Чтение 18–й страницы книги ~Операция "Испаньола"~

Штурманом наведения сегодня был молодой капитан, недавно появившийся в
авиаполку. Появился он не случайно, но об этом в воинской части 461-13
"бис" мало кто догадывался.

- Двести тридцать первый, двести тридцать второй, на связи база, - напомнил
штурман о себе почти сразу после того, как истребители набрали высоту. -
Как слышно меня?

- Слышу вас хорошо, база, - доложил Громов. - Какие будут распоряжения?

- К проведению плановых учений готовы?

- Готовы, база.

- "Испаньола[26]",- произнес штурман раздельно. - Повторяю: "Испаньола".
Как поняли меня?

- Вас понял, - отвечал Громов. - "Испаньола". Лукашевич внутренне сжался.
Слово "Инспаньола" было кодом для начала одноименной операции. Старший
лейтенант вспомнил, как господин советник Маканин, закуривая очередную
сигару, сообщил им об этом, а Стуколин сразу переспросил: "Почему
ДИспаньола"?" - "А вы подумайте",- с непонятным смешком ответил тогда
господин советник*.

- Азимут - 180, - затараторил штурман. - Удаление - 450. Расчетное время
выхода на условную цель - тридцать пять минут.

"Ясненько, - подумал Лукашевич. - Значит, пойдем на крейсерской[27]".

Он положил "МиГ" на крыло, разворачивая его по азимуту. Солнце теперь было
по левую руку, светило ярко, но поляризованное стекло летного шлема не
давало его лучам ослепить пилота. Делать было совершенно нечего. Громов,
истребитель которого рассекал поднебесье в пятистах метрах впереди и в ста
метрах выше, в переговоры с "ведомым" вступать не захотел. РЛС "Сапфир"
(радиус действия - 85 километров) пока не отметила ни одной цели в пределах
досягаемости. А потому старший лейтенант расслабился. Истребитель сам
выйдет к точке рандеву, вмешательства пилота на этом участке полета не
требовалось.

Лукашевич подумал, что вот сейчас где-то, под таким же ярким прозрачным
небом, неторопливо идет по воздушному коридору тяжело груженный "Геркулес".
До сих пор эту машину старший лейтенант видел только на картинках или в
виде засветки на многофункциональном индикаторе, но очень хорошо ее себе
представлял - тупоносая, с четырьмя турбовинтовыми двигателями под
сравнительно узкими крыльями, с характерным срезом фюзеляжа в хвостовой
части, там, где находится рампа (наклонная погрузочная платформа) - чем-то
смахивающий на знаменитый В-17[28], но в то же время совершенно на него
непохожий.

Мысли Лукашевича изменили направление. Он вдруг вспомнил о том, как их -
курсантов второго года обучения, только что вернувшихся с каникул - собрал
в лекционном зале подполковник Захаров, особист училища, и довел до общего
сведения информацию о произошедшем на днях "сбитии" "Боинга-747",
принадлежащего южнокорейской авиакомпании KAL. Старший лейтенант вспомнил
эту лекцию в таких подробностях, словно она была прочитана вчера: жирное,
лоснящееся лицо подполковника, его жесты и слова.

"В ночь с 31 августа на 1 сентября со стороны Тихого океана ДБоинг" вошел в
воздушное пространство над полуостровом Камчатка, - Захаров читал по
бумажке, его слова громом звучали в притихшей аудитории, - затем вторично
нарушил воздушное пространство СССР над островом Сахалин. При этом самолет
летел без аэронавигационных огней, на запросы не отвечал и в связь с
радиодиспетчерской службой не вступал. Поднятые навстречу
самолету-нарушителю истребители ПВО пытались оказать помощь в выводе его на
ближайший аэродром. Однако самолет-нарушитель на подаваемые сигналы и
предупреждения советских истребителей не реагировал и продолжал полет в
сторону Японского моря. После того как все средства остановить нарушителя
без применения оружия были исчерпаны, пилот перехватчика получил приказ
сбить нарушителя. В 18 часов 26 минут по Гринвичу ДБоинг" был уничтожен".

Суконные, корявые фразы официального сообщения, оставляющего больше
вопросов, чем дающего ответы, взбаламутили курсантскую среду. Ну как же!
Событие мирового значения! Завидовали пилоту - отличился! Жаждали узнать
подробности "сбития" - опыт боевых действий всегда интересен. Строили
гипотезы и распространяли самые невероятные слухи.

