Солнце поднималось все выше. Караван медленно, но верно двигался по раскаленной пустыне в сторону Багдада-101. Шухерман качался меж верблюжьих горбов в самом хвосте каравана, с любопытством изучая только что украденную у Папы карту. Маршрут, начертанный зелеными чернилами Веселого Али, вел к цели не по кратчайшей прямой, а замысловатыми зигзагами, в узловых точках которых находились колодцы и оазисы. Были на карте еще и другие отметки, но толку от них…
Вот, например, чуть правее по курсу — пещера. Судя по надписи, принадлежит сорока разбойникам, но на Сим-Сим уже не открывается.
— Если б ты еще показала пароли, коды доступа, — сердито попенял карте воришка. — Сколько золотишка душегубчики запасли…
Изображение пещеры на карте начало расти. Шухерман радостно подпрыгнул. Карта была не простая. На ней уже появлялась надпись.
«Балансовый отчет пещеры Сим-Сим.
За последние три года дебет разбойничьего общака составил три акра золота, не считая оружия, вина, тряпья и благовоний».
Багдадский вор зажал себе рот, чтобы не завопить от восторга, и силой воли заставил успокоиться бешено забившееся сердце. Как только это ему удалось, он принялся читать дальше.
«Кредит за тот же период составил два акра золота, не считая оружия, вина, тряпья и благовоний, которые сперли подчистую… почти. Сальдо. Ятаган — 1 шт. Хорошо намыленная веревка (10 м) — 1 шт. Метла — 1 шт. Золото — 1 акр и 3 монетки».
— Тьфу! — сразу расстроился Шухерман. — Кто-то уже поработал до меня. Ладно, давай пароли выкладывай. Как туда прорваться?
«Дополнительная информация за отдельную плату. Внесите 10 золотых…»
— Что? — возмутился Шухерман. — Чтоб я чего-нибудь куда-нибудь вносил?
Шумел он на карту больше для порядку. Вносить ему все равно было нечего. Воришка собрался было припугнуть чересчур меркантильную карту, но не успел.
— До ближайшего колодца еще далеко? — донесся до него голос Молоткова. Лейтенант ехал следом за Ильей, с тревогой поглядывая на Жасмин.
Причина тревоги была очевидна. Девушка в принципе чувствовала себя прекрасно в этом знойном аду, вот только подозрительно сильно раскачивалась меж горбов своего верблюда и неприлично громко хихикала. А все потому, что Шухерман по-своему понял распоряжение Папы облегчить караван и оставить только пищу и питье, в результате чего из питья у них остались одни бурдюки с вином из запасов Веселого Али, а из еды — сушеная рыба крутого посола.
— Сейчас посмотрю, — буркнул Илья, хлопая себя по карманам. Брови его удивленно поползли вверх. Он похлопал еще раз. Не помогло. Карты не было.
— Эй, дефективный! — сердито рявкнул подполковник на Багдадского вора, в рукаве которого за мгновение до этого исчезла пропажа. — Тпр-ру-у-у!!! — заорал он, тормозя своего верблюда. Караван встал.
— Это вы мне? — невинно спросил Шухерман.
— Тебе, тебе, — подтвердил Молотков.
Лапти Шухермана прошуршали по песку.
— Я весь к вашим услугам. Готов выполнить любое задание…
— Партии и правительства, — хмыкнул Олежка.
— Отдай карту, лишенец, — потребовал подполковник.
— Какую карту? — всплеснул руками воришка. — Аллахом клянусь, не брал! Вот те крест, не брал! — истово перекрестился он.
— Надо бы его ошмонать, — внес предложение Мурзик.
— Раздевайся, — коротко скомандовал Илья.
— Как можно! Тут дамы… — засмущался Багдадский вор.
— Они отвернутся, — успокоил его Олежка, снимая с верблюда пьяно хихикающую Жасмин и разворачивая ее тылом к воришке.
— Какой позор! — расстроился Шухерман, срывая с себя халат. — Меня, честного…
— Вора, — подсказал Илья, спрыгивая на песок.
— Нате! Возьмите! — со слезами на глазах воскликнул Шухерман. На песок полетела чалма, следом последовала вынырнувшая из-под нее ушанка. — Все возьмите! И порты возьмите и…
Поверх халата плюхнулись залатанные портки вора и не первой свежести лапти. Илья тщательно исследовал лежащую перед ним амуницию, но карты не обнаружил.
— Я бы и исподнее снял! — все больше распалялся Шухерман. — Да только срамиться перед вами не хочу!
