Чтение 18–й страницы книги ~Дорогой, это смерть!~

одиночестве. Ха-ха.

Она поддержала мой смех.

- Так вот что тебя гложет. - Она подошла ко мне, ее макушка оказалась на
линии моего подбородка, и указала пальцем на кобуру, которая так и висела у
меня подмышкой. - Это для чего? Для оружия?

- Ну да, разумеется.

Она поиграла ремешком, стащила с меня воинские доспехи и расстегнула
рубашку. Я не позволил ей снять ее.

- Ну-ну, потише. Я сам.

- У меня это лучше получится. - Она улыбнулась. - Пусти.

- Нет, нет.

- Ну ладно, Шелл. - Она вздохнула. - Выстави это мне за дверь.

- За дверь!

- Угу. А я тем временем приготовлю нам выпить.

Так я на самом деле тебе не нужна?

- Нет, нет. Разумеется, ты на самом деле... Вот чертовка, я только хотел
сказать, что смогу раздеться сам.

- Я именно так тебя и поняла. - Она улыбнулась. - Можешь бросить мне за
дверь одежду, не нарушив своего драгоценного одиночества.

Она слегка ущипнула меня за грудь, повернулась и вышла.

Я разделся и открыл кран с буквой "С". Исходя из моего мексиканского
опыта, я знал, что если на кране написано "caliente" горячая и "fria"
холодная - это еще ничего не значит, вернее значит, что из холодного крана
будет литься холодная, а из горячего - ледяная. Однако из этого крана на
самом деле потекла горячая вода. Вероятно, нагреватель у Марии был в
порядке. Да, у нее на самом деле все было в порядке.

Я сделал погорячей, скомкал свою мокрую одежду и шагнул к двери.

- Эй!

Я услышал приближающееся постукивание высоких каблучков Марии.

- Эй! Сделал мне потеплей?

Потеплей? Ей? Может, я чего-то не расслышал?

- Ну... - начал было я.

- Ты снял наконец одежду?

- Да. Я... Держи!

Она приоткрыла дверь и, просунув в нее руку, попыталась встретиться с
моей. У нее ни черта не получилось. В конце концов мне все-таки удалось
всучить ей этот мокрый узел.

Она хохотала, как девчонка на свидании, я услышал между приступами смеха:

- Минуточку. Я принесу тебе выпить.

Каблучки застучали по коридору и через минуту вернулись. Мое тело
покрылось мурашками. Я больше не слышал стука каблучков, я слышал шлепанье
босых ног, точно такое, как в "Эль Пенаско". Что ж, Мария у себя дома и
может, если ей вздумается, ходить босиком. И ванная комната ее.

Она снова просунула руку в дверь. Теперь в ней был высокий стакан, в
каких делают ромовый коктейль. Я не знал, что в нем, но схватил стакан одной
рукой, другой схватил за руку Марию и стал пить из стакана. Мне было все
равно, что в нем, лишь бы были градусы. К тому же я в некотором роде оживший
мертвец. Я выпил все до капельки, не выпуская ее руки, поставил ей на ладонь
пустой стакан и сказал:

- Еще.

- Ого-го! Сию минуту.

Я расхохотался. Она, вероятно, принесла два стакана, потому что буквально
через полсекунды появился новый, который я тут же схватил.

- Благодарю. Это что, твой?

- Пей. Я сделаю себе еще.

Все, что бы она ни сказала, вызывало у меня приступ смеха. На этот раз я
чуть было не лопнул от него. Я сделал глоток и услышал шлепанье ее босых
ног. Мне становилось все лучше и лучше. Тепло было и внутри, и снаружи,
главное же вокруг не было ни одного мошенника.

Я даже не слышал, как она вернулась. Просто открылась дверь и в нее вошла
Мария. Определенно, она собиралась принять душ. И тоже не собиралась делать
это в одежде. У нее в руке был высокий стакан, она захлопнула за собой дверь
и отпила из него.

- Ты, кажется, о'кей, - сказала она и улыбнулась.

Я промычал что-то нечленораздельное.

Она опустошила свой стакан, поставила его на маленький туалетный столик,
увидела мой недопитый коктейль и протянула его мне.

- Хочешь?

- Да, пожалуй. Спасибо. Хочу, кажется, да, да, хочу. Я выпил все одним
залпом. Она взяла у меня стакан и поставила его на туалетный столик рядом со
своим. В мой открытый рот бежала вода. Я видел, что Мария идет на меня. Да,
да, именно идет.

