покалечишь, да так дальше жить спокойно и останешься? Не-ет, не будет такого. Я с самого начала себе поклялся, что найду тебя, поганца. И пока в грязи там друзей ждал, клятву эту давал и пока врачи в Костюхе гадали, уцелеет у меня сустав в колене или нет. Любые деньги решил положить на это дело, но тебя вычислить. Не ожидал, правда, что за границу ты ломанешься. Но ничего, у нас и тут друзья имеются и визы шенгенские открыты.
– Никогда в жизни больше ни одного недобитка не оставлю, – тихо поклялся ведун. – Пожалел на свою голову.
– А будет ли она, жизнь-то? – довольно поинтересовался богатырь. – Но ты не дрейфь. Последнее твое желание я решил исполнить.
– Это какое?
– А ты вспомни. Чего ты от меня хотел? Чего там, на лугу, предлагал? А я запомнил. Ты сказал: давай по-мужски, один на один, на равных! Голыми руками! Вот мы это сейчас и сделаем. Один на один. Голыми руками. Я специально этот бар до утра снял. Сказал, вечеринка, залог оставил, что не побьем. Ведь не побьем, верно? – Огрех пошлепал его по щеке. – Ты не бойся, ты еще поживешь. Быстро не отделаешься. Раньше рассвета я тебе сдохнуть не позволю. Ну, давай, вставай. Начнем первый раунд.
– Иди ты…
– Я могу, – согласно кивнул громила. – Во-он туда, к цыпочке. Выбирай, лох быстроногий. Или твоя подружка смотрит, как я развлекаюсь с тобой, или ты смотришь, как мы развлекаемся с ней. Что скажешь?