и тут случилось нечто совершенно невероятное. Когда "Нива" была от нас не
более чем в пяти метрах, грохнул выстрел, затем еще один, и еще, машину
занесло влево, и этих нескольких секунд мне как раз хватило, чтобы добраться
до кустов вместе с участковым. Машина каким-то фантастическим образом
развернулась почти на месте и скрылась в переулке, а я оказалась в объятиях
Родионова и, вместо того, чтобы вести себя достойно и попытаться задержать
свихнувшуюся "Ниву", уткнулась лицом в его грудь и даже всхлипнула.
пистолет в ветровку
все свое внимание сосредоточила на Андрюхе. Тот был в сознании и громко
поскуливал, держась за правую ногу.
Андрюхино.
сломана, и скорее всего в двух местах. - Потерпи, - попросила я. - Сейчас
"Скорую" вызовем.
довольно громко.
послышалась милицейская сирена, а затем и сама милиция в виде патрульной
машины явилась нашим очам.
рекордные сроки, я имею в виду, прошло минут двадцать, не больше, а "Скорая"
уже тут как тут. Андрюху загрузили в машину, и мы с Александром Сергеевичем
поехали с ним, сопроводив его до самого приемного покоя. Передав Андрюху с
рук на руки заботливым врачам, мы вышли из здания больницы. Родионов
закурил, а я подумала, что неплохо бы посидеть на какой-нибудь скамеечке и
малость отдышаться.
потому что свое душевное состояние определить затруднялась. - Вы постойте
здесь, на крылечке, а я, пожалуй, позвоню.
в сгустившихся сумерках, но, признаюсь, мало что видела. Вернувшийся
Александр Сергеевич подхватил меня под руку и ненавязчиво прижал к себе. Я
покосилась на него, пытаясь по выражению лица определить, как стоит
расценивать данный факт, а он сообщил, хмуря брови:
машине.
Надо отдать мне должное: иногда я неплохо соображаю.
его прикрыть.
знаете, самое время вам все мне рассказать.
думаете... Вы действительно ожидали чего-то в этом роде? - Он вздохнул и
отвернулся, а мне все стало совершенно ясно. Я нахмурилась и все же решила
кое-что прояснить:
продолжали находиться на работе? И гвоздика... - Если бы взгляды могли
убивать, Родионов уже валялся бы возле моих ног бездыханный, но он даже не
рухнул (к сожалению), правда, выглядел совершенно несчастным, так что, если
бы не его коварство, мне бы стало жаль человека.
поэтому... Между прочим, я за вашу жизнь беспокоился и оказался прав.
прозвучала чересчур саркастически, Родионов потупил взор и заявил:
Вообще-то я хотел принести букет роз. Большой. Но, во-первых, денег не
хватило, а во-вторых, постеснялся. Конечно, стесняться тут нечего, но... вы
женщина, как бы это сказать... Короче, вполне могли послать меня к черту, да
еще и букет вдогонку швырнуть.
начал проявлять беспокойство. Впрочем, может, по обыкновению симулировал.
подумала и кивнула. В квартиру он вошел первым, включил в прихожей свет и
осмотрелся. Я, пройдя почему-то на цыпочках, заглянула в маленькую комнату и
увидела Сеньку - он крепко спал с наушниками на голове. Я вздохнула с
облегчением, но тут же нахмурилась и включила свет. Сенька поднял голову,
стянул наушники и спросил:
Родионова и пробормотал:
у них дома такое веселье, что в самый раз для большой собаки.
веря. В гневе я слишком резко повернулась и уперлась носом в плечо
Родионова. - Ой, - сказала я и покраснела.
законченной дурой, нет, с этим надо что-то делать. - Идемте в кухню.
мною на черный день (чернее этого дня я ничего не могла припомнить за
последние два-три года). Александр Сергеевич смотрел туманно, время от
времени покашливал, но заговорить не решался. Мне тоже ничего умного не
приходило в голову, а глупостей я уже столько сказала, что лучше мне было
помолчать. Не знаю, сколько бы мы так просидели на моей кухне, но тут в окно
тихонько постучали. Родионов насторожился и зачем-то выключил свет, а я,
выглянув в окно, увидела Чугунка с верным Кузей, распахнула одну створку и
спросила:
даже побледнел, затем развернулся на пятках и рванул через двор.
подоконник и в три прыжка догнал мальчишку. Он не учел только одного: Кузя с
виду сама доброта, но постоять за своих друзей умеет. Пес вцепился ему в
штаны... в верхнюю их часть, ту, что ниже спины, Александр Сергеевич сначала
взвизгнул, а потом порадовал нас такой отборной бранью, что его великий
тезка, знаток русского языка, здорово бы удивился. Я ухватила Кузю за
ошейник и заорала:
что мы выделываем в свете фонаря, затем неловко вывалился на асфальт,
сказав: "3араза", и наконец-таки оттащил Кузю. Тот лаял, брызгал слюной и
никак не желал успокоиться. - Да что ж это такое? - простонала я, заметив во
всех окнах изумленные лица соседей. Затем перевела взгляд на спортивные
штаны, в которые был облачен Родионов, точнее, на то, что от них осталось, и
сказала в крайней досаде:
Но Родионов меня не слушал, он крепко держал визжащего Чугунка и на все
прочие места ему было наплевать. - Отпустите ребенка, - рявкнула я и
попыталась прижать Ваську к груди, тот вцепился в меня обеими руками и
теперь визжал скорее из вредности, чем от испуга. - Идемте в квартиру, -
наконец высказала я здравую мысль, и мы пошли: сначала я, затем Родионов,
одной рукой державший за шиворот Ваську, а другой вырванную часть штанов в
тщетной надежде прикрепить ее на место, замыкали шествие Сенька с Кузей.
Кузя упорно не желал успокоиться, и его пришлось запереть в ванной. Сенька
из чувства солидарности закрылся с ним, надеясь, что так он быстрее
успокоится, а мы втроем устроились в кухне.
Что ты меня на весь двор позоришь?
Сергеевича. Родионов кашлянул, выдержал паузу и заговорил:
испуганно посмотрел мне в глаза, а он продолжил:
она видела человека, задушившего Зюзю. Это очень плохой человек, и, пока он
гуляет на свободе, Дарья Сергеевна в опасности.
Лукьяненко Сергей
Корнев Павел
Круз Андрей
Мороз Александра
Мурич Виктор
Орлов Алекс