Чтение 18–й страницы книги ~Право выжившего~

Глава двадцать вторая
"ЖМУРИК" В ОТСТОЙНИКЕ

Мартынов на дежурстве сменил Косарева. Ему "повезло" на "приключения"
побольше. Если быть точнее, то дежурство выдалось невероятно суетным. Да еще
с такими выездами на такие преступления и происшествия, от которых оторопь
брала.

Девятнадцать ноль-ноль - двойное самоубийство в Завадском районе.

Мужчина и женщина - оба бомжи - повесились на одной веревке, на которой
сделали две петли. Что их толкнуло на такой шаг - об этом можно только
гадать. Двадцать три часа - выезд в дом престарелых в Чудинском районе. Там
восьмидесятилетний дедок, в прошлом особо опасный рецидивист, приревновал
семидесятипятилетнюю даму сердца за то, что она нашла себе более молодого,
которому едва только стукнуло семьдесят. На вечерней прогулке, вынырнув из
кустов, отвергнутый поклонник порезал милующихся изменницу и соперника и
отправил их в реанимацию с тяжкими телесными повреждениями.

- Все равно убью, - шипел старый рецидивист. - И его... И ее... - он
поднял затуманенный взор на Мартынова и приглушенно сказал. - И тебя,
ментовская сволочь...

Что на это ответить, Мартынов не нашелся. Он лишь подумал, что вроде
немало видел, ко всему, кажется, привык, и все равно постоянно натыкаешься
на что-то, не лезящее ни в какие рамки.

Визит в дом престарелых настроил его на грустные мысли о старости, тлене,
о проходящих годах. Но долго предаваться ему этим размышлениям не дали.

- Труп у "Чаплыгинского", - сообщил дежурный в шесть тридцать утра.

- В Первомайском районе ?

- Да.

- Иду...

Труп убийцы кинули в отстойник около главной усадьбы агропромышленного
предприятия "Чаплыгинский" - бывшего колхоза "Знамя труда". Труп, по задумке
преступ - ников, должен был потонуть в вонючей жиже, да не получилось - он
лишь погрузился туда и лег на решетку.

- Я сперва подумал, просто ботинок кто кинул. ан нет, - хитро прищурился
пожилой местный пастух, - вижу, ботиночек-то на ноге. А потом глядь - а там
спина, дерьмом облепленная. Ну, думаю, непорядок. Потонул кто-то.

- Молодец, папаша, - кивнул Мартынов. - Будет тебе грамота от МВД. - Так
я завсегда. Ежели еще кого найду так сразу сообщу.

- Да, папаша, заходи почаще, ежели найдешь хмыкнул Мартынов.

- Не сумлевайся уж. Понятые - две тетки-доярки испуганно охали и
кудахтали, когда проходил осмотр трупа. Что жертва не сама прыгнула в
отстойник и не утопилась там - было видно сразу.

- Множественные телесные повреждения, - сообщил эксперт. - Причина
смерти? Насильственная. Точнее скажу после вскрытия.

- Отлично. Значит, не по собственной воле в дерьме утопился, - Мартынов
был раздражен и зол.

В карманах убитого было пусто. Ничего, что могло бы помочь установить
личность. Неопознанный труп - это страшный сон опера.

Но труп из отстойника был неопознанным недолго. Его дактилоскопировали, и
Информцентр областного УВД оперативно сообщил, что убитый по дактилоучетам
значится как Роман Константинович Соболев, 1967 года рождения, в девяносто
первом году осужденный Завадским райсудом за спекуляцию к году условно.

Мартынов понимал, что дело отпишут ему, поскольку убийство произошло в
зоне его ответственности. Он грустно размышлял, насколько велики шансы у
этого дела зависнуть. Примерно такие же мысли одолевали и Косарева, которому
предстояло заниматься убийством Бакира Керимова.

Зрительная память у Косарева была отличная, а за эти годы азербайджанец
практически не изменился. Да и воспоминания, которые получаешь в момент
наивысшего нервного напряжения, в память забиваются накрепко. Поэтому он был
уверен, что это именно Керимов.

По нему особых сдвигов не предвиделось. Косарев направил запрос по
записанному у него в блокноте месту жительства Керимова, совершенно не
надеясь на ответ.

Все-таки странная штука - судьба. Разве думал Косарев, записывая данные
на чеченского наемника на заводе "Красный молот" в Грозном, что через пять
лет он увидит его труп не на поле боя, а в своей родной области, где пока
мир. Мир? Есть ли сейчас они в России, мирные места?

Косарев и Мартынов утром сидели в кабинете, наполняя бумагами заведенные
дела оперативного учета по новым убийствам. Косарев печатал документ на
расшатанной машинке, которую позаимствовал в соседнем кабинете у ребят из
оперативно-розыскного отдела. Магистральная дорога компьютеризации пролегла
в стороне от областного уголовного розыска. Вчера в кабинете сломалась
единственная пишущая машинка, и теперь приходилось ходить с протянутой рукой
по всему этажу.

