местами пол и потолок, а потяжелевшие мечи с трудом - ему казалось, что с
трудом, хотя различить сливающиеся в сплошную пелену стали лезвия все еще
было невозможно - поворачивались в руках, он услышал:
помещении, действующих машин уже не осталось. А из другого лезть не спешили.
Он прислонился к стене:
уже понял это. Еще немного наркотика и тебя можно будет брать голыми руками.
стене на пол.
попадался."
что они найдут тот, единственный, состав?..
его изображение на обрамляющих лабораторию экранах, вздрогнул:
***
трудом, что лежит, распятый, притянутый к какой-то холодной гладкой
поверхности. Hе пошевелиться. И уж, конечно, никакой магии. Что-то жужжало,
ползало по телу, иногда впивались под кожу тоненькие иглы. Потом черным
шаром разорвалась под черепом боль. И вновь пустота.
ВИККИ
драгоценная дочь пропадала целый день, всю ночь и часть утра, и неужели там,
где она была, не нашлось коммуникатора, чтобы позвонить домой.
они же пришли к тебе, а не к такой старой развалине, как я.
было Джину, и за накрытым в саду столом атмосфера воцарилась самая что ни на
есть мирная.
Живиле парочка музыкантов приглашена к Спыхальским в качестве полноправных
гостей. Hо в замешательстве пребывали не долго. Роберт, тот вообще очень
скоро позабыл обо всех, кроме ослепительно красивой певицы.
сногсшибательное впечатление, но Роберт-то... Верный приятель и сообщник
Викки во всех ее начинаниях, с пятилетнего возраста!
кажется, она втихомолку над старшим братцем посмеивалась. Зря, конечно.
Устоять перед Джиной действительно было невозможно...
лениво. Непривычно думалось. - Hеобыкновенным мужчинам нужны необыкновенные
женщины. Как Птица. А я... А я - самая обыкновенная."
маленьких, нежно голубых цветов. - Класс! Тебе идет!
Цветов там росла уйма. Анжела не выдержала и расхохоталась.
весело, и немножко жалобно:
помягче, - об этом чудище? Викки, забудь! Ты же видела-то его всего пару
часов. Ты просто... просто слишком впечатлительна, вот. Пойдем танцевать.
Смотри какой венок Роберт припер. Джину за ним не видно будет.
***
мыслей. А мысли метались от полного отчаяния к яростной светлой надежде.
упрямо, наплевав на то, что такого просто не может быть. Она уступала
первенство Птице. И, глядя на себя в зеркало, осознавала, что Птице далеко
до нее, что не идет капитан ни в какое сравнение с нежной и хрупкой
золотоволосой красавицей. Она ждала Конунга. И единственное в чем не было у
нее сомнения, ни на секунду, ни на миг, это в том, что он вернется. Что он
сделает все, что хочет сделать. Что его не остановить.
- это тоскливая, сосущая жажда. Это ночи без сна, в которых нет ничего,
кроме воспоминания - одного единственного - о горячих, сильных руках, и о
сердце, мерно бьющемся у самого лица.
пальцы целовал Конунг там, в ресторане. Ее кружил он, вскинув на руки, в
пустынном зале космопорта. Ее волос касался губами, когда танцевали они...
что чувство это прекрасно, чисто и искренне, как рассвет на Реке? Почему
никто не сказал ей, что когда любишь, тебе кажется, что это - чужое и
чуждое. Словно навязанное кем-то. Кем-то таким же страшным, как Конунг.
Ведь, господи, Викки боялась его.
зверь, кровавый убийца, не считающийся ни с чем, и готовый на все ради
достижения своей цели. Иногда она была даже уверенна в том, что это
действительно так. В такие моменты Викки понимала (или воображала), что
зверь этот привлекает не ее вовсе, а такого же зверя в ней. Самку. Самку,
пресмыкающуюся перед силой. Самку, которая живет в любой женщине. Но
наваждение проходило, и снова мысли о Конунге окутывались кисейной дымкой
кричащей от бессилия романтики. Зверь? Бред какой! Только неясно было откуда
же взялось ощущение чуждости. Как будто действительно пробудилось в ней,
Викки, незнакомое ей существо. Незнакомое и страшное.
чувство юмора, Майк, который всегда был рядом, стал единственным, кто
умудрялся удерживать Викки в реальном мире, не давая ей погрузиться в сон
своего воображения, где рождались иногда чудовища.
переселения душ. Не бывает Любви живущей тысячелетия. Это только в песнях
такое случается, но мы же не в песне.
мешало. Что-то внутри нее. В такие моменты Викки начинала чувствовать себя
узницей собственного разума... или безумия. Но она не пыталась освободиться.
Сама мысль об этом не приходила ей в голову.
видеть его.
улыбнувшись, - я, конечно, не слишком разбираюсь в таких вещах, но мне
кажется этот мальчик, Майк, он...
есть Джина.
и ошибаюсь.
Та фыркнула и захлопала в ладоши:
тебя сразу как увидел. Hет, ты не подумай, что я смеюсь, - поспешила она
добавить, увидев как помрачнела Викки, - с ним такое в первый раз. То есть,
девчонки, конечно, были, но... Тут, знаешь, совсем другое дело.
О, господи, бывает же такое! Hет, милая, я считаю, что либо секс, либо
работа! Майк - мой напарник. Hу и друг, естественно. А мужиков я себе всегда
подыскиваю на стороне. И он тоже. В смысле, не мужиков, конечно.
конечно, тоже не... как это?.. не нашего поля ягода, вот! Hо Птица, та
вообще! Да ты не бойся. Майк одумается рано или поздно.
***
Максимов Альберт
Березин Федор
Корнев Павел
Майер Стефани
Каменистый Артем
Муркок Майкл