— А придется, — сердито буркнул Илья. Ему было очень неудобно, но и миндальничать было некогда. — Мы тут не в бирюльки играем. Если прикажу — нагишом до Багдада бежать будешь!
Это подействовало. Однако карты не оказалось и в исподнем.
— В тюки запрятал, — сообразил Мурзик, развязывая свою безразмерную котомку. — Сейчас найдем.
Из мешка выполз Мышекрут Третий. Вид у него был, надо сказать, не очень: усы обвисли, животик впал, глаза сверкали голодным блеском.
— Что с вами, полковник? Где эполеты, где мундир?
— Съели, — лаконично отрапортовал полковник.
— Безобразие. И это цвет мышляндской нации. Что за расхлябанность? Как вы посмели?
— Жрать очень хочется, — пояснил полковник. — Последнюю головку сыра вчера прикончили.
— Это вы погорячились. Объявляю выговор. Если подобное повторится, разжалую. А теперь внимание: ставлю боевую задачу. Где-то в тюках, — кивнул Баюн на верблюдов, — спрятана карта. Все перерыть, обнюхать, попробовать на зуб, но найти!
— Так точно! — радостно пискнул Мышекрут Третий. — За мно-о-ой!!! — оглушительно пропищал он, и мышиная орда лавиной хлынула из котомки.
Олежка Молотков торопливо закрыл глаза Жасмин и оттащил ее от греха подальше в сторону.
— Найдут они, как же… — сердито пробурчал Багдадский вор, натягивая на себя лапти. — От мертвого осла уши.
— Что-то долго они ищут, — нахмурился Илья минут через десять, подозрительно косясь на бурлящие изнутри тюки. Оттуда раздавался возбужденный писк, хруст и бульканье.
— Папа, — прошептал ему на ухо Багдадский вор, одновременно извлекая из его кармана карту и засовывая ее к себе в халат, — есть подозрение, что надул нас Али. Непростую карту подсунул, волшебную. Вот она — чик! И самоликвидировалась!
— Это мы сейчас увидим, — не стал спешить с выводами Илья.
И они увидели. Из тюков выползали абсолютно никакие мыши. Их разбухшие животики перевешивали, они смачно плюхались на песок и ползли к безразмерной котомке, около которой сидел обалдевший Мурзик. Самые запасливые волокли за собой обглоданные рыбьи скелеты, самые недальновидные, но лихие пищали разудалые песни.
— Докладаю, — изрек Мышекрут Третий, покачиваясь на краю котомки. — Карты в тюках нет… и вообще там уже ничего больше нет.
С этими словами он плюхнулся внутрь. Следом посыпалась его гвардия.
— Приплыли, — резюмировал Илья. — Теперь еще и без продовольствия.
— Говорят, кошачье мясо не хуже крольчатины, — многозначительно сказал Олежка. Мурзик попятился. — Куда двинем? — повернулся лейтенант к Илье.
Подполковник посмотрел на компас.
— Если память не изменяет, туда, — дал он рукой направление.
— Чуть-чуть правее, — деликатно кашлянул Багдадский вор, — там дорога лучше, а потом левее, там еще лучше.
— А ты откуда знаешь? — подозрительно спросил Илья.
— Я же местный житель! — возмутился вор. — Вообще не пойму, зачем вам эта никчемная карта, если есть Шухерман? Теперь вас поведу я! Возражения есть?
Команда Ильи переглянулась. Возражения, может, и были, а вот выхода другого, похоже, нет.
— Ладно, — решился подполковник. — Попробуем тебя в роли проводника, но если что…
Багдадский вор покосился на пудовые кулаки Ильи, поежился, но от намерений своих не отказался.
— Есть подозрение, что впереди нас может ждать засада. Я по-быстренькому на разведку, — предложил авантюрист, по ходу дела шустро отделяя от каравана два десятка верблюдов и связывая их гуськом, — а вы за мной по следам.
Воришка вскарабкался на вожака каравана.
— Куда тебе столько верблюдов? — насторожился Молотков.
— От погони в случае чего удирать. Перекладными будут.
— Да они ж грузовые.
— Умеючи из любого грузового можно арабского скакуна сделать, — изрек Шухерман, втыкая в мосластый зад своего верблюда остро заточенную отмычку.
— Эй, — возмутился Илья, — почему без разрешения…
Поздно. Вожак встал на дыбы, взревел неверблюжьим голосом и рванул вперед, волоча за собой девятнадцать собратьев. Через мгновение они скрылись за ближайшим барханом.
— У тебя нет впечатления, что нас элементарно кинули? — спросил Молотков у шефа. — По-моему, он просто сделал ноги.