Между тем продолжались странные узнавания.

- Але, - сказал Мартынов, подняв телефонную трубку.

- Это Граерман говорит. Живет такой эксперт.

- Только о тебе и думал. Что скажешь нового о причинах смерти Соболева?

- Я тебе могу сказать новое о самом Соболеве. Помнишь, у меня год назад
машину увели.

- Это когда кастетом погладили?

- Ага... Так вот, кастетом меня приголубил Соболев.

- Да ты чего ?! Не обознался ?

- Запомнил я его лицо. Хорошо запомнил. Он.

- Интересно. Очень интересно...

- Что случилось? - спросил Косарев, глядя на озабоченное лицо своего
приятеля.

- Этот "жмурик" - ну Соболев который. Так он, родимый, в прошлом году
Граермана грабанул. Машину взял. Помнишь, какой шум тогда Иосик поднял.

- Такое не забудешь. Вот тебе версия - разборки вокруг теневого
автобизнеса... Вообще, что у тебя с этим делом?

- Пока ничего. Родственники Соболева - тетки и дядьки, ничего ни о чем не
знают. В квартире жил один - жена бросила три года назад - ушла к жокею с
городского ипподрома.

- Чего только не бывает.

- Квартиру осмотрели. Гараж - в нем две машины, запчасти, куча барахла.
И... И кастет.

- Которым и шарахнули Граермана.

- Может быть.

- Что у него за машины в гараже ? - спросил Косарев. Оперативники
Черняховского РОВД при опросе местных жителей узнали, что в день убийства в
окрестностях крутилась синяя "девятка". Поэтому любые известия об
автомобилях вызывали у него живой интерес.

- Белая "четверка" - она принадлежала самому Соболеву. И синяя "девятка".
Я сперва подумал - кто-то чинить отдал. Но теперь допускаю, что краденая.
Надо ее технарям показать на предмет перебива номеров.

- "Девятка" синяя, - кивнул Косарев. - Чего ты " раньше не сказал?

- А чего ты раньше не спросил? В чем дело-то? Косарев объяснил.

- Ты что, думаешь, оба убийства связаны? - спросил Мартынов.

- А почему им не быть связанными?

- С самого начала об этом думали. Но разница в дате наступления смерти -
более суток. Да и найдены трупы в разных концах области.

- Но машина-то одна, - хлопнул в ладони Косарев.

- С чего ты взял? Мало "девяток", что ли?

- Синий цвет не такой частый. Кстати, проверить версию легко. Мы изъяли с
места происшествия гипсовый слепок со следа протектора. Сравним с покрышками
машины из гаража Соболева. И сразу все встанет на свои места.

Глава двадцать третья
КРУТОЙ ОБЛОМ

Поселок "Госконюшня" нашли без труда. У пенсионеров, гревшихся на
солнышке, Матрос узнал, что Мухтар Гулиев "живет с Нинкой-стервозиной и с
тещей-ведьмой, от которой один толк: самогон варит и доброму люду продает".

Когда Киборг и Матрос подходили к покосившейся "избушке на курьих
ножках", оттуда вышла и неторопливо направилась вдоль улицы толстенная
женщина в цветастом платье.

- По-моему, это та самая, - сказал Матрос. Они бросились за ней. Матрос
взял ее ласково, за локоть и елейным голосом произнес:

- Ниночка, постой.

- Э, ты кто такой? - покосилась на него Нинка. - Грабли-то убери.

- Тихо, голубушка. Мне твой муж нужен. Дома он? - Нет его, голубок. г -
Пошли, поглядим.

- Чего? Плыви отседова, пьянь подзаборная, курсом на северо-юг.

- Ты, слониха жирная, - Матрос сильнее сжал ее локоть одной рукой, а
другой вытащил из кармана кнопочный нож, и лезвие прижалось к обтянутому
материей Телу. - Брюхо твое в момент препарирую!

Глаза ее забегали. Сначала она хотела завизжать, облаять этого нахалюгу в
кожанке, но, увидев нож, прикусила язык. Хоть и маловероятно, что средь бела
дня этот прощелыга надумает пустить его в ход, но кто знает, что у него на
уме.

- Взвизгнешь - пришью, - будто читая ее мысли, прошипел Матрос. - Будешь
тихой, как мышка, отпустим. Не трясись.

- Ладно, голубок, пошли, - подойдя к своему забору, она распахнула
калитку и прикрикнула. - Байкал, свои!

Вскоре Матрос, к разочарованию своему, убедился, что Гулиева нет дома.
Плюхнувшись на незастеленную кровать, грубо спросил:

- Где он?

- С Севкой куда-то отчалил, - шмыгнула неожиданно носом Нинка.

- Не реви, слониха. Лучше подумай, где он может быть.

- Да кабы я знала...