Чтение 18–й страницы книги ~Операция "Снегопад"~

госпиталя на две части. Они перешли в соседнее помещение, оставив
мучающегося Усачева с санитаром. Федор Семенович наклонился к раковине,
включил воду и стал мыть руки.

- Очень плохо, - сообщил он шепотом. - Требуется операция. И не здесь - в
Мурманске.

- Но сейчас что-нибудь сделать можно?

- Боль я сниму. На это у нас есть промедол, но долго на одном промедоле его
держать нельзя...

- Сколько у нас времени? Федор Семенович покачал головой с мрачным видом,
тяжко вздохнул:

- Мало у нас времени, Алеша, очень мало.

- Я всђ понял, - сказал Лукашевич. Не попрощавшись, он вышел из
госпитального блока. Метель унялась, снеговые тучи разогнало, и над
Рыбачьим полуостровом зажглись яркие, невозможно огромные звезды, полыхало
северное сияние, снег хрустел под ногами, и дышалось легко.

"В такую погоду нельзя умирать,- подумалось вдруг старшему лейтенанту. - В
такую погоду жить надо".

Пока он шел по расчищенной дорожке мимо обугленного остова "бочки - красной
комнаты", мимо пока еще целых казарм, санитарного и пищевого блоков,
направляясь к "вышке", где находились остальные офицеры, у него было время
подвести некоторые итоги произошедшему, обдумать сложившуюся ситуацию и
принять единственно верное решение.

Итак, что мы имеем? Наш давний противник (Усачев язвительно назвал их "твои
друзья") нанес ответный удар. Предварительно хорошо подготовившись. Из чего
это следует? Это следует из целого ряда известных нам фактов. Во-первых,
участие в деле истребителя "Су-27" и бомбардировщиков "МиГ-25РБ".
Дозаправиться они не могли по объективным причинам - значит, где-то
поблизости противник отстроил базу. Думается, располагаться база должна на
побережье - так легче обеспечить скрытность при доставке соответствующего
оборудования и материалов. Во-вторых, блокада. Нас блокировали всеми
возможными способами и по всем возможным направлениям. Блокировали с
воздуха, блокировали с земли, блокировали связь с командованием. Для
осуществления подобной блокады нужна длительная и трудоемкая подготовка.
Значит, они проводили разведку, а мы (и не только мы, но и Маканин) это
прохлопали. Враг знает о нас всђ - мы о нем ничего. Ну и, наконец,
в-третьих; без поддержки предателей в российском командовании (прямой или
косвенной) широкомасштабную военную операцию в четырех тысячах километров
от собственной границы не проведешь. И за этим снова чувствуется
продуманный план, железная воля и солидная подготовка. В результате - мы
практически разгромлены. Костя сбит. Беленков сбит. Показательная
бомбардировка прошла без потерь со стороны противника. Усачев тяжело ранен
и, если не оказать ему срочной хирургической помощи, умрет.

Теперь такой вопрос: почему нас не добивают? Что это за игры устроили в
самом деле? Зачем вообще понадобилось строить военную базу, перевозить сюда
"МиГи" и "Су", проводить разведку, искать предателей, ради чего? Ради того,
чтобы сказать по трансляции: "Русские, вы - уроды"? И снова: почему они нас
не добивают?..

Ответ может быть только один. Мы им зачем-то нужны живыми. Может быть, мы
для них - полигон будущей войны; на нас они тренируются, проверяют
эффективность своих военно-воздушных сил. Поставив их в равные (или почти
равные) условия с реальной и полноценной российской воинской частью. Они
играют с нами, забавляются, как кошка с мышкой, и только когда убедятся,
что мы не способны больше оказывать сопротивление, - тогда нас уничтожат.

С этими невеселыми рассуждениями Лукашевич добрался до "вышки". Он поднялся
в ярко освещенное помещение КДП, где связисты безуспешно пытались выйти на
связь хоть с кем-нибудь, а те из офицеров, кто не был задействован в
обеспечении режима повышенной боевой готовности, строили гипотезы,
выдвигали версии одна другой чище.

При появлении Лукашевича разговоры немедленно стихли и все лица обратились
к нему.

- Будет жить, - обнадежил офицеров Лукашевич. - Нужна операция, но Семеныч
ручается.

Офицеры почти по-детски обрадовались этой новости. Еще полчаса назад
сообщение об устроенной на грузовик засаде чуть не привело к новой панике,
однако теперь всђ должно было устаканиться. В этом смысле Лукашевич очень
рассчитывал на Устав. Все-таки уставы пишутся умными людьми, В
экстремальной ситуации лучше действовать по Уставу - с большой вероятностью
кривая вывезет.

Лукашевич отозвал в сторонку присутствовавшего здесь же лейтенанта
Стуколина.

- Пойдем покурим, - предложил он ему.

- Ты же не куришь,- удивился тяжелый на подъем Стуколин.

Лукашевич указал глазами на остальных офицеров. До Стуколина наконец дошло.

- Пойдем, - согласился он.

Они вышли на мороз. Лукашевич быстро и не вдаваясь в подробности поделился
своими соображениями.

- Не верю! - едва выслушав, заявил Стуколин. - Этого не может быть, потому
что не может быть никогда!

- Что именно тебя смущает?

- Как им удается здесь летать? Как их пропускают? Здесь не Кавказ...

- Против нас воюют нашим же оружием, - объяснил Лукашевич. - Кавказцы
создают информационную завесу. Войны как бы нет ни для кого, кроме нас. То
же самое делал Маканин. Но только там, где он добивался своего властью,
кавказцы используют деньги.

- Всђ равно не могу поверить, - Стуколин помотал головой. - Ты хочешь
сказать, что все... Свиридов... и командующий округом... и министр... все
они куплены? Это бред, Алексей!

- Зачем же покупать всех? - Лукашевич горько усмехнулся. - Достаточно
купить одну шишку в министерстве... Подобрать такого, который держит руку
на пульсе, и вперед... Свиридова отозвать, командующего заморочить до
предела, совершить в округе кадровые перестановки такого рода, чтобы на
ключевые посты сели нужные люди. Я повторяю, Маканин действовал точно так
же.

- Но ведь все полеты регистрируются и пишутся. И не только нашей службой
радиоперехвата - есть натовцы...

- Ты еще не понял?! Натовцы им помогают! Не знаю, кто конкретно: турки, как
говорил Маканин, или даже норвежцы, но они им помогают. Ты думаешь,
случайно разведчик у границы крутился? Ты думаешь, это совпадение, что
ребята вылетели на его перехват и их тут же сбили?

На лице Стуколина обозначилось понимание;

- Ах вот оно что...

- Мы должны действовать,- сказал Лукашевич. - Глупо сидеть и ждать, когда
нас прикончат. Если мы ничего не предпримем в ближайшие два-три часа,
Никита умрет, а потом будет новая бомбардировка - ив этот раз наверняка не
показательная.

- Что ты предлагаешь? - спросил Стуколин. - Собрать бойцов и прорвать
блокаду?

- Нет. Если кавказцы окопались, мы потеряем больше половины личного состава
без всякого результата. Новых бессмысленных жертв нам не надо. Будем
прорываться по воздуху. Поднимемся парой, пойдем на Оленегорск, сядем на
аэродром. Не думаю, что в Оленегорске всђ продано и куплено - это было бы
слишком накладно даже для богатых кавказцев.

- Это идея, - сразу же загорелся Стуколин. - Когда летим?

- Лететь нужно прямо сейчас, - ответил Лукашевич, - но сначала нужно всђ