— Со мной этот номер не пройдет. По верблюдам! — коротко скомандовал Илья.
32
Изрядно взмыленный Юсуф ибн Абгам подбежал к пещере.
— Паголь: вам завхоз нужен?
— Отзыв: был нужен, уже взяли, — флегматично отозвалась пещера.
— А может, и я на что сгожусь? — продолжал допытываться Юсуф.
— На фиг ты мне сдался…
— Но-но! Паголь, отзыв — все по фогме. Попгошу откгыть!
Изнутри загремели засовы, тяжелые чугунные двери со скрипом распахнулись, и Юсуф ибн Абгам вихрем ворвался внутрь.
— Свет! — крикнул он на бегу.
Пещера послушно выполнила приказ, высветив обширную залу, ровно на одну треть устланную тонким слоем золотых монет. Очень тонким слоем. Толщиной ровно в одну монету. Раньше этот слой был гораздо толще. В него можно было зарыться с головой, и занимал он не один, а целых три акра. Но это все в прошлом. Юсуф ностальгически вздохнул и перевел взгляд на центр зала. Там отдельной кучкой лежали: метла, ятаган, веревка и три золотых на основные расходы, выделенные Юсуфом для поддержания достойного уровня жизни сорока разбойников в этом финансовом году. Благодаря строжайшей экономии они до сих пор были нетронуты. Завхоз бережно перенес их в самый дальний угол, чтобы не спутать с остальными. В финансовых делах он обожал порядок и аккуратность.
— Как из одного акга сделать тги? — глубокомысленно вопросил он пространство.
— С помощью последних достижений науки, — ехидно подсказала пещера. — Сначала проинтегрируй общую массу золота по объему, а потом продифференцируй по площади…
— Чего? — выпучил глаза Абгам.
— …пещеры.
— Издеваться изволите? — рассердился завхоз.
— Ничуть.
— Нет уж, я попгобую иначе. Своим методом.
Метод завхоза заключался в рассредоточении оставшейся массы золота по всей площади пещеры с помощью метлы. Судя по ее потрепанному виду, ей уже не раз приходилось делать эту операцию.
— Ну как? Здогово у меня выходит? — гордо спросил он.
— Угу. На фоне серого камня монетки смотрятся очень эффектно.
— Гм… действительно…
Юсуф ибн Абгам вновь забегал по пещере.
— Где бы золотой кгаски достать, пгомежутки замазать? — тосковал он, нарезая круги по пещере. — Что нас может спасти от гевизии? Что нас может спасти от гевизии?
— Ограбление, — деликатно намекнула пещера.
— Да чего тут ггабить? — отмахнулся Юсуф.
— Это точно, — согласилась пещера, — ты уже почти все украл.
— Попгошу без оскогблений, — обиделся завхоз. — Не укгал, а пустил в обогот.
— Ты это своим коллегам по разбойному бизнесу объяснять будешь, когда они тебя в оборот возьмут.
— Что же делать! — еще больше запаниковал Юсуф.
— Даю еще один намек — ограбление.
В углу тихо звякнул ятаган, и на этот раз до завхоза дошло.
— Точно, — возликовал он, хватая ятаган, — инсценигуем оггабление. Куда бы себя ткнуть?
— Могу подсказать, — хихикнула пещера.
Юсуф пальчиком освидетельствовал остроту заточки и с визгом отбросил ятаган в сторону.
— Он же остгый! — раздался его возмущенный вопль.
— Ну и что?
— Как что? Я же мог погезаться!
— Могу предложить бескровный способ, — услужливо предложила пещера, и перед носом завхоза закачалась веревка.
— Ггандиозно! — обрадовался Юсуф. — Будьте добгы, пониже, не достаю.
Пещера с удовольствием опустила петлю ниже, и завхоз ужом скользнул внутрь.
— Майна!
— Ты бы петельку с пояса на шею переместил…
— Ви таки надо мной издеваетесь! — расстроился завхоз. — А чем тогда пгикажете дышать?
— Об этом я как-то не подумала, извиняйте, — язвительно расшаркалась пещера.
Юсуф ибн Абгам очень обиделся, стянул с себя петлю и разразился гневной речью:
— Стоит хоть газ сделать людям добго, и тебе тут же сядут на шею. Вот тебе стало легче?
— Еще как, — вынуждена была признаться пещера, — на девятьсот пятьдесят три пуда как минимум.
— Девятьсот согок, — автоматически поправил завхоз. Он во всем любил точность.
— Девятьсот пятьдесят три, — уперлась пещера.
— Дикая стгана! Эта каменная дуга кичится каким-то там интеггальным исчислением, а жалкие тгинадцать пудов… — демонстративно ткнул пальцем в пол Юсуф и застыл с отвисшей челюстью.