Однако подробности стали известны много позже - после серии публикаций в
"Известиях". Выяснилось, что пилота, сбившего "Боинг" авиакомпании KAL,
звали Геннадий Осипович; что никакой награды он за это не получил; что
мигалки и бортовые огни "Боинга" были включены; что предупредительные
выстрелы истребителя экипаж "Боинга" видеть не мог, потому что в пушке не
было зажигательных снарядов, а только бронебойный; что в результате меткого
попадания ракет погибло 260 ни в чем не повинных пассажиров. В общем,
подробности не вдохновляли В дальневосточном небе произошла трагедия, а то,
что виновниками этой трагедии стали родные военно-вооруженные силы,
подливало масла в огонь.

Бывшие курсанты, а ныне - летающие офицеры разошлись во мнениях, как
оценивать давнишний инцидент Стуколин, например, отстаивал версию, согласно
которой никаких пассажиров в "Боинге" не было, сам "Боинг" был переделан
цэрэушниками в самолет разведки, и сбили его правильно, нельзя его было
упускать. Громов, напротив, считал, что командованием дальневосточного
округа был допущен ряд ошибок и что трагедии можно было избежать. С другой
стороны, он признавал, что обстановка в регионе тем летом была сложная,
янки выпендривались во всю, маневрировали у границы, лезли без повода на
рожон. Поэтому поспешность командования округом в принятии решения по
"сбитию" понятна, но оправдана ли?

"А ты не сбил бы?! - кричал Стуколин в пылу полемики.- Ты не сбил бы, если
приказали бы?!"

"Сбил бы", - признавал Громов с глубокой печалью.

Лукашевич, как всегда, занимал нейтральную позицию "Сбить его следовало, -
говорил он, - в любом случае. Но не нужно было потом изображать
оскорбленную невинность. Сбили и сбили - что тут такого?"

Пока старший лейтенант вспоминал о "Боинге" авиакомпании KAL и о спорах с
друзьями, его "МиГ" на крейсерской скорости приближался к точке встречи с
транспортом из Норвегии. Конечно же, никто транспорт сбивать не собирался:
у господина советника Маканина и пилотов части 461-13 "бис" были на него
другие виды. Впрочем, даже если бы кто-нибудь из них захотел пощупать
"Геркулес" на предмет его аэродинамической устойчивости, сделать это было
бы сложно: вместо настоящих ракет на пилонах висели имитаторы, а в кассетах
пушки ГШ-23Л - как раз те самые зажигательные снаряды, которых не хватало
Геннадию Осиповичу, когда он заходил на беззащитный "Боинг".

- Эй, ребята, - воззвал штурман наведения. - Двести тридцать первый и
двести тридцать второй. Навожу ППС[29]. Азимут - 260. Удаление - 120.
Высота условной цели - шесть тысяч. Скорость - 500 километров в час.

- Двести тридцать первый понял вас, база.

- Двести тридцать второй понял вас, база. Лукашевич снова повернул
истребитель, следуя за своим ведущим. Теперь он внимательно следил за
показаниями многофункционального индикатора. С минуты на минуту "Геркулес"
должен был появиться в виде засветки, и вот тогда начнется самое
интересное.

Они вышли на цель через четверть часа. Еще дважды штурман наведения давал
поправки по азимуту и удалению, но его подсказки уже были не нужны. Головки
имитаторов захватили "Геркулес", а вскоре и сам транспорт стал виден -
огромный, тупоносый, окрашенный в защитные цвета, с эмблемой норвежских ВВС
на фюзеляже - стилизованным изображением самолета в синем круге.
Истребители проскочили над "Геркулесом" на высоте шести с половиной тысяч
метров и пристроились в хвост.

- Вступили в визуальный контакт с условной целью, - доложил Громов. - ЗГ
горит. Идем в захвате.

- Условная цель - нарушитель государственной границы, - сообщил штурман. -
Попытайтесь привлечь его внимание и заставить следовать за собой.

- Вас понял, база. Перехожу на аварийную частоту[30].

Эту игру они придумали и отработали вместе с советником Маканиным.
Прекрасно понимая, что их переговоры слушают все кому не лень, они решили
вести себя так, будто действительно проводят учебную атаку. Пилотам же
"Геркулеса" должно казаться, что они имеют дело с настоящими боевыми
истребителями, готовыми пустить свои пушки и ракеты в ход при первых