- Подвинься, Шелл, дорогой. Дай местечко Марии. Я подвинулся в самый угол
ванны. Все было в полном порядке.

- Заходи, - сказал я. - Водичка отменная.

- М-мм, - промурлыкала она, ступив под душ. - Восхитительно.

Я не знал, что мне сказать, но мне очень хотелось что-нибудь сказать.
Если я ничего не скажу, Мария еще решит, что я неотесанный болван. Однако,
согласитесь, в такую минуту жуть как трудно подобрать единственно верную
фразу.

- Ты, Мария, такая красотка, - изрек я.

Она молча взяла мыло.

- У тебя здесь так чудесно, - снова поднатужился я. - Такой прелестный
уголок.

- Хорошая водичка, - сказала она. - Потри мне спину.

Черт побери, если она не желает со мной разговаривать, и не надо. Потру
ей спину. Что я и сделал. Потом то, это, еще что-то. Она каждый раз
твердила: "М-мм, хорошая водичка".

В конце концов вода сделалась холодной, и тут меня осенило, что я сыт по
горло всем этим: и нахальным коридорным, и парением над безднами, и
попытками вести под душем ничего не значащий светский разговор.

- Малышка, давай-ка лучше выбираться из этой тесной квартиры, - сказал я.

Что мы и сделали. Она повела меня в спальню, и мы даже дошли до кровати.
Правда, с трудом.

Маленькая акробатка была потрясающа. Когда она плясала в ресторане, я,
можно сказать, ничего не заметил. То была лишь разминка перед игрой, а это
уже был чемпионат.

Сзади меня было раскрытое окно, в котором в любой момент могла появиться
зловещая физиономия и изрешетить меня пулями. Пускай хоть целая дюжина
физиономий с гранатометами - плевать я хотел. Похоже, меня это теперь не
касалось. Все это осталось где-то там, в прошлом. Хотя я всем своим
существом остро, как никогда раньше, ощущал скоротечность нашей жизни.

Шло время, полное необычных ощущений, поколебавших мою веру в законы
возможного. По правде говоря, и вероятного тоже. Наконец стало тихо и
покойно, как в могиле. И я решил, что это, быть может, смерть.

- Шелл? - через какое-то время подала голос Мария.

- А, ты здесь.

- Шелл, - повторила она.

- Да?

- Встань и зажги свет.

- Легко сказать "встань и зажги свет". Господи, встань и зажги свет. Ты
полагаешь, я способен на это? У меня такое ощущение, будто я вывихнул все
тело.

- Шелл.

- Да?

- Ты знаешь, что я из себя представляю?

- Да. Ты шпионка от синдиката. Ты вывела меня из строя. Теперь они
захватят весь мир.

- Ну, в этом я не разбираюсь. Я хотела сказать, что я теперь представляю
из себя развалину. И это твоя заслуга. Я ни за что не смогу встать и зажечь
свет.

- Ну и черт с ним. Зачем нам свет? Пускай всегда будет темно и приятно.

- Шелл.

- Да?

- Спокойной ночи, Шелл.

- Спокойной ночи, Мария.

Больше мы ничего не сказали друг другу. Засыпая, я думал о том, что
завтра Мария Кармен вряд ли будет в состоянии выступать.

Глава 13

Лучше бы этого утра никогда не было. Мария Кармен принимала душ, напевая
"та-ра-ра-бум-ди-я", эдакое своеобразное выражение полноты и радости бытия.
Мне удалось вытянуть одну ногу и почти коснуться ею пола. Я делал попытки
дотянуться носками обеих ног до ковра, когда Мария вышла из ванной,
облаченная в атласный халат. Она была свежа, как утренняя роса, и сияла
красотой. В ней ключом била энергия.

Мария присела на краешек кровати и внимательно на меня посмотрела.

- Привет. Как дела у моего мальчика?

Я ей ничего не ответил - все и так было ясно. В настоящий момент я
переживал новый вид похмелья, явившийся следствием неумеренных возлияний в
"Лас Америкас" и в особенности в "Эль Пенаско", смешанных с изрядной порцией
океанской водицы, некоторым количеством воды из-под душа плюс тем, что
поднесла мне Мария, ну, и кое-чем еще.

Она присмотрелась ко мне внимательней.

- Твои глаза мечут громы и молнии.

- Знала бы ты, что творится у меня внутри.

- Хочешь сказать, там еще страшней?

- Готов растерзать их в клочки и развеять по ветру.

- Понятно. Держу пари, я знаю, кого именно.