Пол был девственно чист. Золото исчезло.
— Оггабили… — глаза его заметались по пещере.
В углу призывно блеснули три последние монетки, те самые, выделенные им лично на этот финансовый год. И к ним кралась почти неразличимая на фоне серых камней фигура! За эти монеты завхоз был готов биться насмерть. Юсуф ибн Абгам ринулся в атаку. Ошеломленный натиском Багдадский вор был в буквальном смысле слова взят за глотку.
— Уважаемый, — прохрипел Шухерман, суча ногами по стене, к которой его прижал озверевший Юсуф, — поимейте совесть…
— Совесть? — взвизгнул завхоз. — Нет, ви только послушайте! Этот уголовник имеет наглость шо-то там вякать пго совесть!
— Я слушаю, слушаю, — заинтересованно отозвалась пещера, — вы продолжайте…
— Безобразие! — возмутился Багдадский вор, сверкая подбитым глазом. — Я слышу призывы о помощи, спешу и падаю, понимая, что в беде соотечественник. Хоть не на иврите говорит, но явно соотечественник! Немедленно ему помогаю, и вот благодарность! Меня взяли за горло!
— Это чем в чем же ви мне помогаете?
— Как, то есть в чем? Вы же заказывали ограбление.
Своды подземелья затряслись от гомерического хохота пещеры. С потолка посыпались камни. Один из них довольно чувствительно треснул Юсуфа ибн Абгама по затылку, заставив его разжать руки и плавно осесть вниз. Прямо на последние три монеты.
— Премного благодарен, — расшаркался перед пещерой Шухерман, сунул за пояс ятаган, подхватил метлу и, решив, что здесь больше делать нечего, выскользнул наружу.
Тринадцать пудов золота, нагруженные на караван, грели его душу. Багдадский вор раскрыл карту.
— А теперь мы пойдем…
К изображенной на пергаменте пещере стремительно приближалось сорок точек.
— Это еще кто?
«Разбойники» — возникла лаконичная надпись на карте, и Шухерман понял, что пора уносить ноги. Однако, вместо того чтобы рвануть с места в карьер, он отвязал одного верблюда, стоящего порожняком, развернул в противоположную сторону предполагаемого бегства и дал начальное ускорение своей любимой заостренной отмычкой. Верблюд с обиженным ревом поскакал по пустыне. Ту же операцию воришка проделал с вожаком, за что был немедленно оплеван с головы до ног, но цели своей все же добился. Караван тронулся в обратный путь. Да еще как тронулся! Галопом! Следом бежал Багдадский вор, тщательно заметая следы метлой. Не успел его караван скрыться за барханом, как к пещере подскакали разбойники во главе со своим славным атаманом Чебургеном Великим и Ужасным. Из пещеры выполз завхоз.
— А нас оггабили, — радостно сообщил он атаману. Пещера хихикнула. — А кто лишний газ свою пасть откгоет, — добавил завхоз, оборачиваясь, — останется без этой самой пасти. По камешку газбегу.
Пещера намек поняла и благоразумно заткнула пасть, в смысле захлопнула ворота и торопливо замуровалась.
— Сколько чего пропало? — потребовал отчета Чебурашка.
— Девятьсот пятьдесят тги пуда золота, благовоний, вина и тгяпья без счету…
— На Папино добро покусились? — побагровел министр финансов, и гнев его был так велик, что разбойники затрепетали.
— Атаман у нас и впрямь Великий и Ужасный…
— Смотрите, следы!
— Коня завхозу, и в погоню! — пискнул Великий и Ужасный.
— Может, без меня как-нибудь… — испугался Юсуф.
— Ты пострадавший, — отмел возражения атаман, — и свидетель к тому же. Опознание производить будешь. В погоню!
И разбойники рванули в погоню. Но разве догнать им на своих жалких арабских скакунах корабль пустыни, настроенный Багдадским вором на скоростное плавание методом заточкотерапии? Очень и очень сомнительно. А сам Багдадский вор в этот момент уже отчитывался перед Ильей, тормознувшим несущийся на него галопом караван авантюриста.
— Шухермана не проведешь! Я ж говорил — засада! Аж сорок разбойников с саблями и ятаганами. Хорошо, удалось у них метлу спереть.
— Зачем? — полюбопытствовал Молотков.
— Следы заметать. Теперь они нас ни в жисть не найдут.
Нортон Андрэ
Сертаков Виталий
Панов Вадим
Конан-Дойль Артур
Лукин Евгений
Белогорский